Одинокие сердца (ЛП) - "Savva" (полные книги .TXT) 📗
Внезапно его размышления были прерваны. Гермиона среагировала на что-то, и Люциус сосредоточил все свои ощущения на ней. Он ясно видел и чувствовал естественную реакцию на опасность: сердце её колотилось в бешеном ритме, а тело напряглось, готовясь к нападению.
Малфой тщательно просканировал местность, пытаясь обнаружить причину, и безошибочно почувствовал присутствие другого волшебника. Кто-то находился рядом и прятался за памятником не дальше шести ярдов от неё. Люциус снова был впечатлён тем, насколько острыми чувствами наделена Гермиона. Она была чертовски сильной ведьмой с впечатляющей интуицией и редкой восприимчивостью.
На всякий случай Люциус решил приблизиться, хотя и полагал, что сегодня ничего не случится. Злодей просто осматривался и проверял: на месте ли цель. В первый раз заговорщики заметили чужое присутствие в прошлую пятницу, но тогда это был просто легкий, едва уловимый след чужого волшебства.
Сегодня же всё было совершенно по-другому. Постороннее присутствие ощущалось очень сильно, и Люциус ясно это чувствовал. Гермиона вела себя согласно разработанному плану: не трогаясь со своего места, она стала поглаживать могильные плиты. Со стороны казалось, что она совсем потерялась в своём горе.
Благодаря заклятию Сверхчувствительности, Малфой чувствовал всё нарастающее напряжение: пульс Гермионы сейчас бился в диком темпе.
«Слишком рано», — подумал Люциус и быстрым шагом двинулся в её сторону.
Он с потрясающей ясностью ощущал, как адреналин несётся по её венам, подготавливая тело к действиям. Малфой почувствовал, как собственный уровень адреналина достигает тревожной отметки. Он был всего в пятнадцати ярдах, когда увидел тёмную тень, зловеще крадущуюся к Гермионе.
Ублюдок находился гораздо ближе, и Люциуса одолела паника: он при всём желании не успел бы добраться, начнись атака.
— Чёрт, чёрт, чёрт, — пробормотал Малфой и быстро побежал в направлении Гермионы.
Его глазам открывалась поистине жуткая сцена: кладбище, окутанное сумерками, призрачный женский силуэт, склонившейся над могилой, и тёмная, грозная тень, притаившаяся совсем рядом с ней…
Люциус Малфой был очень недоволен собой.
«Глупец! Как я мог быть настолько самонадеян?»
Тихо ругая самого себя на чём свет стоит, он кинулся к Гермионе, тревожно и внимательно наблюдая за тенью. Когда Малфой уже почти добежал до места, чужак внезапно дизаппарировал.
В этот раз ничего не произошло, хотя опасность была слишком близко. Угроза пока рассеялась, но напряжение никуда не делось, оно повисло над их головами тяжёлой грозовой тучей. Мгновенно почувствовав, что незваный гость исчез, Гермиона вскочила на ноги и, не обращая внимания на Люциуса, заспешила в сторону выхода. Он был вынужден почти бежать, чтобы поспеть за ней. Выйдя из кладбищенских ворот и сделав несколько шагов, она вдруг упала на колени. Хрупкое тело сотрясалось от неудержимой рвоты. Тяжело дыша после бега, Малфой (ещё находящийся под всеми этими чёртовыми заклинаниями) остановился рядом, чувствуя неловкость и не зная, что именно сейчас должен сделать.
— Фините Инкантатем, — пробормотал он.
После минутного раздумья Люциус приблизился и, убрав волосы от её лица, придерживал их, пока всё содержимое желудка не оказалось на земле. Придя в себя, Гермиона поднялась, почистила себя заклинанием, а Малфой всё держал её дикую гриву руками в перчатках. Наконец, он медленно, с какой-то неохотой отпустил пряди, и их глаза встретились.
Заметив, что молодую женщину изумило его поведение, Люциус схватил её за талию и пробормотал:
— Нужно поговорить.
Он аппарировал обоих в поместье.
Гермиона начала бороться с ним ещё до того, как они очутились в гостиной. Но в ту секунду, когда ноги их коснулись пола, борьба возобновилась с поистине бешеной силой. Она пронзительно визжала, словно дикий зверёк, попавший в капкан, и остервенело била Люциуса в грудь кулаками. Она пыталась что-то произнести, но только невразумительные, совершенно непохожие на человеческую речь звуки вырывались изо рта. Волна истерики накрыла её с головой.
Сначала Малфой пытался держать себя в руках, но с каждым ударом и взвизгом, его самообладание неуклонно таяло. А потом Гермиона ударила его по лицу, и хвалёной выдержке пришёл конец. Схватив за руки, он со звериным рыком прижал её к стене и навалился всем телом, чтобы полностью обездвижить. Она пришла в ужас и, пытаясь вырваться, неистово извивалась под ним. Взамен он просто притиснул её к стене ещё сильнее и зарычал громче.
