Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ) - Южная Влада (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Я ведь не вчера родился, Виттор, — спокойным и грустным голосом, не обращая внимания на дикую фурию, заговорил Марк, — у меня и свои связи в полиции есть, и человек особый, который там и тут потолкался, слухи пособирал. Это безобидное, как ты подумал, создание, на самом деле мастерски чистит карманы. И в последнее время там, где она появлялась с твоим сыном, у кого-то обязательно что-то пропадало. Думаешь, случайность?
— Ой, пожалейти меня, пожале-е-ейти, — заголосила вдруг девчонка. — Семеро детей дома дожидаються-я-я. Двое моих, одна от сестры покойной досталося, четверо прие-е-емных, брошены-ы-ых. Помруть без меня с голодухи-и-и, ой, помру-у-уть. А лаэрда вашего сахерного знать не знаю, в глаза не видывала, врут все, на честную меня наговариваю-ю-ют, да и девица я еще-е-е.
От ее пронзительного голоса оба лаэрда как по команде поморщились, и тот же слуга, который до этого вернул рыжую из обморока, заткнул ее ударом кулака. Ольга на миг закрыла глаза, а когда открыла — девчонка снова стояла на коленях, дулась и молчала: она не была глупой и быстро училась на своих ошибках.
— Мой сын не вор, — отрезал муж Ольги. — Он у меня по-другому воспитан. Ты уж не обессудь, Марк, но я и с канцлером о нем сговорился, женю его на младшей наследнице, как только в возраст войдет. Зачем ему таким заниматься? У него все есть.
— А я же его за руку поймал, Виттор, — с укором покачал головой его собеседник, — почувствовал прикосновение, обернулся — хвать, — тоже сначала не поверил. Думал, тронул меня парень, чтобы внимание привлечь, поздороваться. А эта вот рядом крутилась. Потом только пропажу обнаружил и одно к одному сложил.
Лицо у девчонки непонятным для Ольги образом перекосилось. Она словно мысленно разозлилась на кого-то или сетовала, но причины были известны только ей одной, делиться ими со своими тюремщиками рыжая не торопилась.
— Так что, уважаемый, — лаэрд похлопал Виттора по плечу, — у нас тут одно из двух: или эта девка меня обокрала, а на твоего сына я поклеп веду, или это он сделал. И тогда тоже не обессудь, я на тормоза ничего спускать не буду и замалчивать тоже. Вряд ли канцлеру понравится, каков его будущий зять, да и тебе придется призадуматься над тем, как воспитывать детей. У тебя ведь уже был инцидент в семье, не так ли? Если я не ошибаюсь, ваш старший…
— Тогда я его убью, — зарычал супруг, и Ольга в ужасе зажала себе ладонью рот. — Не будет у меня ни младшего, ни старшего, значит. Я не допущу такого позора. Но и ты мне, уважаемый, за это оскорбление ответишь. Если окажется, что это не он — век тебе помнить буду.
Они оба уставились на девчонку в ожидании ответа.
— Я ничеготь не знаю, — буркнула она и отвернулась. — Я там в кино ходила. Одна.
У Ольги отлегло от сердца. Если пленница ничего не знает, и оговорили ее по ошибке, значит, и Кристоф ни при чем. Иначе с чего бы ей врать? Но какое-то внутреннее чутье все же подсказывало: врет. Почему сразу не уцепилась за возможность спихнуть все на другого? Почему не оговорила, не начала причитать, что это он украл, а не она? Чего же проще — пусть лаэрды между собой дерутся, а к ней претензий не имеют?
Видимо, Марк тоже пришел к такому умозаключению, потому что присел на корточки и вгляделся в лицо пленницы.
— Девочка, — вкрадчиво заговорил он, — ну неужели ты думаешь, что мы тебя вот просто так отпустим? Ты же там была, и я тебя видел, и уверен, что ты не случайно мою дочь толкнула. Я же не вчера родился, пойми. Но либо ты сама добровольно сейчас нам все рассказываешь, либо мы начнем ломать тебе пальцы по одному. Не заговоришь — еще что-нибудь сломаем, и так пока ты не сдашься. А ты сдашься, я тебе это обещаю. Так что просто скажи: ты или он?
