Пустынная песня (ЛП) - Лёвенштейн Карола (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗

Огромная, цвета писка кошка тёрлась о её ноги, и она рассеянно погладила её по голове. В этот момент дверь в маленький чулан, ведущий в Шёнефельде, распахнулась.

Мы с Седони испуганно повернулись. Кошка зашипела и испуганно отпрыгнула в сторону.

Я автоматически подняла руки, готовая атаковать, но быстро поняла, что в Белару прибыла моя бабушка и снова опустила.

Когда я увидела лицо бабушки, у меня вдруг все похолодело внутри. Что-то было не так.

Она быстро забежала в комнату, даже не поприветствовав нас.

— Седони, — настойчиво сказала она. — Ты должна собирать вещи. Немедленно. Мы должны увезти тебя отсюда. Я больше не могу гарантировать твою безопасность.

— Что случилось? — спросила я, испугавшись серьезного тона бабушки.

— Примус потребовал от меня отменить все изгоняющие заклинания. Те, что наложены на Шенефельде и Белару.

— С чего ради? — испугалась я. — Ведь тогда Бальтазар снова может появиться в Шенефельде.

— Я тоже так сказала, но как сообщил примус, в непубличном процессе было установлено, что показание адмирала недоказуемо, потому что отсутствуют неопровержимые источники. Поэтому чары против Бальтазара недействительны.

— Это абсурд, — ответила я.

— Я тоже так считаю, но вынуждена выполнять указание примуса, как того требует закон, и поэтому доставлю тебя в более безопасное место. Сельма, ты будешь сопровождать меня.

— Куда ты собираешься увезти Седони? — обеспокоенно спросила я.

— Мы полетим в Килеандрос, — сказала бабушка. — Нам нужно поторопиться, чтобы остаться незамеченными.

Она отправила Седони упаковывать вещи, после чего мы вошли в маленькую каморку и вместе вернулись в Шенефельде.

Уважение

Я уже так часто приземлялась на маленький остров перед греческим побережьем, однако меня ещё никогда не сопровождала такая тоска, как в этот раз. Было трудно опуститься на песчаный пляж, потому что меня сразу же переполнили воспоминания. Уже будучи ребёнком, я с родителями, братом и сестрой проводила здесь беззаботные недели. В последний раз я была здесь прошлым летом и провела на Килеандросе весёлые дни с Адамом.

До сих пор мне удавалось не думать о том, сколько прекрасных моментов меня связывало с Килеандросом. Но теперь, когда я снова стояла здесь, а тёплый ветер донёс запах сосен, воспоминания сразу вернулись. Тот же ветер нежно и заманчиво-ласково ласкал нашу загорелую кожу. Такими же всегда были прикосновения Адама. Но теперь его бесполезная и безжизненная рука лежала в Шёнефельде на белой простыне и больше никогда не прикоснётся ко мне.

Внутри меня все болезненно завязалось в узел.

— Сельма, — предупредила бабушка.

Она поддерживала Седони, которая, тяжело дыша, опустилась на колени.

— О господи, — испуганно выкрикнула я и поспешила к ней, чтобы помочь встать.

Седони не привыкла летать. Хотя до Афин мы добрались с помощью туристического агентства госпожи Трудиг, но до острова на Средиземном море было ещё два часа полёта.

Вместе мы помогли Седони подняться. Она плотно сжала губы и молчала о том, каких усилий ей стоило добраться до Килеандроса.

— Это только временно, — сказала бабушка, когда мы медленно шли вдоль пляжа, затем песок стал более твёрдым, и мы сели недолго передохнуть на упавшее дерево.

Лишь теперь я поняла, что для Седони это путешествие было изнурительным не только в физическом плане. В конце концов, она прожила в маленьком доме в Беларе больше двадцати лет и редко его покидала, и то только для того, чтобы передвигаться в маленьком городке, окружённом пустыней.

— Когда соревнование драконов закончится, и суматоха поуляжется, я несомненно смогу восстановить изгоняющее заклинание, а ты вернуться в свой дом. Но сейчас так будет лучше. Не знаю, кто за этим стоит, Бальтазар или нет, но не могу его исключить.

— Ты думаешь, это дело рук Бальтазара? — обеспокоенно спросила я.

