По прозвищу Эфа (СИ) - Лебедева Ольга (читаем книги TXT) 📗
— Если с Яриком что-то случится, этой стерве не жить.
— Да понял я, понял, — рассмеялся Сиршехур, выставляя руки ладонями вперёд. — Тебя стоит бояться.
— Точно, — поддакнула я, ничуть не обескураженная его насмешкой.
Пусть думает, что хочет, но те, кто меня недооценивал, сильно об этом пожалели.
Решив вопрос с братом, я наконец осмотрелась.
Не знаю, куда приволок меня Сиршехур, но тут было гораздо уютнее, чем в лаборатории Иршайясси: красивая мебель, пушистые ковры, лепнина и позолота на стенах и потолке. Но самое главное, тут имелся стол, сплошь уставленный различными яствами, многие из которых были мне неизвестны.
Втянув носом воздух, я постаралась уловить знакомые ароматы, а потом решила не привередничать и отведать всего понемногу.
Сиршехур изображал из себя радушного хозяина: подкладывал мне еду, подливал напитки, угощал фруктами. Особенно мне понравились те, что хоть и выглядели странновато, но обладали умопомрачительным ароматом. Только представьте себе фиолетовый шар размером с кулак взрослого мужчины весь покрытый янтарными каплями смолы. Так вот съедобными, по словам Сиршехура, были только капли, обладающие не только апельсиновым вкусом, но и довольно сильным освежающим эффектом. Они буквально таяли во рту, оставляя приятное послевкусие.
Я наслаждалась едой. И даже, когда сознание слегка помутилось, не заподозрила неладное. Просто очертания мебели, скульптур и напольных ваз стали вдруг расплываться, а голос Сиршехура, увлечённо повествующего обо всех мытарствах их расы, а так же о провальных попытках сохранить свой вид, зазвучал глуше.
Я практически перестала понимать смысл его слов, улавливая лишь интонации — чарующие, влекущие, заставляющие мечтать о несбыточном.
Девчонка казалась забавной. Ровно настолько, чтобы Сиршехур не чувствовал к ней отвращения. Но и вожделения она в нём не вызывала. Мелкая и нескладная, не то, что их женщины — сильные и грациозные, манящие и опасные, настоящие хищницы. Как жаль, что они не способны передать свои лучшие качества потомству. Сиршехур же мечтал о детях, которыми мог бы гордиться.
Вся его сознательная жизнь была посвящена достижению этой цели. Так неужели же он не справится со столь незначительной проблемой, как отсутствие влечения к одной конкретной девице?
Сок плодов карадо — один из немногих афродизиаков, оказывающих влияние на змеелюдов. Едва заметное, но Сиршехур надеялся, что ему и этого хватит, чтобы достичь нужного результата.
А вот Эфе, пожалуй, достаточно объедаться сладким лакомством. А то чего доброго превратиться в нимфоманку. Только озабоченной девчонки ему не хватало для полного счастья.
Сиршехур подхватил несопротивляющуюся девушку на руки и понёс её в купальню. Пора было переходить к самому главному, ради чего, собственно говоря, всё и затевалось.
Где-то на половине пути он вдруг поймал себя на том, что с наслаждением вдыхает запах Эфираси, уткнувшись носом ей в шею. Естественный аромат девушки, смешавшись с ароматом карадо, действовал опьяняюще.
Принц ухмыльнулся, довольный полученным эффектом. Напрасно он сомневался в действенности карадо. Всё получилось даже лучше, чем он ожидал. Приятная тяжесть в паху была тому свидетельством.
Эфираси, в свою очередь, не стесняясь, льнула к нему всем телом, утратив свойственную ей ершистость и подозрительность.
Дыхание змеелюда участилось, он неосознанно сжал тело девушки крепче, не помышляя ни о чём, кроме того, чтобы слиться с ней воедино. В результате время на омовение сократилось до минимума, а после они оказались в его постели, застеленной по такому случаю чёрными шёлковыми простынями.
Ночь обещала быть долгой и очень горячей.
