Сердце Стужи - Сурикова Марьяна (мир книг TXT) 📗
И он грустно вздохнул и потрепал меня по волосам.
— Акила, я вопрос хотела задать, — выцепив из волос ледяную заколку, протянула ее на ладони чародею, — сила моя теперь силе лорда равна, ты так говорил?
— Вас обоих даром боги наделили.
— Почему тогда не выходит растопить?
Мой новый наставник взял заколку и покрутил в руках.
— Бренн подарил? — хмыкнул медведь.
— Он самый. — Я отчего-то насупилась после его хмыканья, словно чародей надо мной потешался, хоть он и не думал.
— Смотри, девочка, как бывает, — он устроился рядом и покачал заколку на ладони, — есть настоящие ледяные вещи, созданные с помощью магической силы. Маг вдыхает свой лед, и вещь служит очень долго. Но есть такие, что можно сотворить, завязав на своем даре. Они прочнее в сотни раз, но зато если уходит из жизни сотворивший, тогда и крошится подарок. Обычную вещь ты со своим огнем сейчас без проблем растопишь, а с Бренном силы равны, вот и не топится заколка.
Я приняла от наставника обратно ледяной цветок.
— Вот же обеспокоился лорд никак веселья ради. Сказал ведь тогда: «Коли сама не растопишь», — а у меня и шансов растопить не было.
— Что есть, то есть, — хмыкнул Акила, а сам умолчал о том, что с помощью ледяной вещицы, которой Весса вновь небрежно заколола кудри, ледяной лорд мог отыскать чародейку повсюду. Эта маленькая особенность и спасла девочке жизнь после вмешательства Яра.
Неладное, эх неладное творилось, вот чуяло его сердце.
Очередного жениха Акила прогнал с помощью сферы, а теперь катал шар в ладонях и рассматривал гладкую, без малейшей трещины поверхность. Будь на ней хоть крохотное повреждение, это привело бы к сбоям. А так магия извне влиять на волшебную сердцевину не могла, но почему же ответ был не таким, какой хотелось бы услышать старому наставнику. Он вдохнул поглубже и повторил вопрос:
— Бренн Весну любит? — Полыхнуло пурпурным.
— Эх ты! Может, не так задаю? Ну, нравится хотя бы? — полыхнуло пурпурным. — Так на кой ляд он все это творит? Чародейку принял, обучил, в землях чародейских от Стужи спрятал, после вон жизнь ей спас. Так что ему от девчонки нужно? Использовать желает в своих интересах? — Шар загорелся лазурным, а чародей тоскливо вздохнул.
— Ясно. Следовало ожидать с его-то ледяным сердцем. Тогда другой вопрос: Аина сама от меня сбежала? Испугалась? — полыхнуло лазурным, точно так же, как и много лет назад после исчезновения невесты.
В сердцах выругавшись, чародей поднялся.
— Ладно, попробуем иначе разобраться.
Тишина у Зимнелетки царила напряженная. Здесь, на границе, уже ощущалось настоящее похолодание, причем не в прямом смысле, поскольку осень выдалась мягкой и теплой, а в отношениях со снежными магами. Ситуация все ухудшалась, и Акила мог поклясться, что причина крылась в недовольстве богов. Яр и Стужа крепко повздорили, о том знали их доверенные маги и чародеи, а слухи имели способность разлетаться быстро. Вот и напрягались патрульные, дежурившие по обеим сторонам реки, и ждали лишь момента, когда напряжение выльется в общий приказ — нарушить границу, напасть. С какой же стороны он вперед прозвучит?
Акила шагнул на берег из сотворенного Зорием портала и спокойно уселся на землю, в то время как учуявший всплеск силы патруль уже бежал к реке. Чародеи резко затормозили, увидев своего лорда, и склонились в поклоне.
— Ступайте, — отослал их небрежным взмахом руки Зорий.
Те быстро повиновались, не смея перечить приказу, а главный чародей сложил на груди руки и недовольно посверлил взглядом спину задумчиво глядящего вдаль Акилы.
— И сколько тебе времени нужно былое вспомнить? По тем дням поскучать, когда сам здесь служил?
