Дикое Сердце (ЛП) - Адамс Браво Каридад (книги серии онлайн txt) 📗
- Ты говоришь много глупостей, Ана, и не ответила на то, что я тебя спросила. Где все? В столовой может быть? Уже едят? А Моника? Что делает Моника?
- Пока не знаю. Хотите я посмотрю и вернусь к вам?
- Да, Ана, потому что мне нужно сделать кое-что серьезное, важное… что-то, в чем ты могла бы мне помочь, и это будет нашим секретом. Если ты сумеешь его сохранить, я тебе подарю новое платье из шелка, туфли, бусы и все, что захочешь. Но ты должна делать так, как я скажу и молчать, молчать, как могила. Ты сможешь это сделать? Клянешься?
- Ну конечно. Я никому не скажу ни слова. Я хорошо умею это делать… Я молчу о стольких вещах, сеньора Айме… если бы я заговорила, сеньора Айме… если бы заговорила…
Местная горничная сделала выразительное лицо, улыбаясь двойным рядом белоснежных зубов, счастливая и очарованная, что достигла такой точки доверия, что новая хозяйка откроет ей двери своей личной жизни. Такая понятная и простая, она, может быть, была самой неподходящей сообщницей; но буря страстей уносила Айме. Она нуждалась в ком-нибудь и была не способна мыслить здраво…
- Не хочешь минуту поговорить, Моника?
- Конечно… Как пожелаешь, Ренато. – они были в одном из фойе, соседнем от широкой столовой. Моника и Ренато едва попробовали кофе и коньяк, поданные после ужина. Хуан только что ушел и Моника, казалось, дышала теперь уверенней. Присутствие Ренато все еще было для нее драгоценно… Она все еще наслаждалась, как тревожным и горьким лакомством, присутствием его рядом с собой даже в напряженные и тревожные минуты, предчувствуя опасность катастрофы.
- В первую очередь, я хочу поблагодарить тебя: ты единственная, кто не сбежал, единственная, кто разделил нашу трапезу с Хуаном.
- Айме больна, а мама…
- Да, знаю: страдает от мигрени. И у моей матери будет мигрень несколько дней, пока Хуан будет в нашем доме. А что касается болезни Айме, думаю, что она преувеличивает, ведь ей тоже несимпатичен бедный Хуан.
- Она тебе сказала…?
- Она это откровенно сказала. Я спросил ее и, как всегда, она была абсолютно искренна со мной, и за это я ей благодарен. Но мне бы хотелось, чтобы она была с Хуаном более любезной и отзывчивой…!
- Не думаю, что Хуан сочетается с атмосферой этого дома. Ты и сам это видишь, Ренато. Он не кажется довольным. Почему не позволяешь ему уехать?
- Я ему это позволю, что еще мне остается! Но так нелепа недоброжелательность, которую все имеют против Хуана. Он мрачный и угрюмый, потому что много страдал… Это очень длинная и долгая история. Я расскажу тебе ее как-нибудь в другой раз, хотя по правде, в этой истории для меня много темных пятен. У моего отца было к нему такое сильное обязательство, он был так заинтересован в нем… но оставим папу, хотя он и связан с этим. Я хочу полностью изменить режим работы в Кампо Реаль. Мы начали с самого срочного, это были больные; но приложить руку нужно ко всему. Конечно же, для этого мне необходимо иметь здесь старого Ноэля, и посмотри, какое совпадение… я думал послать за ним на следующей неделе, и недавно мне передали сообщение, что он задержался на половине пути, из-за сломанного колеса взятой напрокат повозки. И естественно, я послал за ним другую повозку… Но что с тобой происходит? Ты так неспокойна…
- Со мной ничего не происходит. Столько вещей, что…
- Одну за другой мы их постепенно решим. Если ты не слишком устала, выйдем посмотреть, не приехал ли Ноэль. Боюсь, что и его присутствие не будет радостным для мамы.
- В таком случае…?
- Ей не нравится ничего против Баутисты, но я готов покончить со всем его злоупотреблением власти. Его присутствие здесь – это зло, которое нужно искоренить, а для этого не годятся мягкотелые: здесь нужно действовать решительно… Слышишь? Мне кажется, подъезжает повозка… Пойдем…!
- Сеньор Ренато и сеньорита Моника вышли в сад, потому что услышали, как подъехала повозка, они ждали этого гостя… Это была большая карета, с заказами сеньориты Моники для больных, о которых она заботилась. Так что они были очень заняты таким количеством сумок и пакетов, - сообщила Ана, в соответствии с заданием, что та ей дала.
