Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила (читаем книги TXT) 📗
— Правда? - удивилась. - И когда?
— Когда нам будет удобно, хоть завтра.
— Завтра, конечно, не получится…Давай в субботу. Ты занят?
— Нет.
— А они?
Роман быстро-быстро, словно озорной мальчишка, покачал головой.
— Тоже нет. Ну что, я договариваюсь?
— Конечно, милый. Договаривайся.
Его родители были не самыми приятными людьми, причем…даже не так. Со свекром я ладила прекрасно - на самом деле, это единственный человек семьи Герлингер, с которым я чувствовала себя в своей тарелке. По своей натуре Герлингер-старший был дельцом до мозга костей. Именно он сколотил семейное состояние, именно он придал своей фамилии тот вес, который она имела к сегодняшнему дню. Умный, образованнейший мужчина, но в то же время не одухотворенный и витающий в высоких материях, а приземленный. Лев Иванович был человеком, стоявшим двумя ногами на твердой земле, абсолютно материалистичным и прагматичным.
Безусловно, он мне понравился, впрочем, как и я ему. В этой семейке мы нашли друг друга, и иногда складывалось такое впечатление, что я замужем не за Романом, а за его отцом. Ромка стал всего лишь одной из тем наших разговоров и поводом, чтобы в очередной раз пообщаться по душам.
С сыном у него сложились достаточно прохладные, но уважительные отношения, как будто они были далекими родственниками, а не близкими людьми. И дело не в том, что они как-то конфликтовали или в каких-то взглядах не сходились. Их семья была образцово-показательной, такой, где детям разрешают гармонично и свободно развиваться, так что ни о каком моральном навязывании речи не шло. Просто Рома с ног по макушку являлся маминым сыном. До мозга костей.
Элеонора Авраамовна меня предупреждала заранее, точно зная, что я встречу в семье Герлингер.
— Свекровь у тебя будет адская, - говаривала бабулька и щурилась на солнце.
— С чего вы взяли?
— Сама подумай. И взгляни на своего Ромео. Мужчина не сможет вырасти таким, если его воспитанием хоть отчасти занимается отец.
— Хватит вам. Он не какая-нибудь мямля. Просто он правильный и…и…
— И? Поверь мне, Александра, такого приторного романтика могла вырастить и воспитать только женщина, причем определенного склада ума. Ты представляешь какого? - я промолчала. - И кстати, милочка, вопрос дня. Твой Роман - единственный ребенок в семье?
— Да, - кивнула с опаской. Продолжение не обещало ничего хорошего. - И что?
— И то. Он единственный ее ребенок, в которого она все вложила. Как ты думаешь, захочет ли мать делить сына с тобой?
— Глупости, - отрезала я и постаралась выкинуть из головы пророческие слова. - Прекратите нагнетать.
Она не нагнетала, она оказалась с точностью до мелочей права. В той же степени, что Рома был материнским созданием, его мать, Наталья Дмитриевна - жила и дышала исключительно ради сына. Только сын и его жизнь имели для нее значение. В сердце женщины не было место ни мужу, ни родителям, ни даже ей самой-там безраздельно властвовал Рома. И своему мужу Наталья Дмитриевна была даже благодарна за то, что тот не лез в воспитание ребенка. Малейшее посягательство на интерес Ромки приравнивалось к войне, и я - стала ее главным противником.
Высокая, круглолицая, пухлая женщина за пятьдесят восприняла меня не просто в штыки. Ей хватило взгляда, чтобы меня возненавидеть. Пока Рома разливался соловьем, помогал снять плащ и представлял родителям мою персону, Наталья Дмитриевна, стоявшая за спинами мужа и сына, с яростной гримасой изучала потенциальную невестку. На скулах округлого лица ходили желваки, тонкие светлые губы мятежно поджаты, да и сама поза словно кричала о том, чтобы я и думать забыла о ее сыне.
— Эта потрясающая женщина - моя мама, - под Ромкиным любящим взглядом женщина оттаяла, даже засияла, и поза растеряла половину своей враждебности. - А это Аля, моя…девушка.
— Очень приятно, - скромно потупилась и приветственно кивнула его родителям.
— Вас так и зовут - Аля? - с неприязнью скривив губы, нелюбезно уточнила женщина.
— Меня зовут Александра, но для семьи - просто Аля.
