Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" (полная версия книги txt) 📗
Кирилл рывком прожигает ближайшую тень. Боль ударяет в виски, а его внутренний монстр медленно вытекает из тела, мягко обнимая и впитывая его огонь в себя, меняет его и обращает в тёмное и выжигающее пламя. Её нежность сравнима с отравленным поцелуем.
У Кирилла дрожат руки — магия огня вычерпана, но пальцы сильнее сжимают кинжал.
Вокруг ещё так много теней, а холод пронизывает до самого сердца. Чертовски холодно. Надо ещё тепла. Согреться чьим-нибудь огнём, вырезать его из-под кожи, пустить тёплой кровью по рукам.
— Остановись!
Он оборачивается, но видит перед собой только мрак и темень. Только холод могил с запахом гниения.
— Закрой глаза. Просто закрой глаза.
С усилием воли Кирилл слушает этот голос, знакомый и повелительный, тот, который так часто выводит из собственного мрака и ада. А в запястье вдруг резкая и обжигающая боль.
— Чёрт!
— А что ты хотел? Ты едва тень не отпустил резвиться.
Мрак исчезает. Рядом Николай, который смотрит куда-то ему за спину. Гулко бьётся сердце, он быстро оглядывается вокруг, находя бледные и испуганные лица. Только бы не… только бы не…. только бы не кто?
Но ему достаточно взглянуть на лицо Николая. Он знает этот взгляд — горький, обреченный. Кирилл достаёт сигарету и прежде, чем спросить, закуривает. Пальцы дрожат, и приходится достать коробок спичек.
— Кто?
— Кирилл…
— Кто? Думаешь, будет легче от того, что я узнаю потом? Или сам найду тело?
— Сара. Думаю, это был хороший способ убрать того, кто многое знал.
Кирилл молчит, ощущая пустоту внутри. Он слышит проклятый стук трости за спиной, но смотрит на Николая, потому что сам не знает, справиться ли сейчас с собственной яростью.
— Думаю, у вас есть пара вопросов.
========== -24- ==========
Комментарий к -24-
Музыка:
Diary of dreams - The Wedding
- > https://music.yandex.ru/album/245960/track/2474525
Lowering - Nighthawks
- > https://www.youtube.com/watch?v=TeeWONwj-HA
Николай чувствует себя неуютно каждый раз, когда Шорохов вызывает его на личную встречу в кабинет Службы с тяжёлой старинной мебелью, красноватыми узорами обоев и светильниками с живым огнём. Каждый раз он чувствует колкие взгляды старших коллег и временами завистливые — других стажёров. И делает вид, что не слышит негромких голосов, когда уже выходит в коридор.
— Ещё стажёр, а уже шастает к Шорохову как домой!
— И ты видел, как Поулг каждый раз выглядит? Почему на мне так форма не сидит?
— У вас что, отчёты сданы за практику? — шикает Яна. — Николай в отличие от некоторых лентяев не пьет кофе на кухне по пять раз на день.
Шорохов сидит за столом, увлеченно занятый графическими набросками для личного дневника по миру теней. При скрипе двери и звуке шагов отвлекается от своего занятия и кивает на длинный стол и перед собой. От запястья до самой шеи идёт защитный рукав из толстой кожи с креплением под другим плечом, а в пепельнице тлеет сигарета.
Шорохов непривычно серьезен, взгляд направлен прямо на Николая, но не насмешливый и колючий, а спокойный. Взгляд человека, который уверен в себе и настроен на серьёзный разговор.
— Николай, садись.
— Какие-то проблемы?
Он почти ожидает колкости или едкого ответа, но Шорохов сейчас напоминает того, кем всегда казался — мудрого наставника.
— Никаких, кроме теней. Ну, ещё Яков недоволен моими некоторыми решениями, но это тебя пока не касается. Речь о Кирилле.
— Ну, меня в Школе уже нет, так что точно могу сказать — на этот раз обошлось без меня.
— Я не о том. Ты слишком… близко подпустил его к себе.
Николай хмурится, чувствует, как давит воротник чёрной рубашки, а воздух в замкнутом полутёмном кабинете кажется спёртым и тяжёлым. От живого огня в плафонах даже жарковато, а узоры обоев отчего-то напоминают подсохшие разводы крови.
