Призрачная любовь (СИ) - Курги Саша (полная версия книги txt) 📗
Иннокентий пропустил даму в безлюдное фойе.
— Сегодня на этой сцене ничего не дают, — пояснил он, помогая Вере снять шубу.
Хранительница удивленно посмотрела по сторонам и тут только увидела, как к ним приблизилась старушка-гардеробщица и молча забрала одежду.,
— Тогда зачем мы здесь? — как можно тише произнесла девушка, опасаясь потревожить тишину театра.
Иннокентий хитро взглянул на гардеробщицу.
— Достать билеты сюда считается большой удачей, — объяснил он, облокотившись на стойку. — Я, по правде, задействовал некоторые связи…
Гардеробщица махнула хранителям. Жест вышел недвусмысленный. Она приглашала идти за собой.
— В театре редко выдаются вечера, когда все тихо и ничто не помешает очнуться памяти, — негромко рассказывал Иннокентий.
— Памяти? — обернулась к нему Вера.
— Да, — кивнул спутник. — Ты же наверняка слышала, о великолепных постановках, которые уже не увидишь никогда потому, что актеров в живых нет? Здесь играл Высоцкий.
Вера кивнула. Она действительно слышала об этом.
— Но я был слишком занят своими проблемами и пациентами, чтобы пойти и взглянуть на него вживую. А сегодня вот я выпросил билет на представление для нас обоих.
Вера посмотрела на гардеробщицу, и спутник заговорил еще тише.
— Существуют разные хранители. Миру искусства тоже требуются свои покровители. Только их гораздо меньше, чем нас, врачей.
— Она…
— Ну, что-то вроде души театра. Потрясающе, да? Старушка-гардеробщица, которая помнит все, что когда-либо происходило на московских сценах и сегодня она оживит для нас один из лучших вечеров. Хранители крепко привязаны к своей работе и редко просят друг друга об услугах. Это только стражи, не связанные в перемещениях и, к тому же, имеющие достаточно свободного времени, любят всем надоедать. Билеты придуманы, чтобы они не скучали. Я надавил на кого нужно. Должна же быть хоть какая-то польза от того, что они теперь считают меня одним из них.
Женщина в этот миг хлопнула в ладоши, и Вере показалось, как с потолка посыпалась пыль. Иннокентий огляделся по сторонам, так словно попал в сказку. Пыль оседала на пол, меняя очертания зала. Повсюду стали появляться неотчетливые тени, но потом, становясь все плотней, они стали напоминать посетителей театра. Это были люди из семидесятых. Вера взглянула на свой билет, который протянул ей Иннокентий. В названии постановки значилось "Гамлет". Даже Вера слышала, что это был очень популярный спектакль. Пыль просыпалась и на них и вскоре хранительница осознала, что была сама одета по давно ушедшей моде в короткое синее платье, на голове у нее было надежно закрепленное лаком каре. Иннокентий рассмеялся, глядя на себя. Он был в цветастой рубашке и клешенных джинсах — по тем временам, наверное, самый писк.
— Боже! — выдохнула Вера, глядя на него. — Это еще более странно, чем твои другие наряды.
— Наслаждайтесь, — сказала им гардеробщица и пошла на свое место.
Театр тем временем окончательно ожил.
— Поэтому я не сказал тебе, как одеваться, — произнес Иннокентий, хватая даму под руку. — И, как видишь, не соврал. Это не совсем тот театр, который ты, наверное, ожидала.
Прозвенел первый звонок, и Вера еще раз оглядела публику.
— Агриппина оживила для нас прошлое, — объяснил психиатр. — Эти несколько часов мы будем все времени и вернемся в Москву ровно тот же час, что и зашли в здание. Удобно придумано, да? Чтобы можно было полностью отвлечься и не думать о том, что город разносит какая-нибудь аномалия, пока ты смотришь постановку. Так что давай наслаждаться. В буфет?
Вера кивнула.
Вечер прошел великолепно. Несмотря на то, что билеты были на задних рядах, Веру так увлекла постановка, что со спектакля она вышла в своих мыслях. Психиатр ей не мешал. Он тепло поблагодарил Агриппину и, накинув шубу даме на плечи, вывел ее на мороз.
Вера и Иннокентий медленно шагали вдоль Садового Кольца, и, кажется, психиатр искренне наслаждался тем, что происходило. Он знал, что ей понравится. Он и сам получил удовольствие от вечера, но наблюдать за очарованной Верой ему было еще приятнее, чем переживать собственные ощущения от постановки.
