Не-единственная в Академии (СИ) - Светлая Лючия (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Нет, ну а что? — стала она оправдываться. — Придти заранее, найти аудиторию…
— Там ещё наверняка идут занятия, Ариша, — сказала я с жалостью.
— Можно было бы походить по корпусу… — она уже явно мечтала, гладя куда-то вверх и нежно улыбаясь.
— А можно дослушать лекцию и потом прийти, как было назначено.
— Ну тебя, никакой в тебе романтики!
Да уж, какая тут романтика? Корпус Эффе был поновее тех, что я уже видела, но теснота присутствовала и тут. Особенно это было заметно именно сейчас, когда адепты валили густой толпой с занятий. Ариша ловила взгляды парней, скромно опускала глаза, но довольная улыбка не сходила с её губ, а ресницы то и тело приподнимались, чтобы можно было разглядеть проходящих мимо парней.
Когда мы наконец протиснулись в здание, Ариша глянула на меня и сказала с упрёком:
— Ну и зачем строить из себя ледяную глыбу?
Я попыталась посмотреть на себя Аришиными глазами, и поняла, что вновь надела на себя непроницаемую маску спокойствия и отрешенности. Та самая маска, что была как вторая кожа и сама возникала на лице, чуть только становилось трудно, страшно или опасно.
Новая подружка уже несколько раз говорила мне, что не стоит делать такое лицо, оно отпугивает людей. Я только хмыкала — эта маска очень удобная вещь, не однажды выручала меня, а иногда даже спасала, и избавляться от неё только потому, что кого-то отпугиваю, я не собиралась. Здесь не маленькие нежные девочки воспитываются, наверное, не умрут от страха.
— Сюда, — Ариша потянула меня на узкую боковую лестницу. И мы поспешили в подвальный этаж. Подруга сияла как магический светлячок, компенсируя недостаток освещения в темноте коридора.
Дверь в аудиторию была закрыта, но отступить и тут мне не дали — Ариша любопытно сопела, словно ёж, за спиной и также настойчиво толкала меня в спину. Пришлось потянуть дверь на себя. С некоторым усилием она открылась в небольшой зал, весь пол которого был застлан чем-то вроде гладкого ковра. Орлиноносый декан сидел в углу, сложив ноги под себя и закрыв глаза. За моей спиной восхищенно выдохнула Ариша. Не открывая глаз, господин Хараевский сказал:
— Адептка Канпе, разминайтесь! Посторонние — выйдите и закройте за собой дверь!
Было слышно, как Ариша обижено засопела, резко развернулась и вышла. Хорошо, что ей хватило выдержи прикрыть дверь тихо и аккуратно, а не хлопнуть изо всех сил. Я же сделала ритуальный поклон — меня не могла обмануть его прикрытые веки — и обратилась к сидевшему преподавателю:
— Мастер, я не брала формы для занятий.
В тот же день, когда я стала адепткой Королевской Академии Магии, у меня появилась форма, в комплекте которой была и форма для физической подготовки, включавшая широкие шаровары, больше похожие на юбку, но позволявшие активно двигаться и не оголять ног.
И вот теперь, стоя на пороге этого зала для тренировок (ничем другим он просто не мог бы быть), я поняла, что немного не на том сосредоточилась. Я глубоко пожалела, что за всеми этими плясками влюбленных девчонок не подумала, что декан вряд ли на простую беседу меня вызывал. И потому добавила:
— Извините. Я сожалею.
Хараевский, всё так же неподвижным изваянием сидевший на полу, шевельнул пальцами. С той стороны на стене неожиданно открылась дверца (я бы не нашла её, даже если бы знала, что она там есть), и оттуда прямо в меня полетело что-то черное. Я успела перехватить летевшую с немалой скоростью вещь. Это оказались шаровары — чистенькие, отутюженные, хоть и не новые.
— Одевайтесь. Быстро.
Я на мгновенье замерла, окуталась в непроницаемый кокон безэмоциональности и повернулась к нему спиной, одевая под юбку штаны. Хорошо, что форма предусматривала не платье, и юбку можно было снять без особых трудностей, оставшись в рубашке и жилете.
Когда я повернулась к преподавателю, он уже стоял передо мной, да так близко, что я чуть не дернулась от неожиданности. Но тренировки не прошли даром и я осталась непоколебима. Проверяет, что ли?
— Разминка! — приказал мужчина и отступил на шаг. Я приступила к упражнениям. Теперь уже я прикрыла глаза, и проводя движение за движением, могла наблюдать за орлиноносым объектом обожания моих соседок. Он стоял, глядел исподлобья; руки сложены на груди, босые жилистые ступни упирались в ковер. Выражение лица больше подошло бы палачу, который очень любит свою работу.
В какое-то мгновенье, когда я выпустила из поля зрения декана, вдруг почувствовала его за своей спиной и почувствовала его горячее дыхание на своей щеке. Приём провела молниеносно, даже не включив сознание. Декан отлетел на короткое расстояние и один его глаз прищурился. Кажется, он был рад — какой-то задор блеснул в его глазах. Вот только чему он так обрадовался? Скорости моей реакции или моей реакции вообще?
Следующие несколько минут мы танцевали странный танец — он нападал, а я уходила от ударов. Атаковать больше не получилось ни разу, не то что отшвырнуть его от себя. Мы то сближались, то расходились. У меня заметно сбилось дыхание и взмок лоб, у Хараевский даже не стал чаще дышать.
Когда я устала и готова уже была признать, что полностью обессилена, мужчина вдруг спеленал меня магией так, что я стояла как статуя какого-то очень послушного адепта — ноги вместе, руки по швам. А он стал напротив, опять сложил на груди руки и едва заметно улыбался.
— Адептка, почему не пользуетесь магией? У вас отличный источник, хоть и не раскачан резерв. Так почему? — и глаза такие любопытные-любопытные!
Вообще-то после такого действа, где думать не получалось, а приходилось действовать почти на инстинктах. И лишь проведя приём, я вспоминала, что видела, как такое делала матушка или кто-то из её подопечных, но, не успев порадоваться ни своей ловкости, ни даже хорошей памяти, приходилось реагировать на выпады соперника, снова и снова ставить блоки и пытаться пробить защиту этого опытного, как я теперь понимаю, воина.
И вот теперь, когда очень хотелось упасть и не двигать даже ресницами, приходилось стоять навытяжку перед преподавателем, ещё и отвечать на его не вполне тактичные, а я бы даже сказала дурацкие, вопросы.
— Это личное, — смогла выдавить я.
Он наклонил голову к плечу и взгляд из любопытного стал заинтересованным. Я приуныла — трудно от такого взгляда что-то спрятать. А потом тревогой застучало в груди — а почему он интересуется?
— Насколько личное?
— Очень, — выдавила я.
И вдруг путы пали, и я почти расслабилась, ощутив, как притягивает меня такой мягкий и симпатичный пол. Но резкий рывок, сильная мужская рука, сжимающая в кулаке мою рубаху в кулак прямо у самого моего подбородка и его прищуренные глаза, в которых не осталось ни капли мягкости, смотрят мне прямо в душу:
— А не помешает ли это личное твоей учёбе?
Я почувствовала даже запах его дыхания, настолько он был близко. Запах, кстати, был приятный — мятный. Реакция меня немного подвела, всё же я здорово устала, и ответить ему я не смогла столь же резко, но вывернуться из захвата всё же удалось. И я отскочила подальше, с трудом переводя дыхание:
— Не помешает, а резерв я раскачаю.
Он опять улыбался уголком рта, а руки сложил на груди. Тень от носа легла на щёку, когда он наклонил голову набок, рассматривая меня.
— Да? — и прямо вот издёвка послышалась в его голосе, ехидство совсем такое не маленькое.
Я сделала шаг назад и ещё на подрагивающих ногах (надеюсь, дрожь не была видна из-за широких штанин) и наконец оперлась спиной о стену. Так спокойнее. Не хотелось связываться с этим орлиноносым, он мне и раньше не нравился, а сейчас вот даже пугал. Что он знает? Я закусила губу. Что можно рассказать? И стоит ли что-то рассказывать? Не примет ли он любые мои слова сейчас как оправдание? Но подстраховаться стоило:
— Всё, что вас интересует, спрашивайте у Тэкэры Тошайовны. Она всё знает.
Этот, с носом, понимающе кивнул, хоть насмешка не ушла из его взгляда. Ну и ладно, пусть насмехается. Мне его слова, что слону зубочистка. Я сложила руки в ритуальном жесте и поклонилась:
