Сердце Стужи - Сурикова Марьяна (мир книг TXT) 📗
— Не придет она. — Бренн положил руку на голову снежного волка. — Не жди напрасно.
Эрхан клацнул зубами и упрямо сел на землю.
— Ее душа моей отзывается, сила к силе тянется, а разум прочь отворачивается. Так и нужно, Эрхан, так задумано, менять это сейчас я не вправе.
— Р-р-р, — проворчал вожак.
— Коснуться лишь на расстоянии могу ветром северным, дыханием снежным. Вскоре на их землях зима наступит, и если вовсе затоскуешь, заглянем на минутку, полюбуешься издалека.
— Р-ряв? — удивился вожак.
— Защита? — Снежный лорд улыбнулся. — Я отличный способ нашел ее обойти.
В этот миг оба насторожились и почти одновременно оглянулись на темный спящий лес. Зимнелетка тихо плескалась неподалеку, и в журчание волн вплетались едва слышные звуки.
— Снежные волки, — задумчиво проговорил Бренн, — кочевая стая из тех, что выжили во времена истребления.
Эрхан вскочил на ноги, гордо встряхнулся.
— Иди, иди, — улыбнулся ему лорд, — покажи, кто в этой стороне хозяин.
Прохладный северный ветер влетел в окно, коснулся пушистых волос, ласково провел по щеке. Чародейка заворочалась во сне, пробормотала что-то. Улыбка коснулась губ, и ветерок поцеловал неощутимо, подхватил и забрал с собой отпечаток этой улыбки, ее нежный изгиб, согревший мягкие черты спящего личика. А после вспорхнул спугнутой птицей и скрылся в ночной темноте, когда дверь тихо отворилась и в комнату заглянул Акила.
Бесшумно ступая, наставник прошел к изголовью широкой кровати и замер, пристально вглядываясь в черты лица той, кого ныне называл своей дочерью. Весна заявила, будто у него жить станет, поскольку в доме на сваях совсем уж невмоготу. В первый момент чародей решил, что, несмотря на громкое имя его рода, кто-то посмел над ней насмехаться, а после узнал, как жестоко ошибся, и еще долго хохотал над собственным промахом. Бедной чародейке прохода не стало от женихов, особенно один жеребец огненный старался. На днях еще и заявился повторно в его берлогу, Вессу обратно вернуть потребовал. А как узнал об иных претендентах, мигом умчался душить всех и каждого. Одна лишь проблема для Акилы нарисовалась — пришлось ремонтом дома заняться, основательным таким. Вот с комнаты Вессы он и начал.
Теперь же тихонько присел на корточки и поднял на уровень глаз два цветка: один, сплетенный из драгоценных тонких ниточек серебра, и второй — из обычной соломы. Последний чародейка выплела, слушая историю Бренна, а второй наставник сам отыскал в завалах старой рухляди. Был спрятан там ящичек, а в нем дорогие сердцу памятные вещи, которых не касался долгое время. Среди них хранился цветок, очень похожий на соломенный, ну точно одна рука плела.
Со словами: «Ведь не бывает такого. Разве есть путь из-за черты?» — Акила поднялся. Потянулся пригладить пушистые кудри, но испугался разбудить. Постоял еще немного, неловко крутя в пальцах обе поделки.
— Могла ты так сильно его любить, чтобы вновь отыскать?
Ответа на этот вопрос ему никто не дал. Было лишь два цветка, один, подаренный на память счастливой Азарией, и второй, врученный печальной чародейкой со словами: «Этот не сгорел, дело за малым осталось, лорда при встрече победить».
Разбудили меня громкие крики и ругань, причем ругался Акила. Я привстала, посмотрела в окно, за которым только начинало светать. Быстро накинула на себя рубашку, натянула штаны и поспешила на первый этаж, но уже на середине лестницы остановилась, а после и вовсе запрыгнула на деревянную перекладину, чтобы оказаться повыше, и уселась поудобнее, покачивая ногой и наблюдая за очередным развлечением чародея.
С моим появлением жизнь Акилы наполнилась таким количеством забот, что я могла бы устыдиться, не обнаружь старый медведь огромного удовольствия от этих перемен.
