Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1 (СИ) - Этери Анна (версия книг .TXT) 📗
Шорох за спиной. Я обернулся, ища глазами причину, и увидел. Из-под горки камешков выглядывал каблук сапога. Рванул туда, не смея надеяться.
— Двадцать седьмая ступень или двадцать восьмая? — Принялся откапывать, молясь, чтобы все остались живы; от волнения на лбу выступил пот. — Двадцать седьмая или двадцать восьмая?
Движение ногой из-под кучи — посмертная судорога?
— …седьмая, — раздалось приглушенно.
— Чего? — опешил я.
— Тридцать седьмая, говорю. — Груда камней пошевелилась, издала протяжный вздох и, немного помедлив, рассыпалась, являя на свет изрядно изгвазданного и потрепанного Венди с кровоподтеком на лбу. — Тридцать седьмая и ни ступенью меньше. — Он выплюнул мелкий камешек и утерся рукой.
— Ты жив!
— А ты надеялся, — усмехнулся тот.
— Идиот! — Меня накрыла волна облегчения. Я не знал, то ли его обнять, то ли морду набить за все треволнения. Ко второму варианту склонялся больше. — Как тебе удалось?
— Подожди. Тут есть еще что-то, — засунул он руку поглубже в кучу камней и добавил: — Или кто-то. — Потянул. Камешки пришли в движение, и на поверхности показалась бледная, припорошенная пылью физиономия кэшнаирца. — Помоги откопать.
С энтузиазмом я принялся за работу. И дело даже не в том, что чувствовал себя отчасти виноватым в случившимся с ним, а в том, что уже не надеялся его увидеть.
Через некоторое время мы извлекли находку из-под завала.
— Ну что, он жив? — Я затаил дыхание, наблюдая, как Венди, припав к его груди, слушает сердце. Выглядел кэшнаирец не ахти как: даже если и жив, вот-вот представится. — Жив?
— Вроде да, — неуверенно отозвался друг. — Видно будет после… — Он отвесил непреходящему в себя парню пару затрещин — на мой взгляд, совершенно лишних — и, не добившись положительного результата, возложил его руки на грудь, будто тот уже…
— Он же еще не умер!
— Как знать. В плену у Эйхейзара этот выскочка пробыл дольше, чем мы. — «Выскочка?» — Неизвестно к каким последствиям это могло привести, возможно, и к необратимым. Так что не удивлюсь, если… — Венди вскинул на меня взгляд и решительно договорил: — Если для него все кончено. Да он еще долго продержался, обычно непосвященных съедают сразу, как только они переступают границу Черных Лугов. Так что…
— Я тебя понял. — Перспектива возвращаться обратно с мертвым кэшнаирцем, да еще и братом невесты, не радовала. Как я объясню Мон? Но постойте! — Ты сказал Эйхейзар? — Я подозрительно прищурился. — Откуда ты знаешь это имя?
— Ну сказал — Эйхейзар, и что с того? — легкомысленно откликнулся Венди.
— А с того, что все это проклятое время я нисколько не сомневался в реальности происходящего и попал в такое д… Ах! Почему бы мне не посомневаться сейчас?
— А чего ты орешь? — вскочил на ноги Венди. — Я что ли подбивал тебя на поиски кэшнаирца? По мне так пусть горит синим пламенем!
— Синим?
— Можно и зеленым! Я не собирался из-за него рисковать жизнью!
— А кто тебя просил? Сам увязался!
— Ага, значит никто? Прекрасно!
— Ты на вопрос ответить можешь?
— Не могу! — Перешагнул он поверженное тело кэшнаирца, направляясь прочь.
— Демоны! Венди, ты понимаешь, что от твоего ответа зависит многое? Ты при разговоре в избушке не присутствовал и про Эйхейзара знать не мог.
— Знать — нет, но слышать… Конечно, я понимаю, что теперь тебе будет мерещиться, что ты опять в иллюзорном мире, но ты не можешь отрицать, что я спас положение. Я единственный, кто заподозрил неладное, единственный, кто остался при памяти, вы же с сиятельным темноцветом совсем слетели с катушек!
— Ну понятно, ты теперь — герой! Памятник тебе надо поставить!
— Обойдусь! Достаточно на меня не орать.
Я попробовал испепелить его взглядом, но от него как об стенку горох — отскочило.
— Ладно. Давай по порядку. Ты слышал про Эйхейзара?
— Ты об этом уже спрашивал.
— Об этом — нет.
