Черный принц - Демина Карина (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Как нету?
— Откуда ты такой взямшись? — с явным интересом глянул Макар. — Обыкновенственно. Человечек есть, а в бумажках нету его. Вроде как не значится. А раз нету его, то и… такое от дельце, что я б и трепаться-то не стамши, да срок мой идет. Боженька все видит. Преставлюся я, возникну пред его очи светлые, как наш пастор-то байт. А он и спросит у меня, мол, Макарушка, что ж ты жизню свою прожил-то бесчестно? Дерьмово прям-таки прожил. И что ответствовать будет? Что не сам я таков, но нужда заставила?
Он щерился и хрипло дышал, а само дыхание это было с присвистом, с сипом. Из массивной ноздри поползла струйка крови, которую Макар просто стер ладонью.
— Так от сделаю доброе дело, глядишь, и скостят душонке моей срок… ты присел бы, господин хороший…
И Кейрен устроился на крыльце, подсунув под зад полы кашемирового пальто.
— Что вздыхаешь? И твоей душе неймется? — поинтересовался Макар, расчесывая десны. — А я тебя не знаю… молоденький совсем… не человек, да?
— Не человек.
— Ваших тут не любят. Гляди, чтоб не оприходовали ненароком. Что тебе до тех делов? Своим антиресом? Начальничек-то, слышамши, сам ушел наверх ответствовать. Небось спросят с его душонки по всей строгости. Дрянной был человечишко… или он к вашим уйдет? Слухай, а если смесок, то он куда опосля смерти? К вашим аль к нашим?
— Не знаю, — сказал Кейрен, вытягивая ноги. Он оперся на гнилой косяк, удивляясь тому, что исчезла брезгливость и запахи больше не тревожат — притерпелся. Да и вовсе стало вдруг спокойно, утихла тягучая ноющая боль в груди…
…было несложно выяснить, куда приобрела билет Таннис Торнеро.
Сложней оказалось не отправиться следом.
— От и я не знаю… надо у пастора нашего спросить. Умный человек. Знающий… авось ответит.
Он замолчал и молчал долго, а Кейрен не торопил.
— Черные, значится… людишки, которых попросили… поучить. Бывают же упрямыя, слов не разумеющие. А посидят денек-другой в цепях… а то и месяцок… или два… все ломаются. Ньютом — не теткин дом с разносолами. Там сразу в головушке ясность небывалая наступает. От гляди как оно. Приведут человечка стороннего, несговорчивого. Он по первости кобенится, грозится полицией, судом. В грудь ся бьеть, что он-де честный и невиноватый… день бьеть, другой бьеть… а потом глядьма и успокоимши его. Все-то там кричать, что не виноватая, с произволу их, значится, посадимши. Оттого-то крики энти никто и не слушаеть. А там, глядишь, особо ретивому и переедуть разок по спине… аль вовсе на колесо отправят. Ты ж про колесо знаешь?
Кейрен покачал головой. Все, что рассказывал старый вор, было… диким.
— Здоровое такое колесище, которое со ступеньками… и колесо крутится, а ты идешь. Час… иль два… да хоть всю ночь. Оно крутится, ты идешь… и чутка зазеваешься, тут-то и конец наступит. Перемолеть ноги, а то и вовсе… на колесе особо упертые ломались сразу. Говорят, ктой-то там сутки прошел, а потом замертво рухнумши… но таких выкобенистых мало.
Вор снова замолк. Он сидел, сгорбившись, расчесывая пятерней щеку, должно быть вспоминая то уже далекое время.
— Откуда брались эти люди?
Директор мертв. Но в одиночку он не смог бы работать. Палач, выходит, тоже… если не в первый раз подмена осуществляется, то палач обязан был быть в сговоре. Тюремщик? Один точно, остальные молчали бы из боязни место потерять. Ведь хлебное, ни для кого не секрет, что в Ньютоме за деньги можно почти все…
— Так приводили.
— Кто?
Макар вздохнул и поглядел в глаза Кейрену. Его собственные были мутными, и на левом плавала пленка бельма, точно пенка молочная. Веки припухшие, а ресниц почти не осталось.
— Если мало… — Кейрен вытащил бумажник.
