Маффин (ЛП) - "Mahsa" (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Снова раздался высокий пронзительный крик.
В паре метров от нас, привязанная ремнями к столу, лежала женщина. На вид ей было не больше тридцати. Её безбожно скрюченное тело сплошь покрывали синяки и ссадины. На бледном лице засохла кровь. Я ахнул и вытер рукавом губы. Благодаря страху и выработанному им адреналину я ещё не чувствовал боли. Не в силах побоями вытрясти из меня нужную информацию, Майкл решил действовать по-другому.
— Что это? — прошептал я.
— Мой стиль, — рассмеялся Майкл. Нет, это был не смех. Тонкий колючий звук больше напоминал хохот голодной гиены. Я старался не представлять себя на месте этой женщины, но в разыгравшемся воображении вокруг меня уже плясали скальпели, плоскогубцы и ненормально огромные иглы.
Я забыл, что Майкл имел весьма смутное представление о том, как должен вести себя цивилизованный человек.
Постепенно в полных боли криках женщины я начал различать слова. Она умоляла. Ради её жизни, ради её семьи, ради всего святого — она молила перестать. Я не видел, что с ней делают — человек в белом, наклонившись над несчастной, перегородил мне обзор. Но от чего же она могла так кричать? Чёрт меня дери, я не хотел этого знать!
— Я предупреждал тебя, Ханна. Вот, что случается с теми, кто дважды осмелился пойти мне наперекор, — прогудел Майкл.
Я понял, что эти слова были предназначены для меня. Когда она повернула голову в нашу сторону, я поспешно отвёл взгляд, но, хоть и мельком, увидел в её глазах, высасывающую из груди весь воздух, агонию.
Сжимавшие череп пальцы постепенно расслабились. Убедившись, что я не собираюсь бежать, Майкл убрал руку и встал со стула. Сидение жалобно скрипнуло, а я так и остался в оцепенении на полу. Шорох его обуви по бетону испугал меня больше, чем новый крик. Я согнулся, трусливо обхватив руками голову, и крепко зажал уши. Так крепко, что заболели виски. Я больше ничего не хотел слышать: ни её криков, ни шуршания туфель Майкла, ни колыбельной.
Но не тут-то было — сквозь плотно прижатые ладони проник лязг металла. Эхом отдавшись в теле, он пробудил дремлющее во мне любопытство, ехидно подзуживающее поднять глаза вверх. Вздрогнув, я зажмурился изо всех сил. Руки не могли полностью заглушить шум — лишь сделать его немного тише. О, Боже, как она кричала! С яростью пополам, на глаза наворачивались слёзы отчаяния. От каждого её крика, выпущенного под потолком необъятной комнаты, моё горло стискивалось, словно здесь не хватало воздуха.
— Перестань, — заскулил я, — Пожалуйста, перестань, — вторил я мольбам несчастной женщины.
Впервые за много лет, я молился. Я молился о том, чтобы прекратилась боль, пытки и оглушительные крики. Я молился за Эшера, за Винченцо и Алрика. Я молил о помощи.
Она не пришла.
Вместо этого, на моём запястье снова сомкнулись чужие пальцы и потянули вверх. Он подтащил меня прямо к столу, на котором лежала женщина. Сильная рука схватила за подбородок и повернула мою голову, принудив посмотреть на несчастную. Вопреки голосу разума, я открыл глаза.
Тонкие запястья и шею стягивали кожаные ремни, которыми она была накрепко привязана к металлическому столу. Наши взгляды встретились, и я с содроганием понял, что в её глазах больше нет жизни. Когда-то синего цвета, они неподвижно смотрели в потолок. На полуопущенных ресницах застыли свежие слезинки. Она была мертва. Абсолютно и бесповоротно мертва.
Тихо зашуршала цепочка. Золотой медальон упал между её шеей и плечом. Он мягко поблёскивал в свете флуоресцентных ламп, создавая жуткий контраст с глазами, в которых не светилось ни искорки.
Поколебавшись, я посмотрел ниже, на ту часть тела, что раньше скрывала спина незнакомца. Чьи—то руки в испачканных кровью синих латексных перчатках копошились внутри, а затем извлекли оттуда неизвестную мне часть.
Они разбирали её на органы!
Мои глаза метнулись к бледному пустому лицу. Губы слегка приоткрыты, но дыхания, что должно было их согревать — нет. Она мертва. Мертва. Да как же так?!
Уши снова затопили крики. Не умолкая, они грозились разорвать в клочья остатки моих нервов. И только оглядевшись в поисках их источника, я понял — не женщина кричала. Это был я.
