Не-единственная в Академии (СИ) - Светлая Лючия (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Я могу идти, мастер?
— Что, и не спросишь о своих перспективах?
— А нужно спросить? — я так и стояла, слегка склонившись и держа руки вместе. Очень удобно — он не видел моего лица. Хотя и столь же неудобно — его я видела только до пояса, среагировать на любое его движение я, конечно, успею, но вот что там на его носатом лице отражается — нет. Короткий смех и:
— Даже страшно представить, насколько домашним было твое образование, — стало мне ответом. — Посмотри на меня.
Пришлось распрямиться, хотя лучше бы я так и стояла в наклоне — его ехидный взгляд вновь впился в моё лицо, и я почувствовала себя бабочкой, пришпиленной к доске. И даже, о немилосердные боги, мне показалось, что я вижу через увеличительное стекло, как огромный глаз исследователя рассматривает меня-бабочку. Одна его рука оперлась о стену у моей головы, а в другой он перебирал какой-то браслет, взгляд был тяжелым и совсем без улыбки.
— У тебя есть данные, девочка. И ты мне нравишься. Но много пробелов. Техники почти никакой, хотя то, что есть очень непривычно и потому дает интересные возможности для развития. Мне нужно подумать над твоим феноменом.
— Над моим… чем?
Он коротко хохотнул, оттолкнулся от стены рукой, которая своей близостью заставляла меня нервничать, чего уж там — дрожать заставляла, не просто нервничать, и отошел на полшага назад.
— Потрясающий уровень образования! Но не важно. Мне нужно подумать…
Я вновь сложила руки в ритуальном жесте и повторила вопрос:
— Так я могу идти? — и не удержав сарказма добавила, надеясь, добавила совсем чуть-чуть, только самой себе чтобы было заметно, — пока вы будете думать?
— Думать я буду долго, — сказал он и отошел, повернулся ко мне спиной, а я стала потихоньку перемещаться. Орлиноносый декан резко повернулся и вонзил в меня палец. Ну как вонзил? Почти вонзил. Или вонзил бы. Если бы я загодя тактически не отступила вплотную к двери. Совсем вплотную — лопатки прямо ощущали рельеф дверного полотна.
— А пока я буду думать, ты будешь ходить на дополнительные занятия по рукопашному бою. Понятно?! И резерв будешь раскачивать под моим контролем.
Я сглотнула. Я опять была пришпиленной бабочкой под увеличительным стеклом. Ох уж эти глаза острее стали, ох уж этот нос крупнее клюва!
— Да, мастер! — я вывалилась в дверь, которая подозрительно легко подалась под моей спиной. Но я так спешила, что задумываться об этом не стала. Даже на ритуальный поклон меня уже не хватило.
Я спешила по полутёмному коридору к лестнице, что вела наверх. Вокруг сновали адепты, у которых, видимо, начинались вечерние занятия — и здесь переполненность Академии сказывалась на расписании, и я спешила выбраться из толкотни, не обращая внимание на взгляды, свист, словечки, что некоторые несдержанные парни отпускали в мой адрес. Кто-то сзади дёрнул меня за рукав, и я резко повернулась, ожидая кого угодно, но… Это оказалась Ариша. Она испугано уставилась на меня, а я облегченно выдохнула.
— Рада! А где твоя юбка?
Я глянула на свои ноги и обреченно вздохнула — юбка осталась в том зале, где и носатый декан. Опять туда идти? О, немилосердные боги!
Я подняла страдающий взгляд на Аришу, она, похоже, поняла всё правильно: что я забыла эту важную для женской половины человечества часть туалета в зале тренировок, и что я не хочу за ней возвращаться. Но подруга даже обрадовалась вопреки моим ожиданиям. Это её не огорчило, и даже наоборот — просияла как внезапно вспыхнувший магический светлячок. И не менее ярко сверкнув глазами, выпалила:
— Я сбегаю, принесу! — крутанулась на месте и помчалась обратно, ловко обминая адептов. Я отошла к лестнице, в сторонку, где было потемнее и посвободнее.
Что толку в этой юбке, если переодеться всё равно негде. Да и нервно немного — кто знает этого носатого декана, может он ещё не всё сказал, что хотел?
Ариша прибежала быстро. Раскрасневшаяся, счастливая, с улыбкой сияющей и довольной.