— Не откажуся, — кивнул вор, выхватывая новую купюру. — Все зло от деньгов, так пастор наш байт, а я ему так сказал, что не от деньгов, но от жадности человечьей. И кабы был Макар здоровым, у тебя, хвостатенький, деньгов не хватило б на такое его откровеньице. Да только Макару недолго осталось уже. А как человек помирать сподобится, страхи с него сходят. Так я мыслею. Оттого и говорим мы тут о том, об чем молчать надо бы…
Далеко в низовьях загудела баржа, и, на голос ее отзываясь, донеслись удары колокола.
— Король подземный их приводимши… слышамши про него?
— Слышал, — согласился Кейрен и поднял с земли гладкий камушек, сжал в кулаке, успокаиваясь.
— Ваши-то небось думають, что сказка… а он есть… страшный человек. А новый-то того хужей. — Макар откинулся и перекрестился, широко, размашисто.
— Ты его видел?
— Я? — Вор нервно хихикнул, и смешок вышел тоненьким, девичьим. — Кто я таков, чтоб сам мне казався? Не, хвостатенький, слухи ходят… средь верных людишек слухи ходют, что в минулом-то годе случилось старому королю помереть… как это…
Он прищелкнул пальцами, выхватывая из памяти нужное слово.
— Скоропостижно! — не без гордости выговорил Макар. — А мыслю, что и новый к тому приложился. Оно и верно, с кровью корону взямши, так оно надежней… а следом за королем сгинули и те, которые много говорили… мол, к чему король над честным разбойным людом?
Спина зачесалась, и Кейрен потер ее о косяк.
Новый король.
…да здравствует, так сказал Фил, уходя за грань.
— И так от сгинули, что следочка не сыскать, зато и другие слухи полетемши… мол, сожрали тех, зело говорливых, подземники. Живьем сожрали, а косточки обглодамши. И ежели кто слишком борзый сыщется, то и следом итить могет. А кому охота? Подземники-то…
— Видел, — перебил Кейрен и головой тряхнул, сбрасывая липкое неуместное воспоминание о существе, замершем на краю пещеры. Круглоголовом, безносом и с неестественно большими выпуклыми глазами.
— Видемши и живой? — Макар хлопнул по плечу. — Силен, знать…
— Повезло.
— Оно-то да… но по-твоему… новому-то королю Ньютом без нужды… у него есть чем… людишек убедить.
Он вновь рассмеялся, а смех перешел в кашель. И Макар согнулся, закрыв рот руками. Тело его сотрясалось, и в какой-то момент Кейрен испугался, что человек умрет прямо здесь, на пороге.
И что ему с телом делать?
Но нет, откашлявшись, Макар отер губы.
— Про своего поспрошай Гаську Лукавую, если живая ишшо. — Он сплюнул, и к запахам гнили добавился новый, кровяный. — От дерьмище… до чего ж подыхать не в охотку…
Кейрен вежливо промолчал.
— Гаська в Ньютоме крутилась частенько… у кого деньжата имелись, то и… красивая была, сочная. Сиськи — во! — Вор растопырил руки и причмокнул. — А задница-то… ныне-то на лабане шкыряется. Но я тебе адресок кину, не спереживайся. Буде мордой крутить, напомни, что Макарке она задолжамши…
От былой Гаськиной красоты остался засаленный красный платок, который она на волосы накидывала. Платок сползал на рыхлые, побитые темной сыпью плечи, кое-как прикрывал обвислую грудь. От Гаськи воняло немытым телом, рыбой и дегтем, которым она мазала пятна на шее, припудривая их сверху мукой. От пудры этой само ее лицо гляделось бледным, неживым.
— Макарка… — Нервно облизала она губы, пухлые, вывернутые и покрытые толстым слоем алой помады. — Живой, значит?
— Живой, — подтвердил Кейрен и, когда женщина схватила его за руку, удержался, не оттолкнул.
Неприятна она, некрасива, сгорблена, но обряжена в пышное платье, наверняка чужое. Подол пестрит пятнами, а съехавшие рукава складками пошли. И шнуровка на корсаже растрепана.
— Должок… про должок помню… скажу… не за бесплатно. За бесплатно — другую дуру ищи.
И Кейрен послушно вытащил бумажник.
Деньги Гаська пощупала, понюхала и, задрав грязные юбