По прозвищу Эфа (СИ) - Лебедева Ольга (читаем книги TXT) 📗
Длинные замковые переходы отражали звуки его шагов. Сиршехур шествовал походкой победителя. На его руке обретался довольно весомый повод для гордости. Пятый наследник не стал рисковать, оставляя Эфираси в своих покоях одну без присмотра, и на встречу с отцом и правителем отправился вместе с ней. Он испытывал определённые неудобства, постоянно держа руку на весу, но, когда речь идёт о спасении целой расы, можно и потерпеть.
Встречные змеелюды смотрели на него с интересом.
Некоторые отвешивали короткие поклоны, не достаточно почтительные, но и не лишённые дружелюбия. Этих Сиршехур старался запомнить в лицо, временно причисляя их к стану союзников. Окончательное решение в отношении каждого он собирался принять чуть позже, когда в этом возникнет необходимость.
Другие взирали на него с превосходством, по незнанию или скудоумию списав его со счетов. Наверняка Сайясхари успела донести до всех радостную весть о его добровольном отречении от престола. Только сестричка вероятнее всего забыла
упомянуть о том, что их соглашение так и не было скреплено печатью, за отсутствием оной.
Дело в том, что правилами монастыря запрещалось проносить на территорию обители мирские вещи. Даже одежда и обувь оставались за её порогом. Будущие послушники проходили сквозь монастырские ворота обнажёнными телом и душой. Потому то печать Сиршехура и оставалась во дворце, в тайнике, распложенном в его личных покоях. Но, как говорится, незнание не освобождает от ответственности. И принц немедленно занёс этих недоумков в чёрный список своих недоброжелателей.
Были и те, кто искренне выражал свою радость от встречи с ним. Этих змеелюдов Сиршехур знал по именам и считал их своими друзьями.
Вот так походя, пятый и теперь уже единственный наследник составил в уме круг приближённых, среди которых и будет распределять самые значимые посты в своём государстве.
Повелитель встретил Сиршехура ласковой улыбкой. Когда-то он возлагал на него большие надежды, после сильно переживал затворничество сына, а когда узнал, какую цель тот преследует, невероятно им возгордился. Из шести его отпрысков лишь Сиршехур, да Сайясхари унаследовали характер отца, его несгибаемую волю и стремление к победе. Только в отличие от дочери, сыну достались ещё и мозги. Со временем из него выйдет достойный правитель.
Занятый своими мыслями, правитель не сразу обратил внимание на то, что одна рука наследника обвита змеиным телом, а сам он с явным усилием удерживает обозлённую тварь от нападения.
Сиршехур и правда устал сдерживать Эфираси. Двое суток без сна вымотают кого угодно. А тут ещё эта мелкая заноза никак не желала успокаиваться. Другая бы на её месте давно бы смирилась со своим пленением, ну или затаилась на время, в ожидании подходящего момента. Эта же не оставляла попыток вырваться на свободу, а заодно покусать своего пленителя до его полного умерщвления.
— Неужели это то, о чём я думаю? — с нескрываемым волнением в голосе спросил отец Сиршехура.
Эфираси, будто бы поняв суть вопроса, перестала вдруг трепыхаться и уставилась на правителя немигающим взглядом, полным непритворного возмущения.
А принц невольно задался вопросом, так ли уж правы древние летописцы, утверждавшие, что сознание человека после ритуала как бы засыпает? Глядя на вполне осмысленный взгляд этой змейки, такого не скажешь.
ГЛАВА 20
Я сидела в стеклянной тюрьме и плевалась ядом от злости. Слуги опасались ко мне приближаться, так что мышей мне подбрасывал сам Сиршехур. Судя по всему, он не терял надежды меня задобрить. Я же при его приближении уползала в самый дальний угол убежища и сворачивалась там клубком, отказываясь от еды и воды.
Примерно через неделю я поняла, насколько глупо с моей стороны было объявлять голодовку, и принялась охотиться на мышей. Всё какое-то развлечение, к тому же быстро растущее змеиное тело требовало подпитки.
Ещё через неделю меня навестил Ярик. Он тоже изменился, но не так сильно, как я.
