Лучшие Парни (ЛП) - Вебер Мари (версия книг TXT) 📗

— Посмотрите, как их семьям нравится поддерживать своих детей, — говорит один из рыбаков крупного телосложения.

Я озираюсь вокруг в поисках Люта. Может, по этой причине у него было плохое настроение.

— Вот она! — некто вскрикивает. — Эй, Рен!

Уилл и Сэм Финч сотрясают воздух позади нас своими шумными голосами. Я поворачиваюсь и вижу их, одетых в узкие туники поверх бриджей, которые слишком обвисли, чтобы выглядеть прилично, с улыбками до ушей, которые уже не сулят ничего хорошего. Я улыбаюсь. Кое-кто в Верхнем секторе, вероятно, найдет свой двор перевернутым вверх дном к завтрашнему утру.

— Мы слышали, что кто-то навел шумиху у определенного гробовщика, — Уилл ухмыляется Селени и мне. Его каштановые волосы на затылке выглядят как хвост павлина. — Кое-что о призраке кровавого короля Генриха взрывающего тело, а затем звонящего в колокол. И тогда я говорю Сэму: «Сэм, это похоже на кое-кого. Почему бы нам в этом не разобраться?». И Сэм согласился, потому что он такой податливый. Так в чем, потрудись ответить, ты замешана и почему нас не пригласили?

— Разве не очевидно, Уилльям? — Сэм указывает на Берилла. — Они пытались убить того, кого на них вырвало. Посмотри на этого парня.

— В таком случае, всё же ответьте, почему нас не пригласили?

Я улыбаюсь им двоим. Ребят с разницей в возрасте меньше года, можно было бы счесть за близнецов, и говорю тихим голосом:

— Если бы Берилл или я имели причастность к телу или колоколу, то это была бы случайность. И мы вроде бы выяснили, что вы оба не переносите вскрытие, не говоря уже о виде крови.

Сэм игнорирует мои слова и поправляет узкую тунику. — Значит, говорите, вы действительно совершили убийство? Потому что если это правда, Уилл точно упал бы в обморок, а я был бы полезен, — из неизведанных недр своих свободных брюк он достает рыболовный клинок и ловко перебирает его пальцами, как будто он некий фокусник. Затем подмигивает Селени. — Когда-нибудь видела битву на клинках?

Она закатывает глаза, а Берилл подавился слюной. Я жестами указываю на рыбаков, которые становятся все более взволнованными. Толпа становиться больше, а голоса всё громче. — Кто-нибудь из вас знает что происходит?

Сэм морщит лоб и озирается, будто внезапно понял, что тут вообще есть какой-то переполох. — Без понятия, а что?

— Не важно, — перебивает Селени. — Потому что у нас нет на это времени верно, Рен? У нас итак достаточно проблем на сегодня, и я не хочу оказаться замешанной в чем-то ещё.

Я качаю головой. Может она и не хочет вмешиваться, а я хочу. Я хочу остаться и послушать, чтобы понять, почему лица этих мужчин перекошены от страха и беспокойства. И будто читая мои мысли Селени хватает меня за руку и шепчет,

— Рен, я серьезно. Нам нужно идти.

Сэм смотрит на неё, затем направляет свой клинок на меня. — Найди нас позже, и мы объясним тебе, что тут происходит. И ещё, мы расскажем тебе, что мы видели на восточной стороне час назад. Кажется, что смертоносная чертовщина добралась и сюда.

Я вздрагиваю, пока Селени продолжает меня тянуть. — Стойте. Вы видели доказательства болезни?

— Приходи ночью, Рен, — кивает Уилл. — Мы поговорим, а взамен нам нужны все взрывные подробности вашей последней жертвы. Так же, ты сможешь пожелать мне и Сэму удачи, перед тем как завтра мы пожертвуем наши бесподобные тела соревнованию в Лабиринте.

— Рен с удовольствием пошла бы, но у неё сегодня вечеринка, — Селени перемещает руку на мое плечо и сжимает его пальцами. — Но возможно, потом. А теперь, прошу нас извинить, — она пытается развернуть меня в сторону дома, но Сэм остается сосредоточен на чем-то позади нас, и когда я прослеживаю взглядом, в пятнадцати шагах от нас стоит Лют.

— Эй, Уилкерс, какого сухопара? — взывает к нему Сэм — Почему шум?