— Паскудник этакий! Я тебя в дом пригласил, я тебе угощение предложил, а ты что? На богатство, на знатность рода позарился! Сволочь последняя! Да чтобы я за тебя свою кровинушку отдал!
Дальше я наблюдала, как к выходу метнулась какая-то тень, а вслед ей полетел букет и прицельно попал по макушке. Громкий стук дверью подтвердил, что очередной кандидат в женихи исчез из длинного списка тех, кто прислал Акиле записки с просьбой о встрече.
— Видала? — подбоченившись, спросил медведь и громогласно захохотал.
— Он ловкий. Аккуратно промчался, даже ловушки миновал.
Многие из нерасторопных кандидатов сбивали стулья, спотыкались на ровном полу, врезались в огромные шкафы. Акила накрутил поверх гладких плит солнечных нитей, а заметить и миновать их без вреда только хорошие чародеи и могли. И нисколько не заботило удочерившего меня медведя, что недавно купленная мебель лишается порой важных частей: то дверца отвалится, то ножка отломится.
— Ловкач еще тот. Завтракать пойдем, а после на тренировку.
Я спрыгнула на лестничную площадку, а чародей запрятал в безразмерный карман гладкий хрустальный шарик.
Как только прежде осаждавшие дом на сваях женихи протоптали новую дорожку к дому Акилы, мой нынешний наставник придумал удивительный способ, как даже самых настырных отвадить раз и навсегда. Однажды извлек из кладовой, доверху набитой разной всячиной, деревянную коробку с опилками, а из нее достал этот шар.
— Сфера правды или камень правды, — объяснил он мне. — Редкая штука.
Чародей поведал, что в прежние времена эти вещицы магические имелись в домах, обладавших немалой властью людей. Князей, например. Добывался редкий камень для сфер на северной стороне в горах Вечного холода, пока все залежи не закончились. А поскольку камень хрупким был, то и обращаться с ним следовало весьма осторожно.
— Раньше при дворе каждого князя имелся, немало заговоров такие сферы предотвратить помогли. — При этих словах наставник помрачнел.
— И камню совсем невозможно соврать? — спросила я тогда, осторожно коснувшись кончиком пальца гладкой поверхности.
— Невозможно, — кивнул чародей, а в ответ сфера полыхнула лазурным сиянием и погасла. — Видишь? Она подтвердила.
Вот так Акила и придумал избавляться от настырных женихов, задавая при личной встрече один вопрос: «Ты дочку мою любишь?» А после, когда сфера полыхала пурпурным, наступал любимый момент чародея — выдворение кандидата из особняка.
Самым верным из числа появившихся с новым статусом избранницы Яра и наследницы Акилы поклонников оставался, как ни странно, Зорий. Тот регулярно являлся к принявшему жилой вид особняку и настаивал на встрече со мной. На признание главного чародея сфера отреагировала слабеньким лазурным туманом с легкими вкраплениями пурпурного. Когда я удивилась странному смешению цветов, Акила пояснил, что чародей, похоже, сам пока не определился с чувствами.
— Ну то, что ты его зацепила, и так понятно, вон как упрямится, шастает сюда, будто дел других нет.
— Так я и зацепила. Плечо ему после первой нашей встречи лечили.
— А я не о прямом попадании речь веду. Ты ведь мало того что отпор дала, так на поцелуй великого сердцееда как отреагировала?
— В переход его закинула.
— Верно, — рассмеялся Акила. — В первый в своей жизни собственноручно открытый переход, еще и искупала Зория в Зимнелетке.
Я тогда смутилась, потому что и правда ведь не рассчитала. Так переволновалась и удивилась попытке чародея меня поцеловать, что пространство прожгла насквозь до места, где прежде служила, и швырнула лорда в теплые воды Летней реки.
— Теперь еще шарахаешься от него. Притом, что Яр тебя силой наделил, ты для Зория завидная невеста, понимаешь? Ну как он из-за тебя положения лишится? Вот и собирается прибрать к рукам, ведь не безродная к тому же. По этим причинам сам разобраться пытается в истинных своих чувствах, взаправду нравишься или нет.
Я вздохнула.
— Все не как у людей. А почему такого нет, кто сразу знать будет, что любит меня?
— Ну любовь часто постепенно приходит, чтобы сразу с головой накрыла, такое редкость. Хотя я именно подобное чувство когда-то испытал.