— Вот, — протянула свёрток. — А ещё декан Хараевский сказал, что расписание твоих тренировок он передаст в наш деканат!
Мы быстро шли наверх. Восторг плескался в подруге как пенный напиток в кружке пьяного матроса, то есть иногда через край.
— Он сам мне сказал, что бы я тебе передала! Представляешь?
Я кивнула — ещё бы не представить, несколько минут назад сама с ним разговаривала, еле удрала, сердце вон до сих пор ещё частит.
— И ещё так посмотрел многозначительно на меня. Представляешь?
Да куда уж, мне — и не представлять? Даже и вспоминать не хочется носище это его клювообразное.
— А потом вежливо так предложил поспешить за тобой. Представляешь?
Тоже вполне представляю — выставил он Аришу, совершенно откровенно выставил. Хорошо, хоть вежливо. Наверное, поэтому и не поняла подружка, что выставил, ведь вежливо.
— Слушай, а тебе не кажется, что он… ну… того?
— Ненормальный? — я обернулась, чтобы с интересом взглянуть на подругу.
Она состроила такую гневную гримасу, что я поняла — я ошиблась, он не ненормальный. И ещё — я совершенно напрасно ошиблась вслух.
— Он тебе симпатизирует!
Я даже остановилась.
— Что?! — теперь уже я гневно смотрела на Аришу, а она делала невинный вид.
— Ну а что? Он так на тебя смотрел! — и опять её взгляд стал мечтательным и уплыл куда-то в светлые дали, мне совершено не видимые. И тут я вспомнила подозрительно легко открывшуюся дверь и невероятно быстро возникшую у меня аз спиной Аришу, которой будто бы и не должно было уже быть в том коридоре.
И я подозрительно уставилась на подругу, изучая выражение её лица. Вот мелькнуло её любимое «ну а что?», вот удивление, вот смущение, вот решимость и наконец она выдала, отводя взгляд в сторону:
— Я смотрела в щелку… — кто-то толкнул Аришу (мы остановились очень неудачно — в маленьком холле перед входом в корпус Эффе, и на нас то и дело натыкались спешащие на вечерние занятия адепты) и ей пришлось поднять на меня глаза.
— Ты подсматривала?!
И тут она сложила было руки на груди в таком ну просто до боли знакомом жесте… На моё счастье кто-то неизвестный в очередной раз толкнул Аришу, и она почти упала. И упала бы, не освободи на моё счастье руки, восстанавливая равновесие. А то я ещё одной горделивой позы, но уже в её исполнении, не вынесла бы.
— Ладно, давай выйдем отсюда, — и я покрепче прижала к груди своё платье и двинулась навстречу потоку адептов, в основном — парней. Ариша шла позади меня. И только выйдя из переполненного помещения, я поняла, что она ужасно недовольна — это сопение за спиной было очень и очень выразительным.
Мы молчали почти до самой нашей комнаты в общежитии. Уже на этаже, почти у самой двери Арише наконец высказалась:
— Ну, Радочка… Он такой замечательный! Я не могла удержаться!
Я тяжело вздохнула и обернулась.
— Как это выглядело, ты подумала?
— Радочка, а можно я буду с тобой ходить на тренировки? — и такая вселенская просьба светилась в её глазах, так умильно-просительно были сложены её ладошки под подбородком, что я не смогла ответить грубо, но и напрасную надежду не хотела внушать:
— Глупенькая, не будет же сам декан вести тренировки у таких неумех, как я? Выделят какого-нибудь адъюнкта в лучшем случае, если не старшекурсника в наставники, да и всё.
Она так явно огорчилась, что захотелось её погладить как промокшего, голодного котенка, — поникли плечи, погасла улыбка, безвольно опустились руки.
— Думаешь?
— Уверена!
И я в самом деле была в этом уверена!
Но я ошиблась…
Глава 3.
— Профессор, к вам можно?
Вежливый стук в дверь, и Тэкэра Тошайовна улыбается приветливо, гостеприимно поводит рукой, приглашая входить.
— Здравствуйте, дорогой Ильяс Ниирванович! — ректор лучилась радушием и радостью встречи. Щелкнула ногтем по настольному переговорнику, и стало слышно, как в приемной чем-то зашуршал и зазвякал чашками секретарь. — Проходи, рассказывай!
