Каждый любит как умеет - Малышева Анна Витальевна (полная версия книги .txt) 📗
– Видишь, Макс? Это в честь тебя. Это значит – я твоя собственность.
– Что это за гадость… – потрясение протянул он. – Что за дешевый романтизм?! Господи, какой же ты еще ребенок! Ты понимаешь, что эту дрянь почти невозможно удалить?! Зачем ты это сделала?!
Таня растерянно опустила подол юбки. Она сделала эту татуировку в новом, только что открывшемся салоне. Эта мысль пришла ей в голову совершенно стихийно и показалась замечательной. Макс нервно засмеялся и сказал, что так больше нельзя. Он во всем виноват, но Таня тоже должна понимать, что он не железный. Она так соблазняла его… Да, она в его вкусе, спору нет. Но не может же она всерьез думать, что у них есть общие интересы, доверие, любовь, наконец… Они слишком разные!
Таня сделала шаг к двери. Нашла в себе силы сказать, что зашла по дороге и ей уже пора. Услышала, как он бормочет ей в спину:
– Если будут еще проблемы, приходи…
Она повернулась и сказала, что совершенно самостоятельно, без его помощи, вспомнила, откуда взялось это ее имя – «Таня». Пояснила, что так звали любовницу отца. Один раз он привел эту Таню в дом и спал с нею в соседней комнате. А она с матерью лежала за стеной и все-все слышала.
– Я, наверное, назвала себя так, чтобы больше нравиться папе? – спросила Таня.
Макс сказал, что очень может быть, и посмотрел на часы. Она ушла.
Обнаружив беременность, девушка не стала ему звонить. Она вышла замуж, развелась, переехала в отдельную квартиру. Все это Таня выполняла механически, совершенно бездумно. Ей казалось, что жизнь кончается. Во всяком случае, самое хорошее уже позади. Аборт она сделала, когда было почти поздно. Назло Максу, назло самой себе, назло всем, кто заранее жалел одинокую молодую мать. Таня сама себе признавалась, что, пожалуй, с тех пор она все делала назло – даже жила назло. Максу она звонила редко. Позвонила, чтобы сообщить, что убила их общего ребенка. Потом звонила раз в два-три месяца, расспрашивала, как он живет, не женился ли, не собирается ли переезжать. И каждый раз он отвечал ей все неприветливей. Макс никогда не приглашал ее в гости, но она сама заезжала к нему раз десять за эти три года. Таня делала это для того, чтобы он увидел, насколько она изменилась. Как она элегантно одета, какие у нее украшения, какая машина… А он был прежним – симпатичным, похожим на мальчишку, и немного не от мира сего. В последние полгода ее звонки и визиты участились. Она чувствовала себя плохо. Все хуже и хуже. Ей было страшно, и Таню не покидало чувство, что она запуталась. Особенно она надоела Максу звонками в последние две недели. Это была самое страшное время, самое темное и непонятное. В глубине души она всегда знала, что бросится к нему, когда станет совсем невыносимо. И вот она была здесь. Конечно, он был ей совсем не рад. Но сейчас она лежала в теплой ванне и чувствовала, что начинает дремать.
ГЛАВА 20
Прошло два дня. Никаких известий от Тани не поступило. Андрей старался не выходить из дома, чтобы не пропустить телефонный звонок. Но звонили ему редко. Пару раз дал о себе знать отец. Он был почти невменяем, но все же пытался проявить заботу о сыне. Один раз позвонил Рамиль – совсем неожиданно. Он попросил побыстрее забрать со стоянки «Форд», из-за которого ему уже намылили шею. Он боялся, что машину поставили на вечный прикол, как крейсер «Аврору». Андрей связался с Евгенией Ивановной и признался, что ключи он потерял при очень грустных обстоятельствах. Но женщина даже не обругала его – так она была угнетена тем, что случилось с дочерью. Только через адвоката ей удалось узнать, что Лена по-прежнему находится в больнице. И кажется, больна она серьезно.
