Улей. Отверженная (СИ) - Лужанская Алёна (книги серии онлайн TXT) 📗
Наш ужин проходил вполне себе мирно, когда Четвертый вдруг после долгого молчания тихо спросил:
— Тебе еще не надоело? Играться с этим жалким существом?
Полагаю, его устроил бы любой ответ. Однако я проигнорировала вопрос, чем разозлила и без того взвинченного мужчину. Его почему-то ужасно коробило мое отношение к Киру. Завидовал, должно быть! Ему-то с таким мерзким характером подобного внимания не получить ни от одной здравомыслящей особи женского пола.
Четвертый вскочил на ноги и пнул едва разгоревшийся «шалаш» из палок. Я зашипела и отпрянула, привычным движением загородив собой Кира. Даже не посмотрев в мою сторону, разведчик схватил мешок, который вместе нами продолжал путешествие, и вытряхнул его содержимое. Голова андроида покатилась по земле и остановилась аккурат у ног человека.
Я застыла, не в силах пошевелиться. Даже голос мне изменил — рот открывался и беззвучно закрывался. Сложно было объяснить, зачем я сохранила фрагмент механического Кира, таскала его все это время с собой. Наверное, по привычке…
— Что это? — Настоящий Кир поднял голову, покрутил ее в руках и, увидев свое отражение, отбросил в сторону, как нечто опасное и мерзкое.
— Ты из этих же уродов?! — Нас разделял всего шаг.
— Нет, ты даже хуже! — Теперь уже два, три…
— Не приближайся ко мне, тварь! — Целая пропасть разверзлась между Ники и мужем.
Он убегал в кромешную зловещую темноту, не оборачиваясь, спотыкаясь и падая, а я ничего не могла поделать. Моя половинка, мой мир…
В каком-то заторможенном состоянии развернулась к Четвертому и тихо промолвила:
— Зачем?
— Мне надоел этот чертов треугольник! Пора вернуть тебе память. — Он схватил меня за запястье и неуловимым движением нацепил Оковы.
— Даже если я что-то вспомню, ненавидеть тебя меньше не стану.
— Посмотрим, — сухо ответил разведчик, накачивая своей Силой старинный артефакт.
Не успела я моргнуть, как картина поплыла, затуманилась, поблекла, а через секунду взорвалась новыми красками и звуками.
Раздевалка тренировочного корпуса. В душевой мигает одна из ламп, жужжит в предсмертной агонии вентилятор. Вода заливает глаза, рот, уши — она везде: и внутри тела, и снаружи.
Руки Четвертого на моей талии, поднимаются выше, сминают крылья. Белоснежный кафель обжигает тело холодом, а по венам разливается чистый огонь. От такого контраста плавится мозг, разум пасует перед инстинктом. Чужое дыхание прерывисто. Оно попеременно касается то губ, то кожи на шее, теплый язык обводит ключицу, слизывает капли воды, дразнит. Вдруг разведчик останавливается, смотрит прямо мне в глаза. Его взгляд проясняется, а на смену кипящей страсти вдруг приходит досада.
Словно сквозь вату доносится крик умирающей Ники…
— У тебя только одно на уме?! — Я успела вырваться из клейкого дурмана, опутавшего мысли, но не могла спихнуть с себя тяжелое тело разведчика.
— Хреновая настройка. Вроде думал о другом… — Он не счел нужным изменить положение, навис сверху, пригвоздил локтями по бокам. — Продолжим?
— Иди ты!..
Я попыталась вырваться, стянуть с себя проклятые браслеты. Била руками, ногами, остатками Силы, что клочьями оседала на броне Четвертого и не причиняла тому видимого вреда.
— Прости. — Зажав меня, словно в тиски, он неожиданно нежно поцеловал в уголок рта, а затем запустил пальцы в волосы, заставляя повернуть голову и посмотреть в глаза. — Иначе никак не обойти…
Запрет — так он называл стену, разрубившую мои воспоминания, раскроившую жизнь разведчицы на несвязанные, разнотканевые лоскуты. Кто мог подумать, что виновником моей личной трагедии окажется Четвертый?
