Дом бескрайних песков (ЛП) - Вильденштейн Оливия (хороший книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗

— Что? — резко говорю я.

«Не рад меня видеть, любимый?»

Его зрачки пульсируют на фоне радужек эбонитового цвета, заполняя их глубины темнотой.

«Я рад, что ты приняла нашу парную связь».

Моя голова откидывается назад.

— Нет.

— Что нет? — брови Абракса изгибаются под прядью золотистых волос.

— Ваша принцесса никак не может принять то, что Котел сделал её моей.

Я в ужасе смотрю на двигающиеся губы Кахола. Я не могу поверить в то, что он сделал это заявление. Да ещё и вслух.

— Смотрю, ты обрёл дар речи, — ворчу я.

Он одаривает меня одной из своих хищных улыбок, от которой я начинаю чувствовать себя мелкой рыбешкой, за которой гонится змей.

— Это так.

«Ты уже избавилась от своего страха передо мной или тебе все еще нужно побыть в одиночестве?»

Я скрещиваю руки.

«Я никогда тебя не боялась».

Его улыбка становится шире.

«Только некоторых частей моего тела…»

Святой Котёл, я готова задушить этого мужчину.

«Я не боюсь. К тому же, я не сомневаюсь в том, что мои предположения далеки от реальности».

Но мои слова не заставляют его улыбку исчезнуть, а только подогревают её.

— Есть только один способ проверить, Зендайя из Шаббе.

«Мне это не интересно, Кахол из Небесного королевства».

— Бэннок. Кахол Бэннок.

Он отходит назад на один шаг.

«Запомни это имя, так как очень скоро оно станет и твоим тоже».

— Никогда!

Он подмигивает мне, после чего разворачивается на своих сапогах и сливается с тенями.

— С ним?

Щёки Абракса так сильно побелели, что теперь тон его кожи почти совпадает с цветом кожи Агриппины.

— Котёл соединил тебя с ним?

— Ни к кому он меня не привязывал.

Я беру его под руку и тащу в комнату.

— Расскажите мне всё о ваших приключениях. То есть вообще всё.

Несмотря на то, что я пытаюсь сосредоточиться на их с Агриппиной рассказе, мои мысли всё время возвращаются к Кахолу.

Как будет «мотылёк» наоборот? Ведь именно в такое существо превратил меня этот оборотень.

В существо, которое ищет тьмы, а не света.

ГЛАВА 8

Солнце садится, и на небе появляются звёзды, а Кахол так и не возвращается ни в таверну, ни в свою комнату. Вместо того чтобы почувствовать облегчение, я чувствую, как мой желудок скручивает от нервов, что продолжается с тех самых пор, как он ушёл.

Я отказываюсь идти его искать.

Если он хочет меня видеть, он придёт.

Я ложусь между его простыней, которые слегка пахнут им, но в основном мной, и лежу без сна в течение нескольких часов, ворочаясь из стороны в сторону. Моё тело изнывает от желания в таких неожиданных местах. От расстройства я рычу в подушку, после чего переворачиваюсь на спину и снова смотрю на то, как снежинки порхают по тёмному небу.

Неожиданно снегопад пропадает из виду, и у меня перед глазами встаёт мрачная ухмылка Кахола. Я моргаю, чтобы отогнать видение, но каким-то образом его лицо отпечаталось на внутренней стороне моих век.

Я провожу руками по лицу, а затем опускаю их ниже на свои чувствительные груди. Я уже несколько месяцев не трогала себя. Но моё желание не имеет ничего общего с этим несносным вороном. Просто я давно не расслаблялась. Начав разминать одну грудь, я закрываю глаза и опускаю свою другую руку всё ниже и ниже, пока мои пальцы не касаются мокрого и горячего места.

Лицо Кахола заполняет мои мысли. Я пытаюсь заменить его кем-то ещё, но мой мозг очень упрямый и не даёт моим мыслям отвлечься. Наконец, я сдаюсь и позволяю его тёмным глазам и орлиному носу сорвать стон с моих губ, а затем ещё один и ещё один, пока я основательно не увлажняю его простыни.

Мне почти не нужно касаться своего набухшего клитора, чтобы кончить, поэтому мои пальцы замедляются, как и мой пульс. Я ещё раз медленно ласкаю себя, и хотя я не произношу имя Кахола вслух, я не могу перестать видеть его лицо.