- А Хуан? С ними был Хуан?
- Как бы не так! Хуан ушел из столовой, закончив есть и сказал, что ляжет спать. Но как бы не так… Он пошел искать того мальчика, которого привез с собой, узнать, дали ли ему поужинать. И сказал Эстебану, чтобы того не отправляли в комнату для слуг, потому что Колибри, так зовут негритенка, должен спать с ним в той же комнате.
- И где он сейчас?
- Гуляет с мальчиком во втором дворике и не разговаривает.
- Послушай, Ана. Нужно, чтобы ты позвала этого ребенка, чтобы ты увела его куда-нибудь, чтобы оставила Хуана одного…
- Для чего, хозяйка? – удивилась служанка.
- Не спрашивай, делай то, что я тебе сказала. Посмотри, тебе нравится это кольцо? Возьми его… Оно твое… Для тебя… Но сделай немедленно то, что я тебе приказываю. Иди.
- Мой хозяин…
- Что ты хочешь, Колибри?
Много раз прогуливаясь из одного конца двора до другого, Хуан медленно остановился. Он бродил с мальчиком, но не смотрел на него и не разговаривал. Он был слишком погружен в свои горькие мысли, и когда тот с ним заговорил, он удивился, словно пробудился ото сна, полного зловещих образов; его немного успокоило маленькое и темное лицо друга …
- Мы останемся в этом доме, хозяин? На кухне говорили, что останемся навсегда, и что вы будете управлять, и что выгонят очень плохого человека, который сейчас управляет. Но когда он пришел, все замолчали. Это очень скверный старик, капитан…! Он пришел молча, и ударил ногой кошку, которая пила молоко. Он правда очень плохой, ведь кошка ничего ему не сделала. Это правда, что говорят, хозяин?
- Нет, Колибри, это неправда. Завтра мы уедем из этого дома…
- И не увидим новую хозяйку? Не будем искать ее?
- Нет твоей новой хозяйки, Колибри, - вздохнул Хуан с глубокой грустью. Мы снова уедем на Люцифере. Возьмем курс на море, и не вернемся больше на Мартинику.
- А большой дом, что вы собирались построить там, в горах? И все красивые вещи, о которых вы думали, хозяин?
- Всем им пришел конец, Колибри. Уедем, и не вернемся больше!
- Пс… пс…! – позвала тихо служанка-метиска.
- Что это? Что происходит? – пришел в ярость Хуан.
- Я позвала мальчика, сеньор Хуан. Я его позвала, чтобы увести его с собой. Вы будете говорить наедине, - прошептала Ана низким и таинственным голосом. – С вами хотят поговорить, чтобы никто не узнал.
- Кто хочет поговорить?
- Не кричите. Нужно, чтобы никто не узнал. Идите в тот угол, который в темноте, и не кричите. Не говорите громко. Это секрет. Хозяйка не хочет, чтобы кто-то узнал…
- Хозяйка? Какая хозяйка? – спросил Хуан; но вскоре понял и воскликнул: - Айме!
- Пс… Не кричите… Не кричите… - умоляла Ана. И удаляясь, приказала: - Пойдем, мальчик.
На миг Хуан остался неподвижным, потрясенный и удивлением, и гневом, а также чем-то вроде дикой радости. Айме там, перед ним, в нескольких шагах… Он почти угадал ее в темном углу; распознал ее фигуру, и приближаясь, увидел ее бледное лицо, дрожащие губы, умоляюще протянутые к нему руки. Непроизвольно он понизил голос… Возможно его душило биение сердца, которое бушевало, или необъяснимый озноб, пробежавший у него по спине, и он прошептал:
- Ты! Ты!
- Убей меня, Хуан! Я пришла к тебе, чтобы ты меня убил…
- Я пришел убить тебя, Айме… Но, в конце концов, не думаю, что у меня есть такое право…
- Ты не думаешь, что у тебя есть это право? А когда тебе нужно было право, чтобы протянуть руки и вырвать у жизни то, в чем она хотела тебе отказать? Когда оно было тебе нужно, Хуан?
Айме шагнула из полумрака и взглянула удивленно, почти со злостью. Это холодное, невозмутимое, непроницаемое лицо – не то она желала видеть в Хуане. Чтобы выйти ему навстречу и избежать его ярости, она поставила на кон все одной фразой, а теперь чувствовала себя обманутой в своем болезненном желании: Хуан, ее Хуан Дьявол казался теперь другим в одеждах кабальеро. Казался другим: загадочным, с сатанинской вспышкой в зрачках…