На минуту в комнате повисло молчание, и Ольга тревожно ожидала, что же будет. Как хорошо, что водитель дожидается ее в укромном переулке. Если только она услышит сейчас имя своего сына, то мигом бросится домой, заберет Кристофа, увезет и спрячет. Куда? Она не думала об этом, материнский страх глушил все доводы разума. Виттор точно убьет его, можно не сомневаться. После Димитрия он просто не допустит второй ошибки. Он бы и старшего убил, будь его воля, Ольга чувствовала это подспудно, но не смог, а может, что-то останавливало.
— Да ладно вам, сахерные, — девчонка как-то зло засмеялась, — не сцыте. Я ваши часики сперла.
— Ты? — в голосе Виттора слышалось облегчение.
— Девочка, — не желал так просто сдаваться его собеседник, — ты подумай хорошо, не торопись. Если это ты, то придется нам ехать в полицию. Если нет — мы тебя отпустим с миром.
— Я, я, — она кивнула, глядя на него снизу вверх. — А отпустить вы меня все равно не отпустите. Я ж не вчера родилась. Давайте уже, убивайте, как нежелательного свихдетеля.
— Ну вот, что я и говорил, — с удовлетворением хлопнул себя по бедру Виттор, и Ольге тоже стало легче дышать, — мой сын этого не делал. А ты, Марк, обидел меня. Сильно обидел.
— Да-да, извини, — с трудом выдавил его собеседник, поникая головой, — извини, что вызвал из дома. Ты поезжай. А я с воровкой в полицию отправлюсь, заявление составлять…
— Да расслабься ты, — рассмеялся Виттор уже совсем легко и беззаботно, — ну какое заявление? Да с таких, как она, все как с гуся вода, тьфу, ничему ее твое заявление не научит. Я на тебя обиды не держу, ошибся — с кем не бывает? Обещай, что больше на наследника моего не будешь плохо думать, и помиримся на этом. Ну, сколько твои часы стоят? Давай я тебе все возмещу за эту дурочку, подарок сделаю? А ее себе оставлю, больно она мне приглянулась, ну ты понимаешь в каком смысле… супружницу я свою люблю, души в ней не чаю, но и на сладкой диете порой солененького охота…
Ольга сидела в своем укрытии, слушая, как голоса двух приятелей удаляются, и возносила хвалу темному богу о том, что все обошлось. Не зря она так просила за своего мальчика, отвели от него беду высшие силы, и в семье все снова будет как надо.
А потом Виттор вернулся. И это был уже не тот Виттор, добродушный, дружелюбный и щедрый, который так ловко только что выпроводил Марка из его собственного особняка и отправил домой с чувством неловкости и беспомощности. Это был совсем другой человек. Он продолжал улыбаться, но в этой улыбке Ольге чудился оскал хищного зверя. По спине пробежал холодок — таким ей не часто доводилось видеть супруга.
Девчонка по-прежнему дожидалась своей участи в окружении троих слуг, личико ее, опухшее с одной стороны от удара, выражало крайнюю степень ненависти и презрения.
— Что, ваша сахерность, убивать меня будете? — с вызовом бросила она, когда лаэрд остановился перед ней.
— Ну что ты, милая, — ох, уж этот тон, ох, уж этот взгляд, царапающий, как мелкое крошево стекла, которое ощущаешь в напитке, только проглотив содержимое бокала, — я не убиваю женщин. Это противоречит моему воспитанию.
— Что ж тогда от полиции отмазали? — еще выше вздернула подбородок она. — За красивые глаза, да? И не надейтесь, что я за это перед вами ковричком расстелюся. Я вам не давалка.
Мужчины, стоявшие позади нее, засмеялись, Виттор тоже ухмыльнулся, дал знак одному из слуг развязать пленницу. Она тут же потерла передавленные запястья, и Ольге бросилось в глаза, как же дрожат ее руки. Боится. Боится, но все равно огрызается.
— Ну, положим, глаза у тебя красивые, — вкрадчиво заговорил Виттор, опускаясь возле девчонки на одно колено. Рыжая замерла, затравленно косясь на него. — И пальчики такие нежные…
Он взял одну руку девчонки в свои ладони, склонил голову, коснулся губами ее кисти. Та попыталась отобрать пальцы, но безуспешно: хватка лаэрда только с виду казалась слабой.
— А кто знает, что в полиции бы сделали с этим личиком и этими ручками? — продолжил он. — И кто знает, чтобы ты им все-таки в итоге рассказала после того, как посидела в клетке и отведала дубинок? Вдруг тебе захотелось бы поменять показания?
— Не захотелось бы, — проворчала рыжая. — Я часики сханырила, мне и отвечать. Можете хоть сейчас меня туды сдать, не промахнетесь.