— Я не знаю, — ответила бабушка, убирая прядь седых волос за ухо. — Это скорее предчувствие, что он может иметь к этому отношение. А моё предчувствие до сих пор никогда меня не подводило. Лучше я подстрахуюсь, чем потом винить себя, что была недостаточно осторожной.

— Я не против, — сказала Седони и серьёзно посмотрела на бабушку. — Я благодарна тебе за всё, что ты для меня делаешь, Жоржетта. Я никогда не смогу тебе отплатить.

— Это само собой разумеется, — ответила бабушка не менее серьёзно. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Спасибо, Жоржетта, — ответила Седони, и я с удивлением наблюдала, как обе посмотрели друг другу в глаза и почувствовала тесную связь и доверие, царящие между ними.

— Есть ещё кое-что, что я должна тебе сказать, — бабушка прочистила горло. — Ты ещё помнишь, как я говорила, что храм хроники Акаши разрушен?

— Да, конечно, помню, — ответила Седони, и я сразу почувствовала, как напряглось всё её тело, и она как будто бы испугано вздрогнула. Даже спустя столько лет события, происходящие вокруг храма, казалось, всё ещё волновали её.

— Хорошо, тогда же я рассказала тебе, что хроника Акаши уничтожена и что святые девы сбежали.

— Правильно, — отважно подтвердила Седони. — Я также знаю, что в эти события был впутан мой собственный брат. Куда ты клонишь, Жоржетта? Просто скажи, я смогу вынести правду.

Бабушка решительно кивнула, я тоже задавалась вопросом, что именно она хочет рассказать.

— Ну хорошо, я не буду ходить вокруг да около, — сказала она. — Хеландер убил одну из святых дев после того, как она рассказала ему, что Сельма будет его следующей магической партнёршей. — Бабушка немного замешкалась, когда увидела, что Седони вздрогнула и побледнела. — Когда это случилось другие святые девы сразу испуганно покинули храм, потому что боялись за свою жизнь. Они бежали. Я случайно узнала об этом в Виннле и немедленно отправилась в путь, чтобы спасти их.

— Ты? — удивилась я и посмотрела на бабушку.

Какие ещё тайны она скрывала от меня все эти годы?

— Да, — решительно и воинственно сказала бабушка. — Я единственная, кто об этом знает. Чтобы защитить их, было необходимо молчать. Они находятся в маленьком храме на вершине острова.

— Они здесь, на Килеандросе? — спросила я, округлив глаза.

Это становилось всё интереснее. Я была здесь каждое лето и ничего не замечала?

— Мне было ясно, что вы с Адамом не будете заходить вглубь острова, и я оказалась бы в неловком положении, если бы пришлось объяснять, что это за храм, — бабушка улыбнулась.

Я смущенно оглядела пляж. Недалеко отсюда, у прибрежного леса, стоял маленький, белый домик, и, если задуматься, мы с Адамом действительно не покидали пляж, домик и близлежащий сосновый лес. Мы ходили купаться и безмятежно проводили время на пляже.

— Значит, они здесь, и мы сейчас с ними встретимся? — с почтением спросила Седони.

— Ты можешь жить здесь внизу, — сказала бабушка, показав на домик. — Это ненадолго. Но я подумала, тебе нужно знать, что остальные святые девы здесь, и ты также можешь пойти к ним. Тебе необязательно оставаться одной.

Седони раздумывала о сказанном. Тем временем её дыхание восстановилось, а кожа приобрела здоровый оттенок.

— Я хочу пойти к святым девам, — решительно сказала она и встала. — Я достаточно долго была одна.

— Что ж, тогда пойдемте, — сказала бабушка.

Седони встала, и мы пошли. Мы следовали по извилистой тропе, которая вела от побережья в глубь острова. Сосны уступили место оливковым деревьям, между которых встречались апельсиновые и лимонные. Воздух пах пряно, и я почти не замечала, как узкая тропинка постепенно поднималась наверх, пока мы после получасового марша, наконец не добрались до вершины небольшой тверди. Защищённое корявыми дубами, здесь стояло плоское, белое здание, напоминающее храм. Широки ступени вели к колоннаде, окружающей постройку.

В то время, как Седони колебалась, мы с бабушкой поднялась по ступенькам и подошли к большому порталу. Бабушка обернулась и жестом руки позвала Седони, и она, набравшись теперь смелости, последовала за нами. Когда бабушка осторожно постучала, тяжёлая дверь открылась, и мы вошли.