— Слышал. Точнее, подслушал, под дверью, когда этот зеленый куст, Эстрагон, разоткровенничался, — бросил он мимолетный взгляд на почти бездыханное тело. — Священный дух, цветок истинной любви… История, прямо скажем, бредовая. Но уж больно похожи были те три идиота, попавшие в ловушку, на нас. И я подумал, а что если… Ну а дальше ты знаешь.
— Не знаю, — признался я и пояснил под его недоуменным взглядом: — Не знаю, потому что твое стремительное нападение лишило меня возможности присутствовать при дальнейших событиях. Что случилось, когда я… после того, как ты отправил меня в полет до ближайшей стенки? — Нет, я понимаю, сделал он это из лучших побуждений, но не смог скрыть яда в голосе.
— Попробовал проделать то же самое с темным… но понимаешь что… я не уверен, но Эсмирато в тот момент был не совсем собой и даже не совсем Эстрагоном, он был чем-то другим и это что-то хотело меня поглотить.
— Поглотить, в то время как ты и так был им поглощен? — Мне ведь тоже почудилось, что голосом Эсмирато со мной говорил кто-то другой. Эйхейзар?
— Это было совсем по-другому. Словно бы он хотел сделать меня частью себя. Это была атака, последняя попытка. Он ударил по мне со всей своей силы, не знаю, что бы случилось, если бы ему все удалось.
— А может, и удалось, откуда я знаю?
— Ты опять за свое? Я дальше могу и не рассказывать, — пригрозил он.
— И что потом?
— А ничего. Меня буквально выдрало из мира того долбанутого духа. Мне чуть голову не оторвали, рванув с шеи амулет. Не знаешь, кто бы это мог быть? — вполне конкретно уставился он на меня.
А что мне было делать? Пусть радуется, что не оторвали, а ведь есть за что. Кардамон, да?
— Давай дальше.
— А дальше был ужас. Я думал, что я там сдохну.
— Не ты один. Так думал.
— Не хватало воздуха, раскалывалась голова, а затем ты подпалил округу. Рвануло так, что… Я и в самом деле решил, что умер.
— Это ты мне помог Врата открыть? — спросил тихо, помня, с каким трудом мне это давалось, а потом они сами распахнулись.
— Точнее, помешал. Похоже, ты собирался уничтожить все вокруг, и если бы не я, даже не знаю, разговаривали бы мы сейчас.
— Но как же… — Слова решительно не давались, но я должен был спросить. — Как же ты выжил? — «Или все кругом нереально и мне только кажется, что ты передо мной? А правда заключается в том, что кроме меня никто не выжил… Никто».
— Эй, ты вообще со мной разговариваешь или с пустотой? — отвлек от мрачных мыслей Венди, глядя с раздражением и даже упреком. — Мой амулет Шеду. Он спас меня. Но тебя это, по-видимому, не тревожит.
— Как раз наоборот, тревожит и даже очень. Если тебя спас амулет, тогда как быть с ним? — Опустил я взгляд на лежащего на камнях кэшнаирца с измученно-бледным лицом.
Венди задумчиво поскреб маковку и изрек сакраментальное:
— Не знаю. — И добавил: — Может, я и его… защитил, — поморщился он, будто занозил палец.
— Посмотри, — обратил я внимание на перстень кэшнаирца и, опустившись на корточки, осмотрел внимательно. — Он серый, — имея в виду камень в оправе.
— А каким ему быть? Белым? — не принял мои слова всерьез Венди.
— Янтарным, раньше он был янтарным. Эсмирато говорил, что чувствует природную магию. И перстень у него светился желтым. Что если это тоже амулет, и он защитил своего хозяина?
— Защитил ли? — с сомнением покачал головой Венди. — Единственное, что он смог, это оградить от взрыва, во всем же остальном…
— И что теперь? — В отчаянии уселся я на камень. Кажется, впервые по-настоящему растерявшись. — Будем ждать, когда он… — Слова застряли в горле. Вернуться домой? Да, именно это и следует сделать. Испытание испытанием, а человеческая жизнь дороже. Даже если это и жизнь темного, хотя Венди бы поспорил. — Мы вернемся.
Он не слушал, недоуменно глядя на амулет Шеду, висящий у него на шее.
— Почему он зеленый?
— Чего? — не понял я.
— Он раньше не был зеленым. Вот, погляди, — показал он мне амулет. Изумрудная зелень окрасила лунный камень. У него теперь была совершенно изумительная окраска. — Да он никогда не менял цвет! — добавил друг и растерянно на меня уставился, ища ответа.
