Тайны родства (СИ) - Гультрэ Икан Релавьевна (книга регистрации .txt) 📗

   Я не стала отказываться, и кузен, схватив меня за руку, потащил вниз по широкой лестнице. Здесь все было таким -- широким, просторным, светлым. И сам дом, и прилегающие земли -- луга, перелески, река, к которой можно было спуститься по пологому склону берега, заросшему травой. Даже город -- как я его помнила -- несмотря на стоящие довольно близко друг к другу высоченные дома, не казался тесным, а был наполнен воздухом. По крайней мере, такое впечатление производил вид сверху.

   Вечером Гилеари пригласил меня побеседовать в свой кабинет. Ну, по крайней мере, я это помещение назвала бы так, несмотря на отсутствие традиционных признаков вроде бумаг и всяческих канцелярских принадлежностей. Зато была система видеонаблюдения, которая позволяла заглянуть в каждый уголок владений семейства Май. Как я поняла, управление системой осуществлялось на ментальном уровне и было настроено на хозяина дома, то есть на самого Гилеари.

   Еще в кабинете висел портрет утонченной красавицы, белокожей, темноглазой, с волосами насыщенно-шоколадного цвета и со столь изрядной долей высокомерия во взгляде, что я аж поперхнулась, встретившись с ней глазами.

   -- Твоя бабушка, -- прокомментировал дед, -- погибла двадцать лет назад во время одного научного эксперимента. Очень увлеченным исследователем была.

   Судя по тону, дед до сих пор огорчался, что исследованиями покойная супруга была увлечена куда больше, чем собственным мужем. А еще я подумала, что я где-то даже рада, что ее тут нет. Наверняка высокомерная красавица обрадовалась бы моему появлению не больше, чем тетушка Иллиэсса. И кажется, я подумала об этом вслух, потому что дед не преминул на мои мыслишки отреагировать:

   -- Зря ты все-таки ее провоцировала.

   -- Мне просто хотелось знать, на что способна эта дама, чего от нее ждать.

   -- Ладно, -- вздохнул дед, -- все равно ты ее больше здесь не увидишь.

   -- Почему?

   -- Я запретил ей появляться в моем доме, пока вы здесь гостите. Так что можешь не ждать неприятностей. Мерниари -- тот может быть не в восторге от моих решений, но против меня не пойдет никогда. Равно как и внуки. Вот воспользоваться ситуацией к собственной выгоде -- это он запросто.

   -- К собственной выгоде -- это как? -- заинтересовалась я.

   -- Посмотрим, -- хитро прищурился дед.

   Три дня мы провели в блаженном ничегонеделании, а потом я все-таки напомнила Гилеари, что он мне обещал практику в столичной клинике. Дед от своего обещания отказываться не стал, так что на следующее утро мы порталом перенеслись в городской дом, откуда до клиники было рукой подать -- минут двадцать пешком. Впервые мне выдалась возможность посмотреть на город изнутри, снизу. Может, все дело было в белом цвете, может в причудливых архитектурных формах, но привычного городского ощущения ограниченности пространства не возникало. "Много неба" -- вотк как я это для себя охарактеризовала.

   В клинике меня встретили немного настороженно, что и неудивительно -- иномирянка, не поймешь, то ли тейорд, то ли человек, кто и чему ее там учил -- тоже неясно. Правда, узнав о моем двойном медицинском образовании -- сначала в техническом мире, потом в магическом -- целители оттаяли, и первый день был посвящен не столько практике, сколько разговорам на профессиональные темы. Тоже, впрочем, важно, чтобы потом не возникало недопониманий.

   К вечеру за мной прилетел Неттаи на своем личном транспорте, и я с радостью воспользовалась возможностью посмотреть сверху не только на город, но и на окрестности, и даже наметила себе пару мест, куда хотела бы добраться своим ходом. И желательно в одиночестве, потому что общению с миром компания может только помешать.

   Поначалу я рвалась в клинику каждый день -- это было неимоверно интересно и познавательно, но потом у меня установился график. Дело в том, что тейорды мерили время не неделями и декадами, а дюжинами и полудюжинами дней. У работающих каждый шестой день считался выходным. Дед настоял на том, чтобы мой график был более щадящим:

   -- Не волнуйся, все успеешь, три месяца -- это немало, а целительство -- еще не вся твоя жизнь. Я хотел бы, чтобы ты побольше бывала с нами.

   И я согласилась с дедовым вариантом, и теперь работала три, реже четыре дня из шести, а остальные проводила дома. Ну как -- дома... Скорее, в свободном перемещении по окрестностям, в знакомстве с миром Айиоро.

   Пока я трудилась, дети тоже не сидели без дела. Наталью дед "засадил за уроки" -- начал сам углубленно заниматься с ней магией. Мару был предоставлен выбор, как проводить время, и он предпочел учиться вместе с сестрой.

   Сначала я пыталась честно делить свое свободное время между детьми, дедом и одинокими прогулками, в которых отчаянно нуждалась, чтобы восстановить душевное равновесие. Но как-то быстро выяснилось, что дети не особенно нуждаются в моем обществе, им сейчас интереснее с дедом и друг с другом, Гилеари же едва ли не лучше меня понимал, что мне нужно, и потому сам отправлял меня гулять. Самостоятельно знакомиться с миром, как он говорил.

   Айиоро был щедр на неожиданные дары: то показывал, словно приоткрывал, затерянные уголки необыкновенной красоты, то вдруг выпускал мне навстречу какое-нибудь диковинное животное, доверчивое и бесстрашное, то маленькая невзрачная травка вдруг оказывалась просто волшебной по своим целебным свойствам, а знание об этих свойствах открывалось всего лишь прикосновением, даже не подкрепленным магией.

   В одну из таких вылазок, покинув дом ранним утром и проведя несколько часов в пути, я очутилась на высоком, поросшем травой холме, с которого открывался вид на город -- сияющие на солнце белоснежные стены. Мне не нужно было мучительно вспоминать, почему это место показалось мне знакомым -- я узнала его с первого взгляда. Именно здесь состоялся мой короткий разговор с отцом. Посмертный. Именно этот уголок своего мира он вызвал из своей памяти, создавая проекцию в магическом мире -- чтобы всего один раз встретиться здесь со своими дочерьми.

   Я легла, закрыла глаза и сосредоточилась на ароматах -- тонком, пронзительном запахе разогретой солнцем травы, густом -- цветочного нектара, прозрачном и почти невесомом -- ручья, журчащего у подножия холма.

   Еще я слушала звуки -- легкий шелест ветра, заблудившегося в зарослях травы, жужжание многочисленных насекомых, живой ток воды... и чьи-то шаги, осторожные, едва ощутимые ухом.

   Я напряглась. Нет, не в ожидании опасности, не было в этих шагах ничего тревожного, а словно бы в предвкушении встречи. С кем-то, кого я ждала. Ради кого я пришла сюда.

Глава 16

   Глаза я открывала осторожно, чтобы не спугнуть странно знакомое томление, поселившееся в груди. И голову поворачивать в сторону, откуда приближались шаги, не спешила. Дождалась, когда пришелец подойдет совсем-совсем близко, и только потом скосила глаза, чтобы увидеть. Неттаи.

   Юноша молча улегся рядом со мной на траву, сорвал стебелек и начал мусолить его во рту. Возможно, он ждал, что я заговорю первой, но мне было слишком хорошо, чтобы вносить в это настроение диссонанс ненужными словами. Однако, когда Неттаи все-таки подал голос, все осталось по-прежнему, его слова не затронули мир -- только мой слух:

   -- Тоже люблю это место.

   -- Я встречалась здесь с отцом, -- ответила я, не глядя на него.

   -- Как это могло быть? -- удивился кузен.

   -- Альбеари оставил мне слепок сознания в магическом пространстве тейордов. И в качестве антуража использовал именно этот уголок мира.

   -- Наверно, он тоже его любил.

   -- Наверно, -- согласилась я.

   Домой мы вернулись вместе. И как-то так получилось, что с этого дня общество Неттаи стало частью моей повседневной жизни. Кузен вошел в нее так ненавязчиво, незаметно, словно исподволь, что я даже не отдавала себе отчета, что уже и не мыслю вечер без песен под гитару, которые он исполнял приятным баритоном, без его шуточек, без мимолетных прикосновений, без улыбки, начинающейся искорками в глазах и лишь мгновением позже затрагивающей чувственные губы.