Порочные (СИ) - Вольная Мира (лучшие книги TXT) 📗
— То же, что сделала, когда уехала отсюда в прошлый раз — выскрести из собственной жизни дерьмо, стать собой, — проговорила, дойдя до двери.
Крис не произнесла больше ни слова, только тихо шуршал гравий под ее кедами, когда волчица все-таки отвернулась, чтобы уйти, и этот звук царапал меня точно так же, как камни скребли подошвы красных кед. А я стояла, вцепившись в холодную дверную ручку, уговаривала себя, что все делаю правильно, что сейчас просто больше ничего не смогу. Что у меня просто нет других вариантов. И дышала, борясь с желанием заорать.
Джереми ждал меня у моей машины, когда я снова оказалась на улице, держал в руках контейнер с новой сывороткой и до бешенства широко улыбался.
— Тебе не обязательно ехать со мной, — проговорила, намереваясь обойти тачку, чтобы сесть за руль. Но волк схватил меня за локоть, останавливая, сжал почти до боли. Запах оборотня снова окутал и опутал паутиной липких желаний.
— Обязательно, Эмили. И за рулем буду я.
— Это моя машина, — покачала головой. — И мой пациент, твое присутствие не…
— Я еду с тобой, Эмили, — почти по слогам повторил он, глядя мне в глаза. — И я за рулем. Не заставляй меня повторять наш урок.
— Урок? — прошипела я. — Ты действительно такой мудак, Реми? Или притворяешься?
Хватка волка на моем предплечье стала сильнее, теперь действительно болезненной, в глазах вспыхнула злость. В одно мгновение из неуверенного дерганного лаборанта оборотень превратился в ублюдка.
— А ты действительно такая смелая? Или притворяешься? Ты — моя. Моя сука. И я могу сделать с тобой все, что захочу. Могу приказать, и ты не посмеешь противиться, потому что твоя волчица, в отличие от тебя, знает, что своему самцу «нет» не говорят, — и уже другим тоном, примирительным и извиняющимся: — Прости, Эм, но ты вынуждаешь меня. Мне так же тяжело, как и тебе, наверное, еще тяжелее, потому что все-таки это я укусил тебя, потому что твоя кровь не оставила мне выбора. И мне чертовски тяжело совладать с желанием завершить нашу связь. И уж тем более я не готов оставить тебя наедине с двумя посторонними самцами.
— Они не посторонние, — сказала, стараясь все-таки высвободить свою руку из захвата жестких пальцев. — И ты делаешь мне больно.
Волк как будто проснулся после этих слов, перевел немного недоумевающий взгляд на собственную руку и тут же отпустил.
— Прости, Эмили, — еще спокойнее произнес Реми, и злость и голод в его взгляде стали меньше. — И для меня они посторонние. Любой волк, кроме меня, сейчас посторонний.
Его слова звучали логично, в его ловах не к чему было придраться. Это и правда нормальная реакция связанного волка, они и правда запросто съезжают с катушек по любому поводу. Точно так же вел себя Брайан, точно так же вел бы себя Макклин, если бы кто-то попробовал отобрать у него Крис, и все же… Все же я готова была убить Джереми в этот конкретный момент, мне хотелось вцепиться ему в рожу отросшими когтями, хотелось порвать на мелкие кусочки, вбить его же слова ему же в глотку, заставить кататься по земле и… и в то же время хотелось вцепиться в плечи, притянуть к себе и наброситься на губы, хотелось, чтобы он остался без одежды, чтобы развернул меня спиной к себе. Хотелось ощутить, как его голая кожа трется о мою, как его член входит в меня, как трахает. Чтобы он вколачивался в меня, вдалбливался и вжимал, втискивал в себя.
Вот только это были не мои желания.
Черт!
Я зажмурилась до боли, сжала руки в кулаки, стиснула челюсти, чтобы не дать ничему из того, что чувствую, проскользнуть наружу, и просто коротко кивнула, вытаскивая ключи из заднего кармана, вкладывая их в ладонь волка.
Никогда не думала, что можно сойти с ума от ненависти и желания. Никогда не думала, что собственный зверь может вот так слепо и бездумно меня предать, никогда даже представить себе не могла, как душат, как убивают эти эмоции, придавливают к земле гранитной плитой и не дают подняться.