Хоть в этом Сиршехур не солгал, его учёная сестрица действительно тряслась над Яриком, как над фарфоровой статуэткой и проводила ритуал по всем правилам, то есть поила его своей кровью, не настаивая на большем. Мой брат выглядел довольным жизнью и мог часами говорить о своей ненаглядной Иршайясси, восхваляя её ум и красоту.
Ну что же, как говорится — совет им, да любовь. У меня вот опять не сложилось.
Опершись на хвост, я в который раз постаралась сдвинуть головой стеклянную крышку, преграждающую мне путь к свободе. И снова безрезультатно, хотя надежды я пока не теряла. Змеиное тело росло и крепло с каждым часом всё больше. Не далёк тот день, когда я вырвусь на волю. Только меня и видели.
Опять пришёл Сиршехур. Долго меня рассматривал, но заговаривать, как раньше уже не пытался. Кажется, мне удалось его убедить в отсутствии человеческого разума в теле змеи. А это значит, что теперь наблюдение за мной ослабнет.
Каждый вечер принц относил меня в бассейн, мотивируя это тем, что купание благотворно сказывается на змеиной шкурке. Однажды я попыталась удрать прямо оттуда, но не учла стремительность Сиршехура, с которой он способен принимать боевую форму.
В общем, нагнал он меня практически мгновенно. Тогда я поняла, что действовать нужно иначе. Самое правильное в моём положении — это затаиться и ждать подходящего случая. А он непременно представится, уж я то знаю. Судьба всегда была ко мне благосклонна, даже если порой создавалось впечатление, что это не так.
— Мне кажется, Эфираси пора возвращаться в человеческий облик.
А это пожаловала возлюбленная моего брата Ярика. Ну надо же, оказывается она тоже волнуется обо мне. Или причиной её визита стали научные изыскания? Небось описывает каждый прожитый мной день, чтобы на основании полученных сведений, сделать выводы о целесообразности ускоренного превращения человека в змеелюда.
Всё. Решено. Её я тоже покусаю, как только вырасту. Знать бы ещё, когда это произойдёт. Надоело питаться одними мышами. Хочется простой человеческой пищи.
— Отец говорит, что это нормально.
А это уже Сиршехур. Интересно послушать, что скажет этот обманщик.
— Он полагает, что Эфираси перед превращением должна набрать определённую массу. Наша матушка после ритуала провела в теле змеи чуть больше месяца. Отцу пришлось построить для неё целую оранжерею. К концу срока она перестала помещаться в стеклянном кубе, а оставлять её без присмотра было опасно.
— В таком случае набирайся терпения братец и не спускай с Эфираси глаз. Не нравится мне, как она на нас смотрит.
Иршайясси веселилась, а Сиршехур серел лицом. После повернулся и вышел, а его сестра улыбнулась мне и подмигнула. Я даже сперва опешила и потому не смогла скрыть удивления.
Так и быть, не буду её кусать. Какая-никакая а родственница. К тому же Ярику с ней хорошо.
Ещё через несколько дней у меня началась чесотка. Тело зудело так, что я буквально лезла на стену. Даже подумывала о том, чтобы плюнуть на всё и сдаться, вернув себе человеческий облик. А потом до меня дошло, что таким образом моё тело пытается избавиться от старой шкурки, которая стала ему тесновата.
Процесс линьки занял несколько дней, зато результат меня порадовал. Я значительно прибавила в росте и весе, так что Сиршехуру пришлось поднапрячься, чтобы дотащить меня до бассейна и обратно.
А уже следующим утром я сбежала.
Змеиное тело будто создано для побега. Сильное, гибкое, а в нужный момент способное затаиться и стать невидимым. Я кралась по длинным коридорам, время от времени прячась в нишах, за кадками, или просто вытягивалась вдоль стены, если слышала чьи-то шаги. Судя по всему, мой побег пока не обнаружили, а потому скрываться было легко.
Потайная дверь в храм оказалась заперта. Это могло стать проблемой для кого-то менее опытного в таких делах. Я же ни минуты не сомневалась в том, что ключ спрятан где-то поблизости, и принялась осматривать близлежащие пространство на предмет обнаружения тайника.