Я вопил громко визгливо, до хрипоты, а когда мой желудок, не выдержав зрелища, вывернулся наизнанку, Майкл отбросил меня прочь и рассмеялся. Его голос разъедал воздух в комнате, как сжигающая моё горло кислота. В тот момент я был бы счастлив потерять сознание. Но разум отказал мне даже в такой маленькой услуге. Всё вокруг было ясным, ярким и настолько реальным, что спрятаться от звуков и пропитавших мою кожу запахов, не было никакой возможности.
Краем глаза я увидел, как человек в белом, не сняв окровавленных перчаток, закрыл крышку маленького переносного холодильника. Затем он поднял контейнер и спокойно вышел из комнаты. Как же они могли? Как они могли быть такими бессердечными? Даже порождённые самыми тёмными человеческими фантазиями чудовища пугали не так сильно, как-то, на что были способны эти люди.
— Их не спасти, — вспомнил я сказанные Винченцо слова, — Не привязывайся.
Повернувшись, я снова взглянул на металлический стол. Майкл стоял рядом с трупом. Он немного подождал, откровенно любуясь результатами собственного безумия, и вытянул руку. Через несколько секунд между его пальцами болталась золотая цепочка с повисшим на ней медальоном мёртвой женщины. Жестокий ублюдок!
И тогда я не выдержал.
Пока он стоял ко мне спиной, я храбро вскочил на ноги и пошёл вперёд. Он наверняка слышал мои шаги, но вряд ли ожидал, что я нацелюсь на пистолет. Правой рукой я пихнул Майкла в спину, а левой выдернул оружие из-за пояса его брюк.
Тяжёлый. Каким же он был тяжёлым. Мимо снова пронеслись мысли о пресс-папье, красках и крошечных пальчиках. Мне бы спросить, была ли покойница матерью? Взявшись двумя руками за рукоятку, я поднял ствол перед собой и осторожно попятился от усмехающегося психопата.
— Не подходи, — в тонком надтреснутом голосе не промелькнуло ни тени угрозы. И Майкл легко это уловил.
— Ты не выстрелишь, — склизко улыбнулся он.
— Клянусь Богом, я вышибу к чёртовой матери твои долбаные мозги, — истерично прокричал я.
— У тебя кишка тонка спустить курок, мальчик. Просто отдай мне пистолет, пока случайно не застрелился, — шагнув вперёд, он вытянул руку. Я сделал шаг назад. — Брось, ты же такой трусишка.
Да, он был прав. Я — трус. Оказавшийся в водовороте непонятных событий перепуганный ребёнок, от которого нет никакого толку.
Руки дрожали, и рукоятка пистолета ходила в них ходуном. От пережитого ужаса и шока перед глазами стояла мутная пелена. Как бы я ни злился — всё равно не мог этого сделать. Мне нужна была помощь. Помогите. Кто-нибудь, помогите.
Майк, тем временем, приближался. Цепочка по-прежнему качалась в его руке, разбрызгивая вокруг холодные искры. Ханна. Мёртвую женщину звали Ханна. Он убил Ханну. По телу пробежала дикая дрожь — пистолет закачался из стороны в сторону. Я почувствовал, что теряю равновесие. Заметив мою слабость, Майкл напал. В тот же момент у меня окончательно поехала крыша, и я спустил курок.
Глушитель сделал своё дело, превратив гром выстрела в унылый хлопок, еле слышный за ударами моего собственного сердца. Изрыгнув огненную вспышку, ствол тяжело качнулся ко мне. Я никогда не стрелял из настоящего оружия. Я не знал, как его держать, куда класть пальцы и как справиться с отдачей. Скользящий затвор с такой силой вернулся назад, что сломал большой палец на правой руке. Закричав от боли, я бросил оружие на пол и попятился от него прочь.
Пистолет упал — глаза Майкла раскрылись так же широко, как и мои. Он сделал два неверных шага назад и, схватившись за грудь, рухнул на край стола. Прижимая к животу адски болевшую руку, я подошёл ближе. Что это было? Сквозь его губы с огромным трудом прорывались шипящие хрипы. И всё равно тёмные глаза смотрели с вызовом, доказывая мне его силу.
Раненный зверь был далеко не мёртв. Он сделал попытку дотянуться до пистолета, но я его опередил. Отставив в сторону правую руку, я схватил его левой. Кисть горела от напряжения. И двумя руками удерживать пистолет в вертикальном положении было достаточно сложно — как же я справлюсь теперь?