— Да вот подышу свежим ветерком с часок, а после приходи за мной.
Зорий стиснул челюсти, но промолчал. В качестве ездового жеребца его еще никто не смел использовать, а вредный старый медведь каждую ситуацию к своей пользе поворачивал.
— С Вессой дашь увидеться? — сквозь зубы спросил он.
— Как же не дать, конечно, дам.
Лорд выдохнул.
— Если сама пожелает. Принуждать, сам понимаешь, не буду, — добавил Акила.
Сжав от ярости кулаки, Зорий резко развернулся и исчез по другую сторону перехода, а Акила тихо посмеялся. После чего откашлялся и негромко позвал:
— Ну и где ты, снежный щенок? Ведь наверняка неподалеку бродишь? Явись уж, что ли, дело к тебе есть.
По ту сторону темной реки тихонько раскачивались деревья, шуршали листья, колыхалась трава. Чуть более холодные дуновения северного ветра доносили свежесть холодного снега, хоть тот давным-давно растаял и сменился россыпью весенних цветочков на пологом берегу.
Акила всматривался внимательно до боли в глазах, но непонятно как пропустил момент, когда ледяной лорд вышел из-за деревьев и точно так же присел на той стороне. Чародей увидел его уже сидящим и небрежно кидающим камушки на ледяной панцирь реки. Ответ прозвучал тихо, не громче шепота, однако ветерок донес.
— Что не спится тебе в темное время, старый медведь?
Акила усмехнулся, а ветерок услужливо подхватил уже его слова и понес через невидимую преграду.
— Соскучился, не видишь разве? Вот повидаться пришел.
На этой фразе он запустил руку в карман и вытащил наружу гладкий камень.
— Еще и гостинец принес. Лови!
Метнул в воздух хрупкую сферу, отчего-то совсем не опасаясь, что она утонет или, хуже того, стукнется гладким боком о твердый лед и расколется.
Не прогадал.
Сферу подхватило и закружило снежное мерцание и перенесло по ту сторону, плавно опустив в руки ледяного мага.
— Хороший гостинец. Даже помню, для чего служит. И все же одряхлел ты, наставник, такие древности при себе таскаешь. Никто уж не пользуется.
— А то! Как пользоваться, когда камушков почти не осталось?
Бывший ученик подкинул шарик на ладони, а после закрутил на кончике пальца, снова подкинул и поймал у самой земли, когда Акила чуть было не выругался на этого паршивца.
— Давай спрашивай. На что меня проверять явился?
— С простого, что ли, начнем? Вот жену твою Азарией звали, верно?
— Совсем уж просто, Акила. А посложнее придумать?
— Так коли просто, мог бы сразу ответить, а ты темнишь. Неужто имя подзабыл?
Сфера осталась в одной руке, а другой лорд вновь бросил в реку камушек. Он долетел до ледяного края, отскочил от него и прыгнул в воду.
«Так и до меня добросит», — хмыкнул Акила, оценив немаленький размер камушка.
— О жене я все помню, старый медведь. Вплоть до ее клятвы, что во время обряда давала.
Сфера тут же полыхнула лазурным, а Акила мысленно потер руки — сейчас и проверим.
— Неужто слово в слово? Она же тогда, кажется, не ритуальные слова произносила, сама для тебя клятву придумала.
— Хоть сейчас повторю. — Лорд склонил голову, и снежные пряди упали на лицо, скрывая свечение глаз.
— А и повтори. Помнится, тогда меня сильно растрогало. Только подзабыл за давностью лет, было там что-то про жизнь и время.
Лорд заговорил негромко, но до Акилы доносилось каждое слово. И чародей слушал внимательно, пытаясь распознать обман, а слышал, точно наяву, торжественный голос красивой милой девушки, видел счастливые глаза Азарии и тонкие пальцы, что, дрогнув, легли на локоть жениха, которому шептала она слова клятвы:
Бренн замолчал надолго, и Акила хранил молчание, разглядывая лазурную сферу.
— Вот как так, да, — выговорил он наконец, — что-то про время и возвращение.
