Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Нет, штаны оставь, — задумчиво попросил мистер Кормак. — Неловко при сыне.
Коннор смешливо фыркнул, но покраснел, и Шэй предпочел не заострять на этом внимание. Мясо было вкусным, эль — не слишком теплым и гадким, так что ничто не мешало в первую очередь поговорить о делах. Это тем более было разумно, что кувшин и впрямь был… весьма объемным.
— Коннор, — Шэй скрытым клинком оттяпал кусок сыра и довольно откинулся на стуле, — нет ли у тебя желания рассказать, как тебя вообще занесло на Конгресс? И зачем ты вляпался в эту войну, если не поддерживаешь континентальную армию? Раз ты не хочешь иметь с ними дела и предпочитаешь жить на пепелище, чем с ними, наверное, у тебя были на это причины?
Коннор сразу улыбаться перестал и глубоко задумался. Шэй даже успел подумать, что тот и к девятнадцати годам остался удивительно непосредственным — все по лицу сразу видно.
— Наверное, не будет беды, если я скажу, — наконец решил Коннор. — Это началось… Кажется, в феврале. Было холодно, но я наведался в Дэвенпорт, потому что мой поверенный писал, что был ограблен уже второй караван. Погибло восемь человек, а товара — на две тысячи шиллингов. Я поехал не один, потому что во фронтире явно завелась профессиональная банда. С бандой мы… справились, и я собрался обратно. Но тут к Раксота пришел какой-то человек, он привез письмо от мистера Ревира.
— Что-то много ты пропускаешь, — настороженно бросил Хэйтем.
— Как могу, так и рассказываю, — буркнул Коннор. — А ты — тамплиер, так что могу вообще не рассказывать.
— Не груби, — коротко отозвался мистер Кенуэй. — Даже если так, то это можно сказать вежливо.
Коннор подумал, а после изрек:
— Разногласия между нашими организациями не позволяют мне высказываться точнее.
— Уже лучше, — удовлетворенно кивнул Хэйтем. — Дальше!
— В общем, я тогда на крыше сидел… — Коннор чавкнул, запил элем и с легким сопротивлением добавил. — Не один…
Шэй мигом сложил два и два — и повернулся к Хэйтему:
— Это у вас семейное — на крышах сидеть, — а потом с улыбкой обратился и к Коннору: — Наверное, раз привез ее в Дэвенпорт, у тебя серьезные планы? Влюбился, готов надеть кольцо?
Коннор несколько нервно поглядел на перстень Шэя с тамплиерским крестом и помотал головой, но в глаза не глядел:
— Нет, она… Она мне просто друг.
Шэй склонил голову набок и недоверчиво протянул:
— Да? Судя по тому, как ты о ней говоришь, не только друг. Обычно друзей в постель не укладывают.
Коннор яростно вскинулся и возразил:
— А ты сам-то, Шэй?!
— Я? — мистер Кормак мельком глянул на Хэйтема и, посмеиваясь, возразил. — Как раз я надел на руку кольцо, так что не считается.
Мистер Кенуэй тяжело вздохнул и резко прервал обоих:
— Господа, этот разговор мне кажется крайне… неуместным. Но я бы тоже хотел узнать про ту мисс, которая стала тебе, Коннор, настолько близка, что ты привез ее знакомить с Ахиллесом.
Голос Хэйтема был ровным, но Шэй отлично знал любовника — и понял, что тому больно. Коннор вырос, но отцу о своем романтическом увлечении даже не рассказал…
— Знакомить? — Коннор даже отстранился и со стуком поставил деревянную кружку на стол. — Нет, я их не знакомил. Раксота бы только начал ворчать, что я занимаюсь черт знает чем вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным. Просто мы с Добби… ну… Мне был нужен кто-то из наших, потому что я не знал, насколько велика банда и насколько трудно с ней будет справиться. Я нашел для Добби комнату у местных, они мне доверяют. Раксота о ней не знает. А тогда мы сидели на крыше, и я увидел, как он читает письмо. Он почти отказал посланнику — за меня! И я не выдержал. Спрыгнул с крыши и забрал письмо. Там было про Питкэрна, а у меня было письмо Джонсона… В общем, я понял, что все одно к одному, и собрался в Бостон. Добби из Нью-Йорка, у нее там свои дела, и она отправилась туда. Да и в городе мне одному действовать проще.
