Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" (полная версия книги txt) 📗
Кирилл прижимает палец к губам и уводит её за руку в заднюю комнату, плотно закрыв дверь. Здесь и душно, и тесно, но это неважно.
Он осторожно прижимает её к стене, утыкается лицом в шею и шепчет:
— Не уходи. Мы найдём выход.
Она жмётся к нему, и он чувствует, что её пальцы чуть дрожат.
— Сегодня ты не ответил на мой вопрос. Сколько прожили те ребята? Ответь, пожалуйста.
— Около трёх недель.
— Я не хочу так. Я не хочу, чтобы у нас было так мало времени. Отпусти меня сейчас, чтобы однажды мы снова смогли посмотреть на звёзды из твоего окна.
Кирилл отстраняется и смотрит на неё, любуется, словно видит в первый раз.
— К тому же… они ведь правда вас арестуют. Я справлюсь. Мы же всё придумали.
— Помни — ты не одна. Это самое главное. Два дня — не больше.
Когда они выходят из комнаты, Николай уже беседует с Соней в ВИП-зоне на втором этаже за их любимым столиком. Он ничем не выдаёт какой-либо осведомленности об её участии в экспериментах над магами и говорит тихо и спокойно.
Соня мило улыбается и чуть прищуривается на Кристину то ли изучая её, то ли уже легонько применяя магию по проникновению в сознание, хотя Кирилл не ощущает привычного царапания или шороха в голове.
— Здравствуй, я Софья и хочу тебе помочь. У нас в Управлении разработаны отличные целительские программы и работают лучшие специалисты.
Клетки. Кушетки с ремнями. Выцарапанные надписи. А Кристина кончиками пальцев касается запястья Кирилла, как опоры и в последнем прикосновении.
— Это ведь не займёт много времени?
— Пара дней. Я верю, что мы справимся. Пойдём, сегодня отвезу тебя, а завтра начнутся процедуры.
Николай и бровью не ведёт, хотя что у него, что у Кирилла очень много сомнений и вопросов к этим самым процедурам. Но сейчас им надо не просто бросить обвинения Соне и Диме, которого тут и нет, но докопаться до правды и узнать — как побороть яд теней в крови, который медленно убивает.
— Соня, головой за неё отвечаешь, — Николай поднимается с дивана одновременно с ней.
— Не переживай так, она в надёжных руках. Расскажи мне пока об Академии, милая. Как проходят занятия?
Кристина не оборачивается, пока спускаясь за Соней по лестнице и тихо отвечает на её вопросы. Спокойно проходит мимо напрягшейся сестры, лишь качнув головой, — не останавливай.
Кирилл хмуро смотрит сверху на клуб и никак не может отделаться от ощущения, что что-то не так. Он находит взглядом Даню за барной стойкой, который уже кому-то рассказывает очередную историю и наверняка делится тайнами магии.
Он видит родителей за одним из столиков. Изабель устало прикрыла глаза и теперь сжимает руку мужа, как надёжную опору в мире, где у неё не так много сил.
Саша в намотанном до подбородка огромном шерстяном шарфе пьёт чай и подставляет какую-то книгу под неверный свет прожекторов. Рядом с ним Лиза, перегнувшись за стойкой, что-то шепчет ухмыляющемуся бармену, она вполне может перемахнуть за стойку и занять место рядом с ним.
Что-то не так.
— Коля, у тебя нет ощущения опасности?
Николай бесшумно возникает рядом и следит за взглядом Кирилла, но не видит ничего необычного или подозрительного.
— Ты же знаешь, я всегда подозреваю что-то плохое. Но сейчас… да нет вроде. О, твои родители всё-таки здесь.
— Да. И даже….
Кирилл крепко сжимает перила вмиг ставшими ледяными пальцами и хрипло поясняет.
— Коля, здесь все.
— Что?
— Саша, Даня, мои родители, Лиза. Это фулл хаус наших близких.
Наверное, догадайся он чуть раньше или обрати ещё хоть кто-то на это внимание, они бы успели сделать хоть что-то. Выставить щиты, подготовиться.
Воздух замирает, мигают неисправно прожекторы и подсветка на баре.
Клуб заволакивает мрак и темень, в которой тут же вспыхивают язычки пламени, освещая лица. Тихий шелест и шорохи, свист ветра и запах дыма по всему помещению, слышатся вскрики и удивленные вопросы между битами музыки.