И Андрей решил действовать. Ждать было бесполезно – это он уже понял. По своей инициативе Таня не выйдет из убежища. Утром третьего дня он оделся в старые джинсы, накинул ветровку, захватил денег и отправился на Ярославский вокзал. Там он сел на электричку, идущую через тот городок, который был ему нужен. Название этого городка и координаты дачного поселка, где он побывал с Надеждой Владимировной, Андрей выяснил тогда же, на обратном пути, когда ловил машину. Через два часа он был на месте. В городке он взял такси, и оно доставило его прямо к воротам заброшенной дачи.
Андрей расплатился и отпустил машину. У него мелькнула мысль попросить шофера подождать – пусть будет хоть какой-то путь к отступлению. Но он не мог предположить, сколько здесь пробудет.
На участке все было как прежде. Заросшая дорожка к дому, сорняки по колено, скрипучая веранда… Андрей попробовал толкнуть дверь в комнату – она не поддалась. Все двери были заперты. Он обогнул дом и вышел на ту сторону участка, которую перекапывал в тот злополучный день. И первое, что он увидел, – это засыпанную яму. Точнее, от ямы не осталось и следа, и даже предположить было нельзя, что в этом месте копали. Следов костра тоже не было. Не было ничего. Утоптанная земля, слегка забросанная пересохшей травой, камешки, песок. Андрей нажал ногой на то место, где было кострище. Земля слегка пружинила, в остальных местах она была куда тверже. Значит, он не ошибся. Именно здесь он выкопал труп. И вот эту яму тщательно засыпали и даже попытались замаскировать. Он прошелся вдоль ограды. То же самое – все ямы тщательно засыпаны. Одну из них он даже не смог найти – как-никак прошло немало времени… И больше никаких следов на участке не оказалось.
Андрей задумался. Если тут поработала милиция, то к чему так тщательно скрывать места, где копались ямы? Это могли сделать только те, кто увез труп. Эти же люди постарались уничтожить все признаки раскопок. Дом был заперт, но не опечатан. Тишина, безлюдье, палящее солнце. На миг ему показалось, что все случившееся было сном. Но он тут же опомнился и велел себе не сходить с ума. «Если это сделала Надежда Владимировна с очередным наемником, значит, она не заявила в милицию. Почему же? Почему она обращалась к частному детективу без лицензии, когда речь шла об исчезновении близкого родственника? Разве так поступают нормальные и не очень богатые люди? Значит, у нее были веские причины скрыть эту смерть». Эта странная клиентка была единственной ниточкой, которая протягивалась к Тане. Андрей знал, что у девицы был большой аппетит к деньгам. И если Таня не откликнулась на его послание, то может, к посланию денежной клиентки она отнесется лучше?
С соседнего участка доносились странные звуки. То ли курлыканье, то ли гоготанье. Андрей прислушался и удивился: «Неужели кто-то держит гусей?» Он вернулся к калитке и вышел на улицу. Граница между двумя дачами была очень резкой. У Надежды Владимировны участок был огорожен серым штакетником, кое-где обвалившимся. Соседний участок был обнесен столбами с колючей проволокой. За проволокой виднелись кусты крыжовника – такие же колючие. Андрей прошел вдоль ограды и наконец нашел калитку. Она была заперта изнутри только на щеколду. Среди яблонь виднелся дом – не чета соседней развалюхе. Первый этаж каменный, второй – деревянный. Под верандой тянулась полоска садовых цветов. Участок был расчерчен на грядки, как по линейке. С первого взгляда становилось ясно, что здесь живут рачительные хозяева.
Андрей крикнул:
– Кто-нибудь есть? Можно войти?
Ему ответила только маленькая рыжая собачка. Она выскочила из-под крыльца и звонко залаяла, натягивая короткую цепь. Это успокоило Андрея. Он открыл щеколду и без разрешения прошел на участок. Чем ближе он подходил к дому, тем яснее доносились аппетитные запахи из кухни. Судя по всему, там пекли пироги. Подойдя на безопасное расстояние – шавка еще не могла до него дотянуться – Андрей снова окликнул хозяев. На этот раз ему повезло – на веранду выскочила худющая женщина с изумленными, замороченными глазами. Голова у нее была повязана голубой косынкой, загорелые руки перепачканы мукой.
– Извините, – Андрей опасливо подошел поближе. – Я зашел к вашим соседям, а их нет. Можно…
Он не успел договорить. Женщина отряхнула руки, сорвала с головы косынку и затараторила:
