Каторжница (СИ) - Добролюбова Юлия (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
А вот связный строй моих мыслей на месте. Я в эти секунды думаю о том, что наедине с этим олицетворением самых ужасный страхов ощущаю себя очень даже обыкновенно. Вроде бы критическая ситуация, а волнует не больше прочих. Быть может, в предверии опасности мобилизировались ресурсы моего разума.
— Меня звали Лютер. — Я могу так обращаться к тебе? Кивает. — Лютер… ты жил давно, не так ли? — молчит. Верно. — Это твоё наказание, быть таким? Твоё призвание в посмертие? — Я не… я не помню. Все, о чем я думаю и в чем нуждаюсь, — это исполнение твоих темных желания.
Интересно, даже забавно: значит, человека способна свести с ума его собственная природа? И потакание инстинктам?
— Какое тебе дело до меня? Чего хочешь ты сам, Лютер?
Хмурится. Пытается осознать себя тем, кем был когда-то.
— Я хочу завладеть твоей душой, забрать весь свет, что в ней есть. Его немного, меньше, чем у других, но сегодня и этого мне будет достаточно.
Ну спасибо, приятель. Я хуже даже обитателей темного мира, и ты это подтвердил. Как там говорят? Не мы такие, нас закалила каторга.
— Зачем тебе мой свет? Он влечёт тебя? Манит? Ты питаешься им? Что будет, если ты останешься без света? — Мы живем в темноте, и таких, как я, там очень много. Темнота соткана из нас. Мы ее солдаты и служим свету. — А ты? Лично ты, Лютер? Ты можешь уйти, измениться? Ты бы хотел…
Резко поднимает свои темные бездонные глаза на меня. Острый, пронзительный, полный боли взгляд горящим лучом проходится по мне, крадет дыхание, бередит всякие душевные раны.
— Тебе рассказать, чего я действительно хочу, Нити? Хочу чувствовать иначе! Хочу навсегда забыть обо всём, что сделал, хочу не иметь потребности будить в тебе его, Мрак! — хохочет, хохочет так, что совершенно не смешно, напротив, готова спорить, на моем лице отражается тревога. — Они все боятся меня! Глупцы! Я вижу тебя насквозь! Им нужно бояться тебя! А знаешь, живи! И мать будет питаться всей той болью, которую ты принесёшь другим! И этого ей хватит на годы, века!
Водопадом чёрных искр рассыпалось его тело, лишь на столе осталась склянка, а в голове прозвучал шёпот: «Это оно».
Я знала, что внутри средство, лекарство, способное спасти Дерека. Я знала: ещё придёт расплата за то, что мы переживем эту длинную ночь. Но все будет потом. Сейчас же я бегу в темноте к тому, кто ждёт, кто, я надеюсь, ещё дышит.
А о том, что сказал Лютер… Я не верю! И мне плевать, путь хоть тысяча чудищ из бездны видят во мне зло, я сама решу, стану я им или нет! Но в том, что я способна причинять боль, он абсолютно прав.
———
Примечание автора.
Привет всем девочкам, вместе с которыми мы слушали удивительные лекции по сексологии! И нашей прекрасной и любимой преподавательнице отдельный привет и спасибо за науку!
Глава 20. Отчуждение
Беззащитным и слабым мальчишкой кажется мне Дерек сейчас, когда веки его сомкнуты, а голова безвольно покоится на моих коленях. О! Каков обман! Будь он человеком, живи на острове среди наших, я бы предположила, что ему лет двадцать, не более того. Но даже тогда характерный насквозь пронзающий взгляд стал бы для меня сигналом о таящейся внутри него опасности..
Мы в углу подвала, а за моей спиной трясутся от страха пред монстрами ночи людишки. Они трепещут и гадают, как мне удалось выжить вовне. Но я думаю не о них.
Отрадно видеть, как мертвенную бледность лица Дерека сменяют испарина и румянец, как дыхание становится глубже, грудь зримо поднимается и опускается, и мне уже не нужно каждые несколько минут подносить руку к шее, чтобы убедиться: Роггарн жив. Женщины дали мне простое чёрное платье-робу, а обрывками рубашки Дерека я, как могла, укутала его обнаженный торс. И приложила сверху свои тёплые ладони. Уж не знаю, получается ли у меня врачевать, но я представляю, как руками впитывают в себя его скверну, и собственное горящее нутро переплавляет отраву в благость.
Красивый. Юный. Десятилетия ты оставался таким. Но что заставило обладателя этого тела стать жестким циником, презревшим всех прочих? Я догадываюсь, что была женщина. Ты верил ей, не так ли? Напрасно. В этом мире, как и во всех прочих, нельзя доверять никому. Даже себе.
