Дорогой интриг (СИ) - Цыпленкова Юлия (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗

Юлия Цыпленкова

Дорогой интриг

Глава 1

Я потянулась, открыла глаза и улыбнулась. Наступал прекрасный и значимый для меня день. И он был и вправду прекрасным, солнце, уже заглянувшее в мое окно, улыбалось в ответ. Сев на постели, я рассмеялась и повалилась назад, раскинув руки. Восхитительно! Всё-всё-всё сегодня восхитительно!!! И теплое солнечное утро, и шелест листьев за окном, и птичья трель, и даже шепот горничных за дверью опочивальни, ожидавших моего пробуждения. И пусть они уже услышали мой смех, но пока не войдут, потому что я не призвала их.

Перевернувшись на живот, я зарылась лицом в подушку и зажмурилась, что есть сил. Боги! Я ведь сегодня стала взрослой! И сегодня всё будет так, как я захочу, что бы ни случилась, это мой день. И я, опять перевернувшись на спину, рассмеялась, глядя в белый потолок с позолоченным орнаментом. Только так и не иначе, потому что я загадала свое самое главное желание, и оно непременно сбудется.

— Где моя дочь? — услышала я голос матушки. — Еще спит?! — ах, сколько недовольства было в ее восклицании, и я улыбнулась, уже предвещая в мыслях следующую фразу: — Несносное дитя! Как можно отлеживать бока в такой важный для всех нас день?! — Всё это она говорила, стремительно приближаясь к дверям опочивальни, и окончание было произнесено уже неподалеку от моей кровати. — Вставайте, дитя мое, немедленно пробудите свою совесть и вставайте с ней вместе, ибо без совести вы и дальше будете сводить меня с ума. Шанриз!

Но встретившись с моим взглядом и улыбкой, матушка снизила накал негодования и улыбнулась в ответ:

— Сколько вы еще будете терзать свою несчастную мать? — укоризненно вопросила она.

— Разве же вы несчастны, матушка? — спросила я в ответ. — Думаю, батюшка был бы сильно огорчен, узнав об этом.

Родительница всплеснула руками, а после, прижав одну ладонь тыльной стороной ко лбу, а второй накрыв грудь, произнесла:

— Вы совсем не жалеете своей матери, Шанни?

— Матушка, — я укоризненно покачала головой. — Я люблю вас.

— Тогда немедленно вставайте и прекратите дерзить! — воскликнула она и добавила: — Я сама не своя. Будто это меня сегодня представляют свету. Ах, — родительница опять прижала ко лбу тыльную сторону ладони и направилась к дверям: — Голова кругом. Еще столько предстоит сделать, а гости прибудут уже так скоро! Я жду вас, дитя мое, — закончила причитания матушка: — Не смейте заставлять меня нервничать!

И она ушла, но на опустевшее место тут же пришли горничные.

— Доброе утро, госпожа баронесса, — они дружно присели, приветствуя меня.

— Доброе утро, — ответила я.

Из своих комнат я выходила в легком домашнем платье и с косой, уложенной вокруг головы – наряжаться было еще рано. Это матушка безумствует, а я точно знаю, что гости появятся еще нескоро, и времени у меня предостаточно. И то, что батюшка сейчас сидит в столовой, спрятавшись за газетой от энергичной супруги, я тоже знала. И когда появилась на завтрак, господин барон не обманул моих ожиданий.

Отец сидел на своем месте, ожидая, когда его семейство соберется к столу, и читал утреннюю газету. В столовой находилась и наша дальняя родственница, взятая моими родителями на воспитание после того, как осталась сиротой. Она подняла на меня взгляд и укоризненно покачала головой. Амберли всегда была умницей и занудой, но я всё равно любила ее, как родную сестру. Разница в возрасте у нас была небольшой, чуть больше полугода, но юная баронесса Мадести-Доло оказалась гораздо серьезней и послушней меня. Хотя и у меня в голове не бродил ветер, потому что мне всегда было известно, чего я хочу, и как этого достичь. И сегодня я тоже это знала.

— Доброе утро, батюшка, — поклонилась я отцу. — Доброе утро, сестрица. Как вам почивалось? В добром ли здравии встретили новый день?

Барон сдвинул в сторону газету и улыбнулся мне:

— Здравствуй, дитя, — произнес он, и я, приблизившись, подставила лоб для поцелуя. Батюшка, соблюдя обязательный утренний ритуал, потрепал меня еще и по щеке: — С днем рождения тебя, малышка. Хотя какая ты малышка, когда сегодня наступила твоя пора зрелости? — Родитель коротко вздохнул: — И всё равно еще дитя.