Мистер Кенуэй помолчал, видя, что Коннор как будто дожидается ответа, и пожал плечами:
— Не знаю, что тебе на это сказать. Мне, конечно, отрадно — как отцу — знать, что ты нашел себе кого-то по сердцу, но относиться подобным образом к избраннице — не слишком галантно по отношению к ней. И кроме того, ее имя… меня несколько удивляет. Это вообще женское имя?
— Отец! — Коннор насупился. — Добби — она Дебора. Просто по юности ей приходилось переодеваться в мальчика, и к ней прицепилось это прозвище. Сейчас она уже на мальчика совсем не походит, хоть и носит мужскую одежду.
— Это не плохо само по себе — найти себе подругу, с которой ты не собираешься сочетаться браком. Разумеется, это честно только в том случае, если и у нее нет такого желания, — Хэйтем немного посомневался, но добавил: — Но все-таки будь осторожен, сын. Не совершай моих ошибок, чтобы не пришлось потом воспитывать юного тамплиера.
Коннор поперхнулся элем и круглыми глазами поглядел почему-то на Шэя. Мистер Кормак сделал единственное, чем действительно мог помочь — с силой хлопнул сына по спине и поинтересовался:
— Легче?
— Э-э-э… — тот все еще смотрел диким взглядом. — Нет. То есть да. То есть… Ну, те советы, что мне еще на «Аквиле» дали, работают. То есть… Ведь это же было бы видно?
Мистер Кенуэй с непередаваемой церемонностью возразил:
— Мисс Дебора покинула тебя в феврале, если я все правильно понимаю, и уехала в Нью-Йорк. А если ты с тех пор там не был и ее не видел, то утверждать ничего нельзя.
— Да не пугай ты его, — добродушно бросил Шэй. — Полагаю, мисс, которая без стеснения рядится в мужское платье, вполне просвещена о возможных… последствиях. И наверняка их не желает, раз не торопится замуж.
— Я… съезжу в Нью-Йорк, — нервно ляпнул Коннор. — Добби изредка пишет, но…
Хэйтем мстительно усмехнулся и великосветским тоном поинтересовался:
— А что было дальше? Как ты дошел до жизни такой, что вляпался в битву под Лексингтоном и Конкордом?
Коннор немного осоловело хлопнул глазами и засопел:
— А-а… Ну да. Я поехал к Ревиру. Там всякое было, но самое главное — я узнал, что британская армия хочет лишить Патриотов припасов. А припасы в Конкорде. И еще Адамс и Хэнкок… В общем, их нужно было спасти, а припасы — защитить. Честно говоря, я мало понимал, что делаю. Мы с Ревиром неслись ночью на одной лошади. Мне это не нравилось, потому что он… очень фамильярный человек и вечно норовит меня потрогать.
— Чего-о? — Шэй даже поперхнулся элем.
— Да нет же! — Коннор махнул рукой. — То по спине похлопает, то руку на плечо положит… А мы с ним не насколько знакомы. Он мне даже не друг. Но дело не в этом. Мы поехали, предупредили лидеров Патриотов о готовящемся нападении… А потом началась… Ну, может, не паника, но столпотворение — точно. Люди были напуганы, никто не знал, что делать… Мы пытались защититься в Лексингтоне, но не вышло, и пришлось отступить. Меня отправили к какому-то Джеймсу Баррету, я еще по пути группу пленных отбил… А Баррет хотел отправить меня «домой», но я никуда не пошел, у меня было рекомендательное письмо… Отец, я не знаю, как все это рассказать, чтобы было понятно.
— Не волнуйся, Коннор, — неожиданно мягко отозвался Хэйтем. — Когда я пытался проследить, что происходило, чуть не тронулся умом. Но из твоего рассказа я могу заключить, что ты действовал… интуитивно. Это допустимо в определенных случаях, и, пожалуй, как раз под Конкордом случай был именно таков, но ты должен понимать сам, что внутри циклона… или столпотворения, как ты говоришь, нельзя сделать грамотную оценку происходящего. Смотреть нужно со стороны, а вмешиваться — только в самый важный момент. Итак, чего ты достиг? Я прекрасно знаю, что немногочисленные припасы повстанцев были сохранены.
Коннор за время речи отца успел дожевать кусок мяса, обтерся хлебным мякишем и удовлетворенно откинулся с кружкой на стуле:
— Баррет поручил мне командование подступами к Конкорду. Так и сказал, что ему «нужен опытный командир». И я… Дал слово, что удержу позиции. И не мог его не сдержать!
