КК 9 (СИ) - Котова Ирина Владимировна (книги без регистрации .txt) 📗
Люк
Его светлость герцог Дармоншир с момента разгрома иномирян помогал боеспособным частям зачищать территорию вдоль фортов. Больше двухсот километров переломанного леса с редкими зелеными островками, а чуть дальше — не попавшая под разгул стихии чаща. Сотни инсектоидов, оставшиеся без наездников, метались по округе, выходили к фортам, нападали на приграничные городки, и так пострадавшие от захватчиков. Раньяров выжило единицы, но они разоряли фермы, залетая за форты, бросались на машины на шоссе. Как будто этого было мало, начала подниматься нежить — и с ней приходилось тяжелее всего, потому что самым надежным было ее сжигать, а управлять огнем Люк не умел.
Стихийного змеедуха он не призывал — тот набирался сил в потоках первородной стихии, лишь иногда мелькая сверху, словно интересуясь, не нужна ли сейчас его помощь. Но текущие задачи были слишком мелкими — так что огромный помощник отгуливал заслуженные выходные.
В фортах командующий Майлз распределял берманов и эмиратцев по гарнизонам и срочно формировал наступательную армию. А Люк был так занят, что даже покурить не успевал. Он ловил насекомых. Убивал. Прикрывал своих бойцов. Снова гнался над лесом за группой охонгов, крушил клювом броню тха-охонга или несся за очередной стрекозой. Пару раз его обстреляли из гранатометов — хорошо, что не попали, — и пусть спрятавшихся иномирян быстро нашли и уничтожили, это означало, что могут быть и другие засады.
Враг отступал быстро, очень организованно и умно, разоряя хранилища с продуктами и оружием, отступал, чтобы иметь время снова накопить силы и ударить, — и делал все, чтобы дармонширцы увязли на освобождаемых территориях.
Отрываться от фортов, оттесняя иномирян к столице, было рискованно: одно дело опираться на двадцать крепостей и двести километров стены шириной в пять метров, и другое — идти вперед, надеясь только на силу оружия и умения Люка. Но оставлять врагов вблизи Дармоншира было еще опаснее — если накопят достаточно сил, то оборону снесут одним ударом. А быстрое наступление дармонширцев не даст иномирянам возможности опомниться, не даст времени для маневра — и, возможно, удастся отсрочить их удар до того, как на помощь придут рудложские соединения. Конечно, если Рудлог разобьет армии, рвущиеся по его территории к побережью и столице.
Телефонная связь на захваченных территориях не работала, но у Люка все равно не было времени на разговоры. Он и оборачивался-то за это время раза три — в основном, чтобы вспомнить, каково это, иметь две ноги. Утешало, что с Берни все в порядке и женщины должны уже быть в Песках. Хоть за них можно теперь не беспокоиться. А выздоровеет братец — Люк и его отправит в Пески, даже если придется связать.
Вечером второго дня, когда пасть уже сводило от вкуса муравьиной кислоты и даже змеиного здоровья не хватало охотиться дальше, он предусмотрительно вернулся в Третий форт, чтобы отоспаться на койке, как человек, а не как краб в песке или куда он там упадет. Уставший до гула в голове и слезящихся глаз, он прямо в одежде рухнул на кровать и заснул, не покурив и не посмотрев на телефон.
Проснулся он ранним утром от звонка, поморщился от все еще ощущаемой во рту кислятины и потянулся за телефоном. Голова была свежей — слава богам, удалось выспаться. Понять бы еще, долго ли он спал.
Звонил Леймин.
— Ваша светлость, — ворчливо проговорил он, как только Люк нажал на "ответить", — слава богам, вы вышли на связь.
— Скучали по мне, Жак? — осведомился Люк, сунув сигарету в рот и хлопая по тумбочке в поисках зажигалки.
— Госпожа герцогиня вернулась в Вейн, — отчитался старый безопасник. — Вместе с леди Шарлоттой и леди Маргаретой. В тот же день, когда вы разгромили иномирян, ваша светлость… это вы там шипите?
Дармоншир закрыл глаза, замолкая и останавливая вспышку раздражения. Во рту на мгновение пробились клыки. И как он это не предусмотрел и не проверил? И кто сказал им — несмотря на запрет.