— Вы же сами позвали его в ученики. И теперь меня же упрекаете в том, что мы сработались?
— Хм, нет. Дело не в этом. — Шорохов подаётся чуть вперёд под скрип кожаного кресла и задумчиво складывает руки перед лицом в замок. — Стражам не стоит заводить привязанности, особенно тем, кто хочет быть в отделе по борьбе с тенями, а не считать цифры или копаться в Архиве. Это ослабляет и мешает работе.
— Думаю, вы ошибаетесь.
— Или у меня просто больше опыта, как и во всём остальном. Я тебя выбрал за силу духа и потенциал. Не давай слабину в угоду дружбе, она непостоянна.
Николай молчит, обескураженный и озадаченный такими откровениями. Он примечает залёгшие тени какой-то застаревшей боли в уголках глаз, в напряженном лице и цепком взгляде. Шрамы на ладонях и больное колено выдают не только травмы и опыт, но и то, что однажды врезалось болью под кожу и вены, въелось вместе с дымом полуночных сигарет на дежурствах.
Похожей болью отзывается его собственная спина после вчерашнего первого выезда на прорыв теней с командой стажёров.
Со вздохом Шорохов снова открывает свой блокнот и вертит в руках заточенный серый карандаш средней твёрдости.
— Иди, кажется, твоя смена закончена. И подумай над моими словами.
Когда Николай уже нажимает на ручку двери, вслед доносится:
— Я видел отчёт Яны о твоей работе стажёром. Весьма неплохо справился с тремя тенями в парке, только в следующий раз не забывай про спину, рана теперь долго будет заживать.
— Ерунда, кровоостанавливающее зелье помогло. Не зря я тогда наркотики едва не сварил, теперь получается кое-что.
Николай готов поклясться, что при этих словах на губах Начальника Службы промелькнула улыбка.
***
Кирилл никогда бы не поверил, что смерть может выглядеть умиротворением.
Кажется, что Сара просто задремала среди пыли и клубов сизого дыма на дальнем диванчике в стороне от сцены и бара. Несколько ещё работающих прожекторов под самым потолком снова и снова безмолвными синими лучами скользят по ней, высвечивая серебряные браслеты на запястьях, под которыми теперь нет пульса, тонкую полупрозрачную блузку, светлый хвост, перекинутый вперёд, блестящие тени на веках.
Кажется, вот-вот она вздохнёт и откроет сонные светлые глаза.
Кирилл в оцепенении смотрит на неё, не решаясь дотронуться до охладевшей кожи и безжизненности тишины без ударов сердца. Невольно хочет поправить прядь волос, упавшую на бледное лицо.
Поцелуй смерти — так называют это стражи. Тень проходит насквозь и отнимает все жизненные силы, выпивает их досуха вместе с горячим биением сердца. Молниеносная и смертельная атака. Редкий вид, но явно не для мага-тени.
Хорошо, что хотя бы убита без заклятия. Или ритуала, который может обернуть душу мага в тень. Или что это не крадущий души – тот бы унёс её в сам мир теней, в те глубокие мистические слои, откуда можно никогда не вернуться.
Всего лишь смерть. Едва ли не спокойная, но всё ещё остывшее прикосновение.
Сколько ещё таких уснувших вечным сном мертвецов в объятиях молчания и тусклого света сейчас в клубе?
Он больше никогда не сможет ничего сказать Саре — ни последнего прости, ни убедить, что она просто-напросто запутавшаяся девочка, влюбившаяся однажды не в того парня. Воспоминания рассыпаются хрупкой мозаикой в голове на отдельные кривые кусочки, двоятся и множатся, накладываясь одно на другое.
— Ты пойдёшь со мной на выпускной?
Нетерпение и решительность в напряженных плечах, школьная форма застегнута по всем правилам, даже юбка не короче, чем требуется. Кирилл сидит под лестницей рядом с приоткрытой дверью в школьный двор — здесь часто прячутся курильщики на коротких переменах.
— Сара, ты на год старше.
— Ну и что? А ты на голову выше меня. И ещё… очень классный.
Кирилл едва не кашляет от едкого дыма и признания, встаёт и действительно только сейчас понимает, что Сара запрокидывает голову, чтобы заглянуть ему в глаза. От неё пахнет земляничной жвачкой и цветочными духами.