Она была похожа на пламя: ласковое, жаркое, дразнящее, временами жалящее, но не смертельно. Сиршехур вдруг поймал себя на мысли, что любуется ею. Без одежды Эфираси выглядела ещё более беззащитной: нежная кожа, выпирающие ключицы, тонкая талия, узкая спина и сверкающие живым огнём глаза в обрамлении длинных ресниц.
Её поцелуи были сладкими, а ласки неумелыми. И это, как ни странно заводило Сиршехура ещё больше. Он почти позабыл о том, что привык ценить в женщинах силу, ассоциируя её с красотой. Сейчас ему нравилась эта слабая человеческая девушка, рядом с которой он чувствовал себя всемогущим. А она плавилась под его взглядом, немного стеснялась, но в то же время гордилась собой, довольная тем, что смогла увлечь такого мужчину. Эти мысли так явственно отражались на лице Эфираси, что Сиршехуру временами казалось, что он читает её как открытую книгу.
Неожиданно для самого себя принц так увлёкся, что едва не пропустил очень важный момент, когда тело Эфираси начало меняться. И это было не простое изменение, а то самое перерождение, которым и должно было закончиться их соитие.
Подхватив Эфираси на руки, Сиршехур снова отнёс её в купальню и бережно опустил девушку в бассейн с ледяной водой. А дальше для неё начался сущий ад. И лишь холод немного облегчал ту боль, что пронзала её насквозь.
Тело Эфираси содрогалось в судорогах, пылало от жара, корчилось и выгибалось, меняясь изнутри.
Никогда в жизни Сиршехур не чувствовал себя так ужасно, как в те несколько часов, пока Эфираси испытывала все эти мучения. И всё только потому, что ему вздумалось ускорить процесс перерождения. Да, у него были на это причины, но если бы только он знал, как ужасно эта поспешность отразится на девушке.
Принц вдруг задумался, а потом тряхнул головой и упрямо сжал губы: не стоит себя обманывать. Даже зная заранее, к чему приведёт его спешка, он поступил бы точно так же. Слишком высока была цена промедления.
Наконец тело Эфираси преобразилось. На гладкой поверхности воды тёмно-бордовой лентой извивалось тело новорожденной змеи. Её движения были медлительны, а взгляд всё ещё туманился болью, но главное, девушка выжила и стала той, кем и должна была стать для Сиршехура — будущей матерью его детей. Осталось совсем немного, дождаться её обратного преображения и ритуал можно будет считать завершённым. Вот только, если верить летописям, на это может уйти довольно много времени.
Сиршехур протянул руку и ловко выхватил змею из воды, удивляясь тому, какая она маленькая, не более полутора метров в длину. Можно сказать, ещё детёныш, но это вскоре изменится. Вторая ипостась развивается очень быстро. Не пройдёт и года, как этот червяк-переросток превратится в красавицу-змею, всем на зависть.
Змеиный хвост обвился кольцами вдоль руки Сиршехура, в янтарных глазах Эфираси колыхнулась угроза. Послышалось шипение и вслед за этим обнажились ядовитые клыки.
Однако принц только усмехнулся в ответ на столь явное проявление враждебности. Он полагал, что это не что иное, как не заслуживающая внимания реакция дикой твари на опасность. Если верить всё тем же древним летописям, то разум Эфираси сейчас спит, а когда она очнётся и вновь примет облик человека, то забудет и о боли, и об их слиянии.
Против первого Сиршехур не возражал, а вот воспоминания о втором собирался всколыхнуть в памяти своей избранницы сразу же, как только она придёт в себя, не давая ей опомниться и проявить свой несносный характер.
За время его отсутствия слуги успели подготовить в покоях господина всё необходимое. Внушительного размера стеклянный куб стоял в самом светлом углу его спальни. Солнце обогревало это пространство своими лучами практически весь день. Маленькой змейке должно тут понравиться.
Внутри этого куба было устроено некое подобие джунглей: древесные стволы, папоротники и лианы. Будь Сиршехур помладше, он и сам с удовольствием проводил бы тут часть своего времени. Вопрос с пропитанием тоже решался очень просто. Для того, чтобы выжить в их опасном мире, Эфираси придётся научиться управлять телом змеи, и охота на мышей сможет ей в этом помочь.
Но это всё потом, а сейчас нужно поведать о своей удаче отцу.