Веки трепещут и поднимаются. Гляжу в него. Ты будешь жить. Дыши. Сегодня этого достаточно. Взгляд становится жестким и отрешённым. Конечно, я знаю: ты обижен. Я бросила тебя и Макса, да.
Слишком многое стоит между нами. Вы, маги, отправили мою мать на погибель. Ты пытаешь пленить и меня. Ты хочешь завладеть моим телом. Моим будущим и прошлым. А вместе с тем отнять у меня все: мечты, чаяния, собственные желания, грезы. Забрать мою свободу.
Опускаю голову рядом с твоей, закрываю глаза, накрываю твою руку своими тёплыми пальцами. Оставим на время наши роли. Сегодня не будет каторжницы и канцлера, адептки, преступницы, лгуньи, не будет министра, дознавателя, мага. Наш мир там, за гранью реальности. Сегодня он слишком далёк. Я слышу стук твоего сердца, и мое собственное сердце стучит в унисон. Я слышу твоё дыхание и дышу в такт. Спи. Я буду рядом.
Я проснулась, когда нас укрыли одеялом. До боли отлежала правый бок. Хоть всю свою прошлую жизнь я и провела на острове, спать на жёстком полу не привыкла. Моя голова покоится на его руке. Моя рука обнимает его грудь. Моя грудь горит рядом с ним. Боюсь шелохнуться и потревожить его сон. И сломать то хрупкое, что связывает нас в эту секунду.
Сегодня очень длинная ночь, тихая и полная огня. Закрывая глаза, я представляю нас вместе. Ты так близок и недостижимо далёк. Но все же мой, только мой.
Снова просыпаюсь. Ты смотришь в потолок. Задумчив, отрешён, якобы равнодушен. Где ты сейчас? Уже не со мной…
Закрываю глаза и прижимаюсь всем телом. Не отталкиваешь и хорошо. Я отогрею тебя. А «дальше» будет завтра.
Час утра настаёт, и рядом нет тебя. Подбираюсь. А что, если Роггарн ушёл и бросил меня тут? Озираюсь по сторонам. Невдалеке, рядом с другими мужиками, Дерек ест. Но за считанные доли секунды наедине с предательскими мыслями о его уходе я успела почувствовать всепоглощающий гнев. Но вот в душе расцветает сладкая нежность. Я тебя вижу, а значит, ты рядом.
Судя по зверскому аппетиту, чувствует себя Дерек весьма неплохо. Мы встречаемся взглядами, и кожу опаляет жаром: он безмерно холоден. Я зажгу тебя, не сомневайся.
— Есть будешь? — спрашивает меня какая-то женщина, и я киваю в ответ.
Похлебка и хлеб — что может быть слаще? Прикрываю глаза, дабы полней ощутить вкус. Один вкус может утолить голод. Ты смотришь, как я ем. Я настроена на твой лад и знаю это, знаю, что ты рядом, вот уже подходишь совсем близко.
— Идём, — бросает Дерек холодно и скупо.
Слишком для меня. Внутренний огонь опаляет плоть, и меня начинает бесить это его презрение. Мне тоже есть что припомнить, друг. Ты сжег мое тело, вынуждал действовать против воли, подвергал опасности, заранее не предупредив о ней. А сейчас старательно делаешь вид, что злодейка я. Пытаешься вызвать во мне стыд? Так я забуду о стыде, только разозли.
На улице обыкновенный вечер, впрочем, в этом мире сейчас утро. Мы садимся в самоходную колесницу, с хозяином которой, человеком, Дереку удалось договориться ещё в убежище. Взгляд скользит по костлявой фигуре идущей мимо женщины, каждое движение которой выглядит так, будто кто-то посторонний ломает ее тело. И она разговаривает с собой же. Одержимая.
Хочу домой.
Больше в окно я не смотрю. Мы уносимся все дальше и дальше от цента города. Прикрываю глаза, наблюдая ощущения в теле. Сила. Энергия. Клокочущая злость. Да, это беснуется огонь внутри моей плоти. Стараюсь осознать себя вне желаний грубого тела. Сложно, потому как мне нравятся сладкие ощущения рядом с Дереком. Я сгораю, дыша с ним одним воздухом. Мне нужна разрядка.
И вот нас высаживают недалёко от окраины, в месте, которое я бы охарактеризовала как каменные джунгли, город из огромных и малых валунов, поросших мхом и невысоким кустарником, почерневшим и зловонным от гнили и плесени. Выглядят они совершенно дикими и труднопроходимыми, а в полутьме и вовсе кажутся обиталищем нечисти и порождений тьмы.