Лют всматривается в нашу сторону, его лицо хмурое. В его глазах отражается то же, что и в его тринадцатилетнем возрасте, когда он поймал кучку задир, смеющихся над внешностью его маленького брата, и то, как он раскачивался вперед-назад. Лют нашел их в переулке, после школы прижал в угол Бена, и разобрался со всеми остальными единолично. Несмотря на кровь из носа и разбитую челюсть, он выиграл.

Я предложила ему одежду и попросила Па зашить рану. И хотя мама Люта была не в восторге, Па сказал, что он хороший ребенок и эти мальчишки не имели права дразнить младшего за его особенный склад ума.

Это был единственный раз, когда я видела, как дерется Лют.

Я пытаюсь поймать его взгляд, но он занят приветствием парней, которые направились к нему. Если Лют и заметил меня, то он не подал вида, и я не знаю почему, но я хотела бы, чтобы он обратил на меня внимание, ведь это так глупо. Но я хочу. Затем Селени отталкивает меня, сопровождая речью о том, что солнце почти село и их ждет вечеринка ее родителей. И тут до меня доходит, что пузырек с кровью, выжигающий дыру в моем кармане, тоже ждет.

— Отлично, Рен, ты здесь, — женщина делает шаг в нашу сторону, когда мы выныриваем из толпы. — У тебя же есть мой заказ на завтра, верно? Три булочки и пять пирожных Лабиринта, — это миссис Лейси.

— И мой тоже, — добавляет ее сестра. — Только мне нужно шесть пирожных.

Я согласно киваю женщинам, после чего бросаю взгляд на Люта и парней.

— Конечно. Я приготовлю их сегодня вечером и принесу к утру, — я вежливо улыбаюсь женщинам, затем мы вместе с Селени поворачиваем в сторону, куда следует Берилл, и направляемся домой.

— Похоже, у вас будет насыщенная ночь, мисс Теллур, — говорит Берилл, когда мы его догоняем.

Я рассеяно воспринимаю попытку Берилла пошутить, и пытаюсь игнорировать желание снова взглянуть на Люта и толпу. Я бы предпочла провести вечер с ними.

Через четверть мили мы идем на мою улицу, где грязный воздух со слоями серого, витает по кровлям из дранки нашей покосившейся деревни, которая становится розового цвета в вечерних лучах. Как пар, собранный в расщелинах далеких гор, где редкостные василиски дышат огнем. Уже зажглись печи, и запах тлеющих щепок из навоза скота жалит ноздри и глаза, пока быстро готовятся ужины, прежде чем иссякнет дешевое топливо.

— Ладно, дорогая. Увидимся через час, — Селени с надеждой смотрит на мои волосы и машет рукой вместе с Бериллом, и в следующее мгновение они уходят, спешно поднимаясь на холм, подальше от сломанных домов и разбитых улиц, к речке, которая словно нить разделяет Низших от богатых домов. Это отделяет таких людей как Па, маму и меня от тех, которыми я раньше хотела стать: мои тетя и дядя, и мистер Холм из замка Холм, владельца легендарных экзаменов Лабиринта, которые Берилл и любой другой подходящий молодой человек собираются пройти завтра. На котором дети трясутся в страхе, а женщины и девушки подбадривают юношей чашками чая и пирожными Лабиринта, которые я буду печь сегодня.

Я смотрю как исчезают Селени и Берилл, затем проскальзываю к своей двери, прежде чем пожилая миссис Менч сможет заметить меня сквозь свое окно и поспешить с вечерними нравоучениями: «Ночью ты невероятно шумная, Рен. Кого сейчас лечит твой отец? Как твоя мама? Чем ты занималась весь день?»

Я втягиваю воздух и открываю защелку. «Я гуляла с мальчиками и показывала им свои щиколотки, миссис Менч».

Когда я вхожу, в доме горит приглушенный свет и внутри пахнет остатками дрожжей и специй, оставшиеся со вчерашней пробы испечь пирожные. Я заглядываю в маленькую кухню с умывальником, деревянной печью и маленьким круглым столом, окруженным тремя грубо высеченными стульями, на которых теперь, большинство времени, сидим только мы с Па. Я кидаю взгляд на родительскую комнату, где, скорее всего, лежит мама. Мои живот и легкие сражаются с желанием выбежать обратно, где воздух не ощущается как кокон, а мой страх не звучит так громко. Потому что здесь… Скорбь и страх как тикающие часы на каминной полке, которые все время нужно заводить.

Я сглатываю ком в горле и на мгновение останавливаюсь, чтобы послушать.