Между сердцем и мечтой (СИ) - Цыпленкова Юлия (книга бесплатный формат TXT) 📗

— Позволено ли нам отойти на пару шагов, Ваше Величество? — спросила я короля, не сводившего взгляда с меня и его милости.

— Это лишнее, — ответил монарх.

— Как угодно моему господину, — не стала я спорить.

Поговорить по душам, стоя рядом с государем, было невозможно, и мы с Гардом просто обменялись любезностями и перешли к пустой светской болтовне. Впрочем, я была рада и просто увидеться с ним, а потому получала удовольствие от разговора о его семье. А то, что к государю подошел еще кто-то, поняла только по взгляду Гарда. Он чуть сузил глаза и поджал губы, чем выдал свое неприятие того, кто стоял у меня за спиной.

— Государь, доброго вечера, — услышала я знакомый голос. — Позволено ли нам будет засвидетельствовать вам свое почтение?

Я обернулась и увидела герцога Ришема. К нему я сейчас не испытывала ни неприязни, ни симпатии — его светлость превратился для меня в пустое место, с которым у меня были связаны дурные воспоминания. Но вот дама, стоявшая рядом с ним… Увидев ее, я испытала раздражение и укол ревности, а потому с особым пристрастием поглядела на государя.

— Ваше Величество, — голосок графини Хальт был по-прежнему чист и нежен, — доброго вечера.

— Ваша светлость, — ответствовал монарх, затем перевел взор на бывшую фаворитку и окинул ее непроницаемым взглядом: — Ваше сиятельство. Доброго вечера.

— В добром ли вы здравии, государь? — спросила Серпина.

— Благодарю, мое здравие превосходно, — сказал король, и на губах его мелькнула едва приметная улыбка. — Вы прелестны, как и всегда, ваше сиятельство, — продолжил он, глядя на графиню.

Я полоснула по монарху острым взглядом, после обернулась к Гарду и, наконец, взяв его за руку, произнесла:

— Пройдемся, Фьер.

— Сто-ять, — негромко рявкнули за моей спиной. Я вновь обернулась и приподняла брови в фальшивом изумлении. Король смотрел на Ришема и бывшую фаворитку, и я отмахнулась:

— Это не нам, ваша милость. Идемте, поищем мою сестрицу, она должна быть где-то здесь.

— Вам, — тут же отозвался государь. — Именно вам, баронесса, более мне некого останавливать.

— Приятного вечера, государь, — склонил голову герцог, верно поняв намек короля. Он посмотрел на меня: — Вы чудесно выглядите, ваша милость. Всего хорошего. — И увел невестку, бросившую на короля беспомощный взгляд.

— Дренг, — произнес монарх. Олив склонил голову, ожидая повеления. — Найди баронессу Мадести. Найди и приведи сюда.

— Да, государь, — ответил фаворит. Он обернулся ко мне, весело подмигнул и отправился на поиски моей сестрицы.

— Шанриз, — этот призыв относился ко мне, что, впрочем, ясно из имени. — Вернитесь ко мне, барон — не призрак, и удерживать его ни к чему. Он не развеется.

— Конечно, Ваше Величество, — вновь согласилась я, только сейчас сообразив, что продолжаю держать Гарда за руку.

Восстановив порядок, Его Величество достал брегет и деловито посмотрел на часы. До начала спектакля оставалось совсем немного, но я теперь была спокойна. В Дренга я верила, он непременно сыщет Амбер и приведет ее к нам. К тому же я была уверена, что сестрица давно приметила меня, но попросту опасается подойти из-за государя. Бросив на монарха сердитый взгляд, я вздохнула, и это не осталось без внимания.

— Что вас расстроило, Шанриз? — спросил он.

Да то, дорогой вы мой монарх, что вы своим присутствием распугиваете всех вокруг, даже моих родственников. Но этого я, разумеется, не сказала. Однако вспомнила его взгляд на графиню Хальт. О нет, я была удовлетворена тем, как быстро он сделал свой выбор, и Серпина была отправлена восвояси, но сейчас графиня пришлась весьма кстати.

— Разве я расстроена? — спросила я чуть капризно. — Вам показалось, государь.

— Теперь я это точно вижу, — уверенно ответил король. — Какова же причина?

Я посмотрела в ту сторону, куда ушли герцог с графиней. Монарх поглядел туда же и хмыкнул, не скрывая иронии:

— Вот как. А между тем, это вы пытались увести барона подальше от моих глаз и приняли комплимент от человека, который вам, как вы говорите, неприятен, — последнее прозвучало с ноткой негодования, и я отмахнулась:

— Да и вы расточали комплименты женщине, которая для вас не существует, даже одарили ее улыбкой.