У нас случился секс на одном из совместных заданий. Первый раз, спонтанный, быстрый, злой был вызван ни чем иным, как обыкновенной сезонной пляской гормонов. Телу понравилось, а сердце осталось равнодушным — обычное дело в Улье. На наши отношения и качество работы тот случай никак не повлиял. Я продолжала высмеивать его недалекость, а он в ответ припоминал мою физиологическую «немощь». Музыкальные руки с тонкими, хилыми запястьями не давали покоя разведчикам и долго являлись предметом для глупых шуток и оскорблений в мой адрес.
Несколько следующих лет Вторая с Четвертым соседствовали нейтрально и на задания ходили обособленно, пересекались в лучшем случае на праздниках. Та мимолетная близость уже давно забылась. Она была несущественной, и никак не могла стать причиной… Началось все позже, гораздо позже, когда в один из дней во всей тренировочной базе, что находилась под гетто, на пару секунд вырубился свет. Сверху что-то ухнуло, скрипнули от чрезмерной нагрузки металлические перекладины между этажами, а по стенам пробежала мелкая дрожь.
— Расшалились, — сказал один из разведчиков, менявший прострелянную мишень на новую.
Пожав плечами, я уступила коллеге место, вернула ствол в камеру хранения и вышла в коридор. Снова тишина, как и всегда. Зачем здоровым слышать стоны больных?
Только направилась к лестнице, ведшей на «чердак», под самый купол Улья, как из-за угла показался Четвертый. Сам бес дернул его полезть за мной. Ведь без единомышленника я бы скорей всего не решилась…
В гетто было неспокойно. Из темноты смотрели сотни пар глаз, слышались крики — не те обычные, предсмертные, а на удивление гневные и раздраженные. Словно умирающим было на что сердиться. Мимо пробежали гвардейцы, потеснили нас с Четвертым. Задели крыло и не извинились, свиньи! В отличие от них я знала, чем особенно упомянутое животное — Док рассказывал. Доблестные внутренние силы любили жрать и месить грязь, в то время как разведка рисковала жизнью, истребляя расплодившихся тварей за пределами Улья. Непрошеные мысли отвлекли от главного: в центре участка случился завал. И вероятно, не сам по себе: пахло порохом и керосинкой. Взрыв был настолько мощным, что сорвал старые балки, подпиравшие крышу, и та местами провалилась вовнутрь. Из-под нагромождения камней и листов железа доносились странные звуки, похожие на писк.
Пока гвардейцы пытались разогнать по норам столпившихся зевак и вызвать инженеров с нижних этажей, Четвертый сунул руку в щель.
— Ну-ка, посмотрим, какого зверька утащили на сей раз из зоопарка.
Он шарил около минуты, потом вдруг дернулся и изменился в лице.
— Укусил, что ли? — хмыкнула я, наблюдая со стороны.
— Там не зверь, а детеныш. — Разведчик перевел взгляд на спины гвардейцев.
— Должно быть, один из Пустых, — пожала плечами и, ведомая исключительно любопытством, схватила первый камень. Я не собиралась спасать чужую жизнь, тем более в маленьком чахлом тельце ее как таковой и не было. Мой напарник помогал разгребать завал — ему тоже хотелось посмотреть на существо, рожденное вне законов нашего мира.
Оно оказалось страшным, маленьким и сморщенным… впрочем, как и обычные младенцы. Непропорционально большая голова, красная от натужного писка. Мертвый так орать не может — убедилась я и взяла его на руки. Мать, очевидно, осталась погребена под камнями. Старая пеленка — шаль — тянулась вглубь завала. Ребенка вытащили целым, но практически голым. Оказалась девочка. Сероглазая. И с поломанными крыльями.
Четвертый брезгливо вытер руки о штаны и спросил:
— Куда ее?
— Может… в Лабораторию? — предложила я, замявшись на мгновение.
— Вот Док порадуется! Он таких любит…
— Никуда вы не пойдете, — раздалось сбоку.
Прижимая найденыша к себе, я медленно обернулась и увидела стройный ряд гвардейцев, загородивший ближайший выход из гетто и скрывший нас от пытливых взглядов его жителей.
— Это существо не интересно ученым. Мы докладывали… было велено оставить ее здесь, с роженицей.
Я скривилась от их беспросветной тупости.
— Ситуация, как видите, изменилась. Она одна выжила.
Тот, кто был номером повыше, прищурился, достал рацию и связался с научным центром по громкой связи. Дежурный ответил почти сразу, даже не раздумывая…
— Убедились? Проваливайте теперь, — сказал самый молодой и дерзкий солдат. — У нас дел невпроворот.