— Стражи, в круг!
Николай перекрикивает даже музыку и уже сбегает по лестнице, Кирилл за ним.
Кажется, что тени везде.
В темноте с колыханиями и вспышками огня мелькают смазанные движения стражей, но их всех слишком мало.
Тени лютуют по всему клубу. Они впиваются в магов, жадно питаясь их силой, рвутся к человеческой плоти, жаждут крови и свободы в мире людей. Стражи сбиваются с ног, заталкивая их обратно заклинаниями, огнём и землёй, собственной болью в ноющих ладонях, заговоренными и закаленными кинжалами.
Они не справятся.
Противно и едко пахнет гарью, но хуже всего — холод. Сырые и мёрзлые касания чьих-то пальцев на запястьях, колебания бесплотных теней всё время за спиной или где-то сбоку. Липкая паутина и стылое дыхание.
Сквозь грохот мебели и так и не умолкнувшую музыку слышится, как кто-то ломится в запертые на заклинания двери.
За всполохами пламени и нитями искр вокруг Кирилл высматривает хоть кого-то. Сердце бешено бьётся — во мраке клуба не видно ни черта, только зелёные маячки печатей то тут, то там, только рьяный и выжигающий огонь, только чернильные мазки вокруг.
Сплетение теней как древняя мощь тёмных ритуалов с привкусом сырой земли и крови, истлевших костей и долгого гниения под землёй.
Что-то грохочет и трещит, слышится звон стекла и бутылок.
Кирилл не считает удары и только всей волей сдерживает собственную тень. Отпусти он её — и неизвестно, кого она затронет.
Не сдерживаясь, расточает огонь, бьющийся ртутью под кожей. Он скользит раскаленной саламандрой между теней и стражей, не щадя ни одно проклятое создание.
Рядом возникает Николай. У него распорото плечо, и кровь уже пропитала косоворотку.
— Их слишком много.
— Уверен, все, кто в Службе, уже засекли….
— Но надо как-то продержаться. Найди всех магов и уведи их куда-нибудь в безопасность.
Николай пригибается под распростёртыми крыльями одной из теней и крепко сжимает плечо Кирилла вместо ещё каких-либо объяснений.
Что-то меняется.
В магию вокруг вплетается новая сила — тяжёлая и отдающая сгнившими листьями в осенней земле, ядовитым соком отравленных ягод в вине и всеми корнями древних деревьев. Она стискивает с ног до головы даже самих стражей, но от неё и тени скулят и панически съёживаются серыми комочками в ногах стражей.
В центре хаоса и завихрениях дыма и тумана возвышается Шорохов. Он опирается на трость и одним движением сжатого кулака растворяет ближайшую тень в пыль.
И тут же несколько теней растекаются в стороны, обнажая чёрную и поблёскивающую обсидианом фигуру мага-тени. Воздух вокруг него вьётся лентами плотного тумана.
Тени колыхающимися телами замирают по всему помещению, окружив немногочисленных стражей. Кирилл видит родителей, зажатых в углу, напуганного до одури Даню в круге теней. Стражи растеряны — слишком близка угроза для многих магов здесь. Он сам в хватке ледяных касаний, которые медленно высасывают огонь.
— Как видишь, я был прав, — голос мага-тени похож на шелест змеи среди травы.
— В чём же? Кажется, ничего не изменилось. Ты всё также слаб, стражи-сухри также справляются.
— Хм. Справляются?
От одного незаметного движения сгусток теней срывается с рук и моментально облепляет Кирилла так сильно, что он не чувствует себя в холодных путах.
Холод. Страшный холод высасывает все силы. От него ломит кости и пальцы, перехватывает дыхание, а боль тени кажется ожогом внутри тела.
— Забавно, — пожимает плечами Шорохов. — И это всё, чего ты добился? У тебя были куда более глобальные планы, как я помню.
— О нет! — тихий смех. — Но я близок. И я рад… что ты вернулся. Так куда интереснее, хотя твои ученики забавны. Не забывай — я всегда рядом.
Миг — и он исчезает в собственно созданной печати, отпустив теней, теперь свободных.
Стражи не теряются, а молниеносно собираются по двое и трое в тусклых перемигивающихся лампах и разят высвеченные туманные силуэты.