— Я не ей улыбался, — фыркнул монарх. — Если бы вы видели ваш взгляд в ту минуту, когда обнаружили графиню, вы бы поняли, отчего я ощутил прилив благодушия. Вы ревновали, и мне это было приятно.

— Вот еще, — теперь фыркнула я. — Ревновала. Какая чушь!

Рядом охнула графиня Инкель, но король лишь усмехнулся. Он взял меня за руку и, поднеся к губам, посмотрел поверх нее:

— Разумеется… чушь, — сказал монарх и поцеловал тыльную сторону ладони.

— А вот и ваша сестрица со своим женихом, — оповестил Фьер, слушавший нашу короткую перепалку с государем. Лицо его милости оставалось невозмутимым, однако в глазах мелькнули веселые искорки.

Я повернула голову и радостно улыбнулась. Смущенные Элдер и Амберли приближались к нам. Значит, мои родители остались сегодня дома, а воспитанницу доверили ее жениху. Этикет подобного не запрещал. Олив Дренг, сияя жизнерадостной ухмылкой, шествовал впереди. Приблизившись, его сиятельство возвестил:

— Нашел, ваша милость!

— Благодарю, — улыбнулась я и поспешила сделать то, в чем на этот раз не было запрета — обнять сестрицу.

— Теперь можно и в ложу, — удовлетворенно произнес Его Величество. — Подданные на меня полюбовались достаточно. — А затем, повинуясь моему взгляду, добавил: — Господа, дамы, вы все приглашены и идите с нами.

Улыбнувшись Амбер, я взяла ее под руку и утянула за собой, Элдер последовал за невестой. Его себе в компанию взял Фьер Гард, за что получил от меня благодарственную улыбку. Граф Гендрик был растерян и смущен, потому покровительство барона пришлось кстати. Дренг, разумеется, продолжал развеивать грусть своей дамы, а государь шествовал впереди, ни на кого не обращая внимания. Да и к чему? И так было понятно, что никому и в голову бы не пришло отказываться от приглашения монарха. Ну… разве только мне, но сейчас я спорить и не думала, меня устраивало всё.

— Кажется, на нас смотрит весь театр, — потрясенно прошептала сестрица, водя взглядом по рядам лож.

— Терпеть осталось недолго, — ответил вместо меня король. — Сейчас начнется спектакль, и мы вздохнем свободней.

— Твое платье уже готово? — спросила я, вернув Амбер к нашему разговору.

— У кого вы шьете? — живо заинтересовалась графиня Инкель, пока ее кавалер отвлекся на беседу с Гардом.

— Граф Гендрик, — позвал Элдера государь, — подойдите. Я желаю выразить вам свое восхищение и обговорить новый заказ.

Я покосилась на короля, затем подбодрила его сиятельство улыбкой и вернулась к разговору с Амбер, уже слушавшей щебет Лисетт Инкель. Еще через мгновение дамы перешли к обсуждению свадебных платьев, и я осталась не у дел, а потому решила уделить внимание двум приятелям: Дренгу и Гарду. А спустя пару минут зал поднялся, чтобы вновь приветствовать государя вместе с артистами, появившимися на сцене, и с музыкантами, отложившими свои инструменты. Король поднял руку, и свет, наконец, погас. Зрители и служащие театра вернулись на свои места, и занавес открылся…

— Ох, каждый раз замирает сердце, — прошептала мне сестрица. — Будто делаешь шаг в другой мир.

— Или нагибаешься, чтобы заглянуть в замочную скважину, — негромко фыркнул король.

— Его Величество шутит, — поспешила я успокоить Амберли, бросив на монарха укоризненный взгляд.

Он сидел впереди, потому мой укор остался от него скрыт, однако отозвался:

— Разумеется, шучу. Театр — это же целая вселенная, — в голосе государя прозвучал сарказм, но моей наивной сестрице этого хватило, чтобы улыбнуться и ответить:

— Ах, как вы правы, Ваше Величество.

В этот раз он сдержался и ерничать не стал. Я знала, что скрывается за тоном государя, и это не было неприязнью к баронессе Мадести, только его своеобразным отношением к театру. Впрочем, сегодняшний спектакль оказался недурен. Он был пропитан духом озорства и авантюризма. Государь вскоре принял расслабленную позу и посмеивался над курьезными ситуациями, в которые попадали герои, и я была уверена, что сейчас за кулисами режиссер возносит Богам благодарственную молитву. Королю нравилось! А значит, утренние газеты провозгласят постановку выдающимся событием сезона, а ее постановщика — талантом.