Она задохнулась от моей наглости и замолчала. Без каких-либо препятствий мы прошли в гостиную. Я была одета в наглухо закрытое платье, но под испепеляющим взглядом будущей свекрови чувствовала себя почти голой. Возможно, будь я другой, то смутилась бы и все испортила, но моя выдержка не дала ударить в грязь лицом. Я вежливо и корректно отвечала на заполненные интересом и любопытством вопросы Льва Ивановича и прохладно - на нашпигованные ядом и сарказмом короткие реплики Натальи Дмитриевны.
Рома враждебного отношения матери не замечал, свекор - не вмешивался, так что мне приходилось отдуваться самой. Видя, как мой жених боготворит свою мать, я не могла идти на открытое столкновение, и женщина это, безусловно, понимала, чем без зазрения совести пользовалась.
— Откуда вы приехали, Александра? - она особой интонацией выделила мое имя, непрозрачно намекая на разговор в прихожей. - Вы ведь явно не из Москвы.
— Из Липецка, - с недрогнувшим лицом ответила я. - Приехала шесть лет назад. Так что теперь я почти самая что ни на есть москвичка. Насколько я помню, чтобы получить гражданство другой страны, нужно прожить на одном месте пять лет. Не думаю, что для столицы существуют какие-то отдельные требования.
— До москвички вам явно далеко.
— Не дальше, чем вам, - любезно улыбнулась и аккуратно прожевала кусок белого мяса. - Рома рассказывал, что вы долгое время жили на Камчатке. И переехали сюда около семи лет назад. Я правильно говорю, Ром?
Он отпил немного вина и согласно кивнул.
— Ну да. Лет семь-восемь назад.
— Вот видите. Можно сказать, мигрировали почти в одно время.
Холеная пухлая рука до побелевших пальцев сжалась на ножке хрустального бокала. Лицо разрезало псевдо понимающей улыбкой.
В таком ключе и продолжился злополучный, долгий ужин. Я всегда поесть любила, но под взором тетки кусок в горло не лез, и я пила исключительно сок, что эта язва не преминула ехидно отметить:
— Вам не понравилось вино, Александра? Хорошее вино из французских виноградников.
— Нет, спасибо.
— Брезгуете? Или принципиально не употребляете? Знаете, у меня есть знакомая, Лидия Семеновна. Лёв, помнишь такую? - Лев Иванович издал неопределенный звук. - Так вот, пила по-черному. Причем абсолютно все - начиная с водки и заканчивая ликером. Сын ее закодировал. И что вы думаете? Теперь не пьет, да. Говорит, капля алкоголя для нее - чистейший яд. А вы, Александра, чего не пьете? Хорошее ведь вино.
— А я забочусь о здоровье будущих детей, - любезно парировала я, и с удовольствием проследила за тем, как с ее лица исчезают все краски.
— Вот это правильно! - кряхтя и втягивая большой живот, пожилой мужчина поднялся из-за стола и потрепал сына по плечу. - Молодец, Ромка. Дети - это хорошо. Верно я говорю?
— Конечно, отец.
— Ладно, пойдем со мной, покурим.
Из роскошного дома Герлингеров я вышла морально вымотанной и выжатой как лимон. Была готова поспорить на что угодно - мать моего будущего мужа энергетическая вампирша, пьющая энергию исключительно из избранниц сына. А Ромка наоборот, шел - да что там! - почти летел, насвистывал что-то себе под нос, явно получив удовольствие от сегодняшнего вечера.
— Ты отцу понравилась, - лучась, поведал мужчина.
— И он мне тоже. У тебя потрясающие родители.
— Кстати, они хотят с твоей бабушкой познакомиться.
— Бабушкой? - эхом отозвалась я. Внутри все перевернулось.
— Ну да. Она им обязательно понравится.
Господи! Еще бы уговорить эту бабушку.
— Я не сомневаюсь, Ром.
В кои-то веке Ромка сам притянул меня к себе и поцеловал, заставив меня растеряться и обмякнуть в его объятиях.
— Я очень тебя люблю, Аль. Очень.
— И я тебя.
— А переезжай ко мне, а? - бесшабашно предложил он и поднял меня в воздух.
— Поставь на место!
— Нет, любимая. Скажи, что переедешь и поставлю.