— Нет, это связь плохая. Секунду, Жак, — попросил он. Включил ночник, не торопясь, взял зажигалку, прикурив, глубоко вдохнул дым и выпустил его. Стало чуть-чуть полегче. — Признаться, я немного потерялся во времени. Какой сегодня день?
— Восьмое апреля, милорд.
Люк снова затянулся. Значит, спал он всего ночь. И это хорошо.
— Слушаю вас дальше. Надеюсь, это единственная новость, которая должна меня расстроить.
— Не могу вас порадовать, — буркнул Леймин. — Вчера около десяти вечера на замок напала стая нежити. Девять убитых, больше двадцати раненых. Так получилось, что госпожа герцогиня была на улице в этот момент.
Сердце дернулось и замерло.
— Она жива? — сипло спросил Люк.
— Жива, — резко ответил старик. — Спит сейчас. И, если бы не она, ваша светлость, нам бы пришлось туго… Но все же, послушайте старика, отправьте и ее, и вашу матушку с сестрой подальше, милорд. Не место им здесь.
Люк курил сигарету за сигаретой, слушая рассказ о том, как его Марина жгла нежить, и очень старался успокоиться. Не получалось. А дослушав и попрощавшись с Леймином, спешно умылся и, не переодевшись и не позавтракав, отправился к Майлзу — предупредить, что улетает в Вейн.
— Вы только не пропадайте снова, ваша светлость, — сухо попросил его командующий. — Вечером вы мне нужны. Совещание перед наступлением.
— Не пропаду, полковник, — пообещал Люк, уже нетерпеливо ласкающий пальцами едва заметные потоки воздуха в кабинете Майлза. — К вечеру я буду здесь. Нужно решить семейные проблемы.
До замка было несколько минут лету, и он несся над облаками в темном небе, готовый ворваться к Марине в окно, схватить в охапку и самому унести в Пески. Но рядом с ним опять скользнули темные тени источающих холод змеептиц; Люк дернулся в сторону, агрессивно зашипев, щелкнул клювом — и тени рассыпались черным дымком.
Эти существа его беспокоили, и он пообещал себе спросить у Тиверса, кто это такие. И что с ними делать.
Происшествие, ветер и холод остудили голову, и мысли потекли разумные, взвешенные, и сам он полетел медленнее, наслаждаясь тем, что можно просто поскользить по мягким потокам ветров, ни за кем не гонясь и ни от кого не убегая.
Не надо врываться к Марине. Жена ведь спит, он может ее испугать, а она и так наверняка напугана и измотанна… а еще Люк вдруг понял, как он соскучился. До безумия.
До дрожи. Он тоскливо заклекотал и дугой нырнул ниже, прошивая теплый поток с моря, несущий привкус цветущих садов острова Иппоталии, затем снова взмыл вверх. Марина была так тепла к нему последние недели, и оказалось, что больше всего сейчас он хочет ее увидеть. Прикоснуться, обнять, почувствовать вкус ее губ и кожи… и еще подарить ей те самые сапфиры, да…
Снова представились драгоценные камни на светлой коже, и возбуждение, как всегда сопровождающее оборот и подогретое воздухом с Маль-Серены, сильнее ударило по нервам. Люк едва не взвыл, рванувшись вперед, к приближающимся шпилям замка.
Он не будет ругаться. Он получит свою ласку, а потом попросит Марину уехать. Она всегда начинает сражаться, если на нее давить, но совершенно беззащитна перед просьбами.
Его светлость, размечтавшийся и успокоившийся, опустился перед замком и обернулся.
Уже начало светать. У крыльца Вейна стояли грузовики с изодранными бортами, у разбитых окон и лежачих дверей замка неслышно суетились люди — что-то замеряли, общались вполголоса. Едва заметно воняло уксусом и протухшей плотью, на траве виднелись огромные подпалины и темные склизкие пятна — Люк уже знал, что такие оставляет нежить. Вейн спал, и только на втором этаже, в госпитале, горел свет.
Дармоншир только подошел к крыльцу, — по обеим сторонам от проема стояли рудложские гвардейцы, — как навстречу, едва заметно запыхавшись, вышел Ирвинс.
— И вы здесь, — пробурчал Люк. — Моя супруга спит?
— Да, ваша светлость, — невозмутимо ответил дворецкий.
— А матушка с Ритой? Берни?
— Тоже отдыхают, ваша светлость.
— Понятно, — вздохнул Люк. — Тогда накройте пока завтрак в моих покоях.