Люциус Малфой действовал инстинктивно, как мужчина, удерживающий женщину, бьющуюся в истерике и опасную для всего окружающего. Ситуацию необходимо было исправлять, и разум подсказывал ему кратчайший путь, заставляя действовать так, чтобы скопившееся в ней напряжение нашло быстрый и простой выход.
Сейчас он уже нарочно вжимался в Гермиону бёдрами, грубо впечатывая в стену. Одной рукой Малфой крепко схватил её за волосы, фиксируя голову, а второй пытался сломать сопротивление и дотянуться до самого уязвимого женского места. Не будучи каким-то там неопытным юнцом, он легко добрался до клитора и после нескольких чётких, жёстких, опытных поглаживаний и нажатий хрупкие руки Гермионы судорожно вцепились в мантию Люциуса, дыхание сбилось, а глаза, омрачённые истерией, пристально вперились в его лицо.
Он продолжал умело и изощрённо ласкать её, всё сильней вжимаясь в стонущее, извивающееся под ним тело. Почувствовав, что Гермиона близка к разрядке, Малфой резко потянул её за волосы и прикусил обнаженную кожу шеи, одновременно грубо сжимая чувствительный комочек клитора. А затем почти сразу почувствовал, как она вытянулась, словно струна, и пронзительно закричала, накрытая мощной волной оргазма.
Но скоро всё закончилось. Гроза отступила, теперь надо было признать случившееся и пережить его последствия. Люциус ждал, когда Гермиона придёт в себя, мысленно уже приготовившись к угрызениям совести и гневу. В конце концов дыхание её нормализовалось, и она посмотрела на него с тем самым выражением, которое было свойственно настоящей, находящейся в здравом уме и твёрдой памяти Гермионе Уизли, в девичестве Грейнджер.
Кинув на него мучительный взгляд, она еле слышно прошептала:
— Боже мой…
Потом, слабо оттолкнув Люциуса, она, пошатываясь, на подгибающихся ногах побрела к камину, по дороге пару раз споткнувшись.
Гермиона уже ушла, а Люциус Малфой недвижимо стоял посреди пустой гостиной, всё ещё в перчатках и верхней одежде, вновь и вновь прокручивая в голове произошедшее между ними.
«Хватит!.. Холодный душ, бессонная ночь в обнимку с бутылкой огневиски — я снова буду в порядке», — подумал он и побрёл в спальню.
========== Глава 6 ==========
23 Июля, утро
Малфой-Мэнор
Сад, цветущий и благоухающий, радовал глаз и наполнял душу каким-то светлым и приятным чувством. Люциус Малфой сидел во внутреннем дворике, наслаждаясь лёгким летним ветерком и нежно укачивая маленькую девочку, уютно прикорнувшую на его коленях. Её мягкие, рыжеватые волосики щекотали Люциусу кожу рук.
— Она спит?— спросил мелодичный голос.
— Кажется, да, — ответил Люциус, наклоняя голову, чтобы поцеловать мягкие локоны.
Они были тёплыми и восхитительно пахли жасмином, ванилью и белыми розами. Он знал этот приятный и родной запах. Так пахли необузданные кудри Гермионы…
Малфой вздрогнул и проснулся. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, где сейчас находится. Оказалось, он уснул в библиотеке, сидя в кресле, а рядом, на полу, осталась стоять полупустая бутылка огневиски. Люциус хмыкнул и расправил затёкшие конечности.
«Да-а, здоровья у меня точно не добавится, если буду просыпаться в библиотечном кресле в компании с двадцатипятилетней жгучей… бутылкой огневиски. И в голове словно фейерверки взрываются…»
Малфой с трудом приподнялся и почувствовал, что его слегка пошатывает. Машинально провёл пальцами по волосам, и поток всколыхнувшегося воздуха принёс ему слабый запах жасмина: после вчерашнего он так и не переоделся, и от рубашки всё ещё пахло Гермионой. Этот запах напомнил ему о чём-то… О чём-то чрезвычайно странном. От бесплодности попыток схватить ускользающее воспоминание Люциус уже начал раздражаться, но через несколько минут напряжённых раздумий память вернулась к нему. Он вспомнил странный (мягко говоря) сон: сад, девочка на его руках, нежный женский голос и этот запах. Сон был необычным, он тревожил. Ясно, что подсознание пыталось дать ему какую-то подсказку. Но Люциус не имел ни малейшего понятия, что всё это должно было означать. Одно было ясно: ему необходимо встретиться с девчонкой.