Скрип кожаной ткани заставляет мои ресницы взмыть вверх, и прямо перед собой я вижу лицо мужчины, о котором фантазировала в течение последнего часа. Я зажмуриваюсь, чтобы убедиться, что он реален. И когда я открываю глаза, Кахол всё ещё находится здесь, и всё ещё расстегивает свои доспехи, в то время как я лежу в его кровати с рукой между ног.

— Не обращай на меня внимания, принцесса. Мне очень нравится это представление.

Я резко накрываю своё тело простынями и смотрю на него.

— Тебя не учили стучать?

— Я не знал, что мне надо стучать в свою собственную дверь.

Мой пульс перестает замедляться и ускоряется по мере того, как он продолжает раздеваться. Когда он оголяет свой торс, я еще плотнее оборачиваю грудь простынями, словно этот тонкий кусок хлопковой ткани может помешать моему сердцу поддаться ему.

— Что ты делаешь?

— Снимаю одежду.

Мне хочется закатить глаза, но я решаю не сводить с него своего взгляда.

— Ты ведь понимаешь, что я не об этом спросила?

Когда его пальцы опускаются на пуговицы кожаных штанов, которые едва скрывают выпуклость под ними, моя промежность сжимается, угрожая мне молниеносным оргазмом.

— Разве ты забыла, что это моя кровать, Зендайя?

Он стягивает кожаную ткань со своих ног, мощных, как стволы деревьев. И хотя его комнату освещает лишь тусклый лунный свет, когда он распрямляется, я не могу не заметить огромное нечто между его ног, которое оживает и начинает покачиваться, когда он идёт к незанятой мной половине кровати. Он тянет за простыни, в которые я вцепилась изо всех сил, но я, должно быть, отрастила когти, потому что ему не удается высвободить простыни из моих пальцев.

— Ну, хорошо.

Он роняет простыню на кровать и растягивается поверх неё так, что его ноги даже не помещаются на матрасе. Его веки опускаются, чего нельзя сказать о его члене.

— Ты представляла мою руку?

— Что? — говорю я сдавленным голосом.

— У себя между ног.

Он поворачивает голову и смотрит на меня.

Меня нельзя назвать неопытной, и всё же я тону и не могу выбраться из глубин его радужек.

— Нет.

Он улыбается.

— Значит, мой язык.

Моё сердце резко врезается в мою грудную клетку, после чего расплавляется и начинает стекать по позвоночнику.

— Нет.

Он продолжает улыбаться так, словно может видеть мою ложь, так же, как он может проникать в мои мысли. Когда он меняет положение на матрасе, я ещё сильнее затягиваю простыни вокруг себя, почти ожидая, что он сдвинется, но двигаться начинает только его рука.

Он обхватывает своё достоинство и медленно проводит рукой вверх, что заставляет толстый кончик заблестеть.

— Gach air a bhain mi fhàin, ha schemlach do làhd ag do beul.

Мне требуется некоторое время, чтобы понять его слова, и когда их смысл доходит до меня, мои пальцы разжимаются, и сдавленный вздох слетает с моих приоткрытых губ.

«Каждый раз, когда я касался себя, я представлял твою руку и твои губы».

О, боги… О, боги… О, боги.

Я срываю простыню со своего тела, которое сделалось слишком разгоряченным и слишком чувствительным.

Взгляд Кахола устремляется на мою обнажённую плоть, вздымающуюся грудь, живот, покрытый мурашками, и мокрые волнистые волосы, покрывающие мои ещё более мокрые складки.

Он набросил на меня свою сеть, и как бы я ни пыталась, я не смогу освободиться от этой парной связи. Он поймал меня.

— И что тебе понравилось больше, Кахол, мои губы или мои пальцы?

ГЛАВА 9

Кахол становится абсолютно неподвижным. Даже его грудь как будто превратилась в камень.

Святой Котёл, эта грудь. Теперь, когда я разрешаю своим глазам задержаться на нём, я поглощаю каждый его мускул, каждую глубокую впадинку, каждый тёмный волосок. Он может быть и зверь, но он мой зверь. Сильное чувство собственничества и желание по отношению к этому мужчине накрывают меня.