Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1 (СИ) - Этери Анна (версия книг .TXT) 📗
— Кончай думать, тебе это не идет. — Я сжал поводья Халцедона. Нужно собраться и действовать. Я смогу. Я должен. Все будет хорошо. Если только сила меня не выжжет…
Амулет Шеду привычно засветился под ладонью Венди. Он касался его скорее для концентрации, нежели по необходимости. Я тоже сосредоточился, чувствуя, как в меня втекает горячая сила. Вначале маленькая струйка, а потом… Поток прервался.
— Что случилось? Венди?!
Он напряженно сидел на татале. На его лбу выступила испарина.
— С амулетом что-то не так. Я не могу…
— Не можешь? Что значит, не можешь?
— А то и значит! — окрысился он. — Не могу.
— Сейчас для этого не самое подходящее время. Ты понимаешь? — Я осекся. Облачко над головой друга разрослось до размеров тучи, черной и неповоротливой. — Это Эйхейзар? Это он мешает?
— Он пытается… перехватить контроль… — тяжело дыша, выговорил Венди.
— Что? — опешил я.
— Слишком долго он был в амулете и нашел способ им управлять. Это я ему позволил, когда пользовался его силой. Он хорошо меня изучил, и теперь знает, как управлять амулетом. Но я ему не дам… — ожесточенно проговорил Венди, зажимая в кулаке амулет. — Не позволю перехватить контроль!
Внутри тучи полыхнула молния.
Венди пошатнулся и резко втянул воздух.
Я не видел борьбы между ним и Эйхейзаром, но чувствовал, как электризуется воздух, видел, как набухает туча, словно копя в своем брюхе неистовые потоки ливня.
Венди побледнел, глядя перед собой невидящими глазами.
Треск.
Никогда не забуду этого звука.
Так трещит камень, рассыпаясь на осколки.
Мне казалось, что остановилась земля.
Венди разжал ладонь, неверяще глядя на белую крупу… все, что осталось от некогда могущественного артефакта, амулета Шеду, способного открывать Врата Шаоса. Его больше нет, он потерян.
Его нет. Я еще не свыкся с этой мыслью, когда густая черная мгла заволокла пространство.
Венди разрушил камеру Эйхейзара, помог освободиться, сам того не осознавая. Эта мысль пронзила, как острая игла, и темнота ослепила.
— В этом нет ничего страшного. Просто еще один день, прожитый зря. — Эсмирато глядел тусклым взглядом, стоя надо мной.
Я сел, пытаясь сообразить, где нахожусь и откуда в висках тупая боль.
Вокруг обступали высокие каменные стены и царила тишина. В вышине на черном пологе неба горели звезды.
— Где мы?
— Там, откуда нет выхода. Здесь все закончится, — уныло проговорил кэшнаирец. — Надо только немного подождать.
— Чего? — недоверчиво уставился я в ответ.
— Мы никогда отсюда не выберемся, стены слишком высокие. А небо наверху — лишь ложная надежда.
— Ты не в себе? Никогда бы не подумал, что так просто сдашься. На тебя не похоже.
— А на кого похоже?
— Не знаю, но… — качнул я головой.
Он вздрогнул — на его животе стремительно разрасталось кровавое пятно — и упал на каменный пол. А позади него стоял… еще один Эсмирато.
Не понял.
— Не знал, что ты обо мне такого высокого мнения, но да, я бы тут подыхать не стал. Вставай! Или думаешь, я буду с тобой возиться, Ваше Высочество? — насмешливо приподнял бровь темный.
Узнаю настоящего Эсмирато.
— Как ты тут оказался? Здесь же кругом стены… — поднялся я на ноги.
— Здесь нет стен. Они в твоем воображении.
— В воображении? — Смутное воспоминание всколыхнулось в памяти, но я не успел ухватиться за него, вытащить наружу. И стены остались на месте.
— Давно хотел спросить, — начал кэшнаирец, разглядывая труп самого себя… кого-то похожего на него, словно две капли воды, — как ты это делаешь? Как у тебя получается использовать силу Врат?
Я пожал плечами.
— Это так же естественно, как дышать. Разве я могу объяснить?
— Это врожденное?
— Похоже на то.
— Покажи мне их.
— Чего?
— Покажи Врата Шаоса.
Я покачал головой.
— Это невозможно. Ты не сможешь их увидеть. Только я могу внутренним зрением… — я осекся. — Возможно, если бы у нас была пыльца фей… — Эту теорию следовало проверить.