Мы едем в полной тишине, Реми старается избегать моего взгляда, сосредоточенно пялится на дорогу, и на его скулах играют желваки. Впрочем, я на него и не смотрю. Рассматриваю город, по улочкам которого мы проезжаем, людей и волков, бегущих и идущих по своим делам, маленькую и тихую жизнь.
Ни о чем не думаю, просто сжимаю в руках контейнер, ощущая приятную шероховатость ткани под пальцами, и ловлю солнечные лучи на лице.
Волчица внутри успокоилась и даже почти не бесит, как почти не бесит и мужчина за рулем. Эмоции больше не захлестывают с той одуряющей мощью, что была еще каких-то двадцать минут назад, тихо играет радио. Мне почти спокойно, потому что скоро так или иначе, но все закончится. Главное, дотянуть до этого самого «скоро». Мне почти хорошо, потому что еще чуть-чуть и я смогу помочь Арту. Главное, дождаться этого «чуть-чуть».
И Колдер снова станет собой, будет шутить, издеваться, паясничать, выкидывать свои фокусы и ставить на место самоуверенного и наглого Джефферсона.
Эта мысль даже вызывает короткую улыбку. Эта мысль — единственное, что кажется абсолютно правильным сейчас. И мне нравится об этом думать.
В реальность я возвращаюсь, только когда понимаю, что машина начинает замедлять ход. Возвращаюсь, отрываю взгляд от контейнера в руках и вижу на крыльце дома Марка.
Напряженного, собранного, готового к броску Марка. Он смотрит на меня на пассажирском сидении, на Реми за рулем. Что-то темное и страшное вспыхивает мелькает на его лице буквально через миг, и губы Джефферсона приподнимаются, обнажая клыки, руки сжимаются в кулаки, в глазах сходит с ума его зверь, и сила альфы разлита в воздухе. Огромная. Невероятная сила. Заставляющая каждый волосок на моем теле встать дыбом, заставляющая вжаться в сидение и хватать ртом воздух, заставляющая дрожать, почти обернуться.
Я медленно поворачиваю голову в сторону Джереми и вижу, как пот струится по его вискам и лбу, вижу, как руки сдавили руль так, что смяли пластик, вижу когти вместо ногтей на его пальцах.
Твою-то мать…
Хочется застонать и наорать на обоих. Но я только плотнее сжимаю зубы, отстегиваю с третьей попытки сраный ремень и открываю дверцу со своей стороны. Пора становиться злобной училкой.
Я выхожу, еще раз смотрю на Маркуса, потом на тяжело дышащего Джереми, бешусь. Злость во мне готова смести все.
— Или вы оба сейчас угомонитесь, или валите отсюда нахер, — рычу так громко, как только позволяет мне сила альфы, и вздергиваю подбородок.
Как же меня это все достало!
Глава 15
Маркус Джефферсон
Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы посадить зверя на цепи контроля. Я даже не понимал от чего больше бешусь: от того, что белобрысый ублюдок посмел явиться вместе с Эм, от того, что он был за рулем ее тачки, или от того, что у Бартон синяки под глазами, лицо бледное, как мел, искусанные в кровь губы и колючие эмоции во взгляде.
Мудака-лаборанта хочется убить, раскатать под ноль, вырвать позвоночник. Не только из-за того, что он посмел укусить зануду, совсем не из-за этого, а из-за того, что позволил ей довести себя до такого состояния.
Но я сдерживаюсь. Сдерживаюсь из последних сил и стараюсь заново научиться дышать.
Макклин рассказал мне, что именно произошло той ночью, вот только за прошедшие три дня мне так и не удалось смириться с мыслью, что, если бы я не отпустил Эм в стаю к Конарду, если бы остался рядом с ней, этого всего можно было бы избежать. Оборотни… такие, мать его, оборотни. У нас все через задницу, даже гребанная парность.
Эм не спала с Джереми, он не… прикасался к ней ни в животном облике, ни в человеческом. Мудак просто вонзил клыки в шею заучки, когда оба сходили с ума от ярости. Да. Такое дерьмо тоже случается. Редко и тем не менее. Что злость, что удовольствие задействуют почти одни и те же гормоны: адреналин, тестостерон и что-то там еще, название чего я так и не удосужился запомнить. А вот Эм наверняка знала наизусть. Проблема в том, что даже несмотря на то, что их связь не была незавершенной, она все равно была и крепла с каждым днем, не позволяя мне закатать урода в бетон или просто вырвать глотку. Эмили будет очень плохо. Невероятно плохо. Гораздо больше, чем просто плохо. Эмили может сойти с ума.