Похоже, у батюшки приключилась меланхолия, потому что он не называл меня малышкой лет с пяти, да и на «ты» не обращался столько же.

— Я всегда буду вашим дитя, мой дорогой отец, — улыбнулась я. — Даже когда рожу вам внуков.

— О, — барон отмахнулся: — Изыди, ужасное видение. Я еще слишком молод, чтобы зваться дедом, — после хмыкнул и указал взглядом на мое место: — Ступайте, Шанриз, скоро ваша матушка ворвется в наше мирное уединение, и лучше нам встретить ее на положенных местах, иначе буря разразиться с ужасающей силой.

— Этот смерч нам не унять, — улыбнулась я и отошла к своему стулу, который уже успел отодвинуть лакей. Я кивнула ему и посмотрела на Амбер. — Ты грустишь?

— Немного, — ответила она с улыбкой. — На сегодня я лишаюсь своей подруги.

— Всего лишь половина дня.

— Но, — глаза Амбер озорно блеснули, — мне не придется думать о том, что скажет общество, и потому я буду наслаждаться всем, что приготовит наш замечательный повар. И съем две… нет, четыре вазочки с чудесными замороженными сливками, и обязательно штук пять пирожных.

— Какая ты гадкая, — в фальшивой обиде насупилась я. — Твой вечер будет вкусней моего. Скажу, чтобы тебе дали всего одно пирожное и две вазочки со сливками.

— Экая ты вредина, — ответила сестрица и, бросив на барона вороватый взгляд, показала мне язык. Я показала ей в ответ.

— Девицы на выданье, — хмыкнул батюшка, не позволив увериться, что наш спор и детская шалость остались незамеченными.

А потом открылась дверь, и в столовую вошла матушка. Она оглядела нас, прошла к своему месту на другом конце стола и, присев на отодвинутый стул, произнесла:

— Мой дорогой супруг, мы все в сборе. Не пора ли отложить газету и позаботиться о вашей семье?

Батюшка сложил газету, отдал ее шагнувшему к нему лакею и провозгласил:

— Приступим к завтраку. Пусть славятся боги.

— Слава богам, — ответили мы нестройным хором, и утренняя трапеза началась.

А после завтрака день закрутился колесом, запущенным легкой рукой матушки. Впрочем, вертелась в нем она сама, мы же: отец, Амберли и я – ускользнули от ее бдительного ока, как только баронесса Тенерис-Доло отправилась проверить готовность бальной залы. Господин барон, вернув себе свою газету, объявил, что ему необходимо проверить корреспонденцию, и растворился среди многочисленных комнат нашего особняка. А мы с Амбер просто сбежали в парк.

— Даже страшно представить, что сегодня сюда соберется весь свет, — произнесла Амбер. — И мне так жаль, что я буду смотреть на твой праздник со стороны, — она улыбнулась и взяла меня за руку. — Ты так давно ждала этот день, и мне бы хотелось быть с тобой рядом.

Я пожала ее пальцы и улыбнулась в ответ:

— Я ведь предлагала тебе смешаться с гостями, и сейчас предлагаю.

— Что ты! — она махнула на меня рукой. — Я не осмелюсь явиться. Если тетушка и дядюшка увидят, если всплывет наружу… ох. Даже страшно представить, какой разразиться скандал. Слишком многое зависит от моего благоразумия, Шанни, и я не могу рискнуть всем ради одного вечера. Ты отчаянная, ты можешь позволить себе безумства. Родители тебя простят, а для меня это будет полным крахом. Нет уж, дорогая, я лучше подожду полгода, а потом будем веселиться вместе на балах, охотах, на званых вечерах, — Амберли положила голову мне на плечо, и я ответила, хмыкнув:

— Звучит ужасно.

— Что мы будем вместе?

— Не-ет, — я поддела кончик ее носа. — Вместе нам замечательно и весело. А там, где ты перечислила, мы собой не будем. Наш долг привлечь хороших женихов, а значит, вести себя, как куклы. Куда посадят, там сидим, с кем одобрят, с тем танцуем. На кого укажут, за того выйдем замуж. Вот это ужасно, ужасно скучно и уныло. А я хочу не так, я хочу иначе, понимаешь? Я хочу чувствовать себя свободной и поступать, как вздумается, а не как укажут.