Дом горячих сердец (ЛП) - Вильденштейн Оливия (лучшие книги TXT, FB2) 📗
— Ей надо было уехать.
— Ей надо было уехать? — повторяет Лоркан таким тоном, что воздух становится настолько твёрдым и прохладным, точно кусок льда.
Признаться честно, я удивлена. А я-то думала, что Лоркан был в курсе последнего пророчества Бронвен.
Он переводит на меня взгляд и смотрит так пристально, что моё сердце решает спрятаться за позвоночником.
— Какое ещё пророчество? — рычит он, и, хотя его ярость должна меня пугать, тон его голоса достигает совершенно другого эффекта.
Сейчас не время.
Сейчас не время.
— Вы только что…
Киан переводит взгляд с меня на Лоркана, его глаза становятся всё шире и шире.
— Моя племянница — твоя пара, Лор?
ГЛАВА 52
Если бы кто-то уронил булавку в «Adh’Thábhain», всё Небесное королевство услышало бы её звон. Настолько тихо стало вокруг.
Фибус, который ушёл за бар, когда мой отец ворвался в таверну, точно летучая мышь из преисподней, произносит одними губами: «Пара?» А, может быть, он говорит «мерда»? Оба эти слова подходят к данной ситуации.
Вздохнув, я бормочу Лору:
— Похоже, ворона выпустили из мешка.
Лор бросает на меня совсем невесёлый взгляд через плечо.
«Что ещё за пророчество, твою мать?»
И поскольку я трусиха, то перевожу стрелки на Бронвен. Вообще-то это её пророчество, так что пусть она и расскажет всем о нём.
— Пусть Бронвен тебя просветит.
— Говори, Бронвен! — приказ Лора заставляет мелкие волоски на моих руках встать дыбом.
— Я предвидела, что Фэллон надо вернуться в земли фейри, чтобы отнять жизнь у Данте Регио, — тон её голоса такой спокойный, словно она говорит о погоде. — И только тогда Люс вернётся к воронам.
За каменными оконными проёмами гремит гром, и молния разрезает чёрное небо.
— Только через мой труп, — рычит Лор.
«Хорошо, что ты не можешь умереть, Лор».
Он снова смотрит на меня через плечо своим испепеляющим взглядом, который на этот раз вызывает совсем другой эффект. Мне, может быть, и нравится, когда этот мужчина заведён, но мне не нравится, когда он зол.
— Ты в своём уме, Бронвен?
Мой отец так разъярён, что мог бы колоть дрова своей челюстью.
— Моя дочь не будет убивать этого долбаного короля фейри!
Когда они начинают кричать друг на друга на языке воронов, Фибус манит меня к себе согнутым пальцем. Я выскальзываю из-за стола и начинаю придвигаться к бару, к тому месту, напротив которого он стоит.
— Прости, что?
— Бронвен может видеть…
— Я говорю не о пророчестве, Фэл. Ты пара Лора? — шипит он, открыв большим пальцем бутылку Небесного вина и наливая себе полный бокал.
Я протягиваю руку и забираю себе бокал, а он наливает себе ещё один.
— Клянусь, я собиралась тебе рассказать, но я хотела сначала решить, нужна ли мне эта связь.
Он проливает вино мимо бокала.
— Хотела решить?
Коннор протягивает ему тряпку, но Фибус пребывает в таком шоке, что не замечает протянутую ему ткань, поэтому ворон бросает тряпку на пролитое вино и перемещается в конец барной стойки, чтобы нарезать сыр.
— Парная связь — это не какое-то модное веяние, Капелька. Это нечто сакральное. Я, может быть, не ворон, но даже я это знаю.
Я впиваюсь зубами в щёку.
— О, боги, ты пара Короля воронов, а значит, это делает тебя…
— Его другом, в чью голову он может проникнуть по своему желанию, — мои слова срываются с губ, точно стрелы безумных дикарей-фейри — быстро и беззвучно.
— … королевой.
— Для этого мне придётся выйти за него замуж, а я пока не готова. Я пока ни к чему не готова. Кроме того, чтобы поужинать в этой таверне с тобой, — я гляжу себе за спину, — и всеми этими разъярёнными людьми.
Фибус следит за моим взглядом.
— Я, конечно, люблю драму, но это слишком.
Он имеет в виду гнев моего отца, перемену настроения Лора или пророчество Бронвен? Не то, чтобы я забыла о пророчестве, но напоминание о том, что мне суждено прервать чью-то жизнь — жизнь того, кого я так хорошо знаю — заставляет моё нутро похолодеть. Но опять же этот человек — огромный и толстый лжец.
Я прижимаюсь спиной к каменной стене и делаю глоток вина.
— Ужин на вынос?
— Сейчас узнаю, не сможет ли Коннор что-нибудь для нас завернуть.
— Просто бери вино и…
«Даже не думай уходить», — приказ Лора заставляет меня подпрыгнуть.
Вино расплёскивается через край моего бокала и попадает на участок голой кожи в форме буквы V между чёрными краями выреза.
Глаза Лора лимонного цвета вспыхивают, когда он следит за дорожкой из алых капель, спускающейся вниз, но затем остывают, как только Бронвен говорит:
— Процесс уже запущен, Лор. Его нельзя остановить.
Он разворачивается к моей тёте и делает шаг в её сторону.
— Смотри, как я его остановлю, Бронвен.
Молнии разрезают почерневшее небо, которое стонет так же, как и пол под нашими ногами.
— Если ты убьёшь Данте, Морргот, ты приговоришь нас всех. И на этот раз не на пару веков или пару десятков лет, а навсегда.
Слёзы не падают из глаз Бронвен, но они блестят там, как только что сформированные рога на головах юных змеев.
— Он знает, как превратить тебя навечно в ворона.
Шипение раздаётся со всех сторон.
— Откуда он это знает, чёрт побери? — голос Лора звучит низко, но каким-то образом перекрывает ропот ужаса его народа.
— Ему рассказала Мириам.
Имоген подходит к Лору и встает рядом с ним.
— Она отказала Марко, но рассказала его брату?
Я прекрасно знаю, что сестра Ифы — член Круга, но обязательно ли ей стоять так близко?
И хотя моя жалкая ревность должна волновать меня в последнюю очередь, Лоркан отходит в сторону, добавив расстояния между их телами.
«Если бы ты встала рядом со мной, Фэллон, никто бы другой этого не сделал».
«Можно встать и с другой стороны, Ваше Величество».
— Да, Имоген, Мириам рассказала об этом Данте в обмен на свою свободу. Жаль, она не знала, что он не выполнит своего обещания.
Имоген сжимает губы.
— Прости, но мне кажется, для неё нехарактерно заключать сделку, не убедившись…
— Вещество, производимое в Неббе, которое начал принимать мой племянник, сделало его невосприимчивым не только к соли и железу; но также к заключению сделок.
Слова Бронвен раздаются вместе со вспышкой молнии.
Мои брови изгибаются, потому что я помню удивление короля Роя, когда сделка не отобразилась на его коже. Неужели они принимают одно и то же вещество?
Я уже собираюсь спросить о том, почему оно по-разному действует на людей, но теряю эту мысль, когда мой отец задаёт вопрос:
— А что, если его убью я? Что произойдёт тогда?
— Любой ворон, который попытается убить моего племянника, навечно превратится в ворона, Кахол. Мне показал это Котёл.
Её глаза на мгновение закрываются, и она зарывается лицом в грудь Киана, словно пытается убедиться в том, что его сердце всё ещё бьётся.
— Он собирает кровь Мириам.
В таверне воцаряется мёртвая тишина, так как каждый присутствующий здесь ворон задумывается о своей человеческой природе… и смерти.
— И что он будет с ней делать? Произносить заклинания?
Мне кажется, что мои голосовые связки спутались, точно волосы на ветру.
— Нет. С её помощью он усовершенствовал своё оружие, — объясняет Бронвен. — Если кровь шаббианцев попадёт в сердце ворона вместе с обсидианом, они перестанут быть людьми.
И навсегда превратятся в воронов.
«Иди сюда, птичка. Это поможет мне сосредоточиться».
Лор разжимает кулак.
«Фэллон, возьми меня за руку».
Когда я не двигаюсь в его сторону, он добавляет:
«Пожалуйста».
Но оторвать спину от каменной стены меня заставляет не столько его «пожалуйста», сколько усталость в голосе Лоркана. А ещё желание заслонить его от Имоген.