Эсмирато достал мешочек. Подозрительно знакомый.
— Откуда он у тебя?
— Не все ли равно?
— Если он у тебя, то у меня, выходит, его больше нет? — Замечательно!
— Что дальше? — поторопил кэшнаирец.
— Насыпь в ладонь немного пыльцы. И отдай мне мешочек!
Он так и сделал.
— А теперь… — Не успел я договорить, как кэшнаирец дунул в ладонь, и пыльца золотой вуалью рассеялась в воздухе. Он исчез, а я остался один посреди каменных стен. Проклятье!
Я высыпал немного пыльцы на руку, дунул и оказался в том самом мире, где в небе мерцали мириады звезд, а зеленые и красные спирали проникали друг в друга, украшая небосвод причудливым узором.
— Это они? — Я обнаружил рядом Эсмирато, настороженно рассматривающего окружающий пейзаж. — Врата? — В его голосе звучало восхищение.
Во всю ширь горизонта раскинулись величественные Врата Шаоса с золочеными стенами, уходящими вдаль по обе стороны массивных, высоченных створок. Эсмирато приблизился к ним и приложил ладонь.
— Холодные? — подступил я ближе.
— Теплые и, кажется, внутри них есть жизнь.
Я усмехнулся.
— Вот как?
— Открой их.
— Нет.
— У тебя нет ключа?
— Ключа?! Ты знаешь про Ключ?
— Открой. Или это может только Лириканто?
— Венди может. И я тоже. Ты же это знаешь. Не поверю, что за сотню лет кэшнаирские шпионы не выяснили, что и как у нас устроено. В истории Кэшнаира, несомненно, есть описания темных времен, когда целые поселения уничтожались демоническим огнем. Вы проклинали Карвэла Отважного, потому что для вас он стал Одержимым, убийцей тысяч, вы его ненавидели.
— Как и вы, народ Саразирии.
Я качнул головой.
— И ты знаешь, что я наследник Карвэла… между нами несколько поколений… но в итоге его силу унаследовал я, и значит…
— Темный.
— Да. Ты так меня назвал. Я думал, что это не правда. Но теперь я знаю.
— Странно, что тебе не сказали об этом раньше, в детстве. — Эсмирато фальшиво улыбнулся; вряд ли ему было смешно.
— Жить с такой мыслью с детства? Нет, это неправильно. Мои родители этого не хотели.
— А чего же они хотели? Чтобы ты бродил в темноте, не зная, кто ты?
— Чтобы я увидел все сам, узнал, понял. Они хотели, чтобы я жил своей жизнью, а не чужой. Чтобы… — Я сглотнул. Помню, как мама украдкой прятала слезы, когда отец заговаривал о Тахарэ, ритуале, который должен пройти каждый наследник семьи Вириен. А мне, в ком так сильно проявилась демоническая сила Врат, и подавно.
Отец говорил, что в каждом из тех, в чьих жилах течет кровь Карвэла Отважного, по-разному проявляется сила. Иногда она несет созидание, а иногда — разрушение. Я догадывался, какова природа моей силы. О ней, верно, знал и Шакта Ма.
— Открой Врата, — упорствовал Эсмирато.
— Хочешь, чтобы я их открыл? Уверен? Ты не понимаешь, о чем просишь.
— Разумеется, — улыбнулся тот. — Но ты забываешь, что теперь, когда ты сделал меня талахари, мне известно больше, чем тебе бы хотелось.
Почему он так откровенен? Или это место такое? Оно его вынуждает? Или он думает, что это все сон?
Может, и в самом деле сон.
— Я взял тебя с собой осознанно. И не собирался ничего скрывать… — Ничего существенного, добавил про себя.
— А если я соберу все ингредиенты для Тахарэ, смешаю их, как того требуется, и мне тоже откроются тайны Врат… — предположил он.
— Сомневаюсь. До сего момента я и сам их не знал, хотя увидел все собственными глазами.
— Ты о чем? — озадаченно нахмурился кэшнаирец.
— О символах, которые несут собранные ингредиенты — у каждого ингредиента свой особенный знак. Но когда я увидел эти символы — они появлялись над изумрудным огнем, что горел в обсидиановой чаше — то не понял, что они означают. Но теперь…
— Теперь?! И что же изменилось? — заинтересовался он.
— Я сам. Мне известны языки, которым принадлежат эти символы. — Останется ли это знание со мной навсегда, или исчезнет, когда демоническая сущность схлынет?