— Спасибо за свидание, — наконец, произнесла хранительница, крепко сжав его пальцы и, к своему сожалению, не ощущая человеческого тепла сквозь ткань перчаток. — Это было… великолепно.
Да, это действительно ни с чем нельзя было сравнить. Никто из прошлых кавалеров точно не смог бы пригласить Веру на спектакль из семидесятых. Мужчины обычно осыпали ее деньгами, но в этом не хватало чего-то… личного.
— Мы еще не закончили, — улыбнулся спутник, оценив, видимо, что Вера способна его воспринимать. — Увольнительная действует до двенадцати, а я, как страж, так вообще волен теперь ходить по Москве куда вздумается. Неподалеку есть хороший винный бар.
Хранительница с удивлением уставилась на Иннокентия. Он рассмеялся.
— Боже мой, Вера, я знаю, что такое гугл и как посмотреть рейтинги ресторанов. Я туда уже заходил. Там, правда, хорошо.
Вскоре они уже пересекли Москву-реку, и заняли столик в ресторане недалеко от метро Парк Культуры. В заведении было шумно, чувствовалось, что оно было популярным у продвинутой молодежи. Психиатр оглядывался по сторонам с очень теплым чувством. Вера поняла, что он действительно здесь бывал. Интересно, когда? Заходил после консультаций? Или…
Заглянув ему в глаза, Вера вдруг осознала, что недавно. Совсем не так давно, Иннокентий стал путешествовать по Москве просто так, это юная хранительница его подвигла своими рассказами о новом веке. Он просто решил проверить, сможет ли такое долго живущее существо как он найти себя в этом времени? За последние два месяца Иннокентий проделал такую работу, что Вере и не снилось. Он предложил ей встречаться, потому что обнаружил свое место, и оно ему понравилось. В том числе этот бар.
Вера еще раз огляделась по сторонам, ожидая заказа. Тут, похоже, собиралась богема. Напротив, через реку, филиал Третьяковки. Иннокентий же любит рисовать. Ему тут было уютно. Вере пришло в голову, что и до своей смерти, доктор, неравнодушный к прекрасному, дружил с людьми искусства. Так и теперь, наверное, он пару раз делал карандашные наброски, сидя у окна и лениво потягивая вино из бокала, а ему строили глазки духовно богатые девы. Психиатр, сменив стиль, превратился в современного, модного и очень симпатичного парня.
Принесли вино. Вера отпила. Не самое дорогое из того, что она пробовала, но приятное. В общем-то, какая разница, какой у него ценник — хранительница давно это поняла. Главное, чтобы не было противно пить. Ее раздражали некоторые особенно дорогие марки. В последнее время, Вера так вообще перешла на водку, стараясь забыться, а теперь вспоминала, что любила терпкий вкус вина, сопряженную с культурой его питья магию.
Психиатр коснулся своим бокалом ее бокала. Послышался звон стекла.
— За этот вечер, — улыбнулся он.
— За этот вечер, — повторила Вера.
Она сбросила правый ботинок, как можно незаметней для психиатра и провела своим мыском по его голени. Духовно богатые девы все еще бросали заинтригованные взгляды на Иннокентия. Может, раньше они и болтали с ним по душам, но сегодня не решались приблизиться. Еще бы, этот загадочный художник впервые завалился сюда с девушкой. Это подогревало в Вере дух соперничества. Она сейчас им всем покажет, что их надежды охмурить этого красавчика тщетны.
Иннокентий легко включился в игру. Сначала они словно невзначай встречались на столе пальцами рук, бросали друг на друга томные взгляды, а потом их обоих это распалило так, что пришлось уйти из-за стола, оставив недопитое вино.
Вера и Иннокентий оказались в туалете.
— Знаешь, со мной еще никогда такого не было, — прошептала хранительница, пока спутник стаскивал с нее одежду.
— С тобой? — он прервался на миг.
— Да. Вот такого еще никогда.
Вере всегда казалось, что для интимных дел существует спальня. А чтобы вот так вот отдаваться друг другу в непредназначенных для этого местах… это было неудобно, непрактично и даже негигиенично. Но с этим мужчиной все было как-то совсем иначе. Они заперлись в кабинке, и Веру не волновала окружающая обстановка. Главное, что он был рядом, такой нужный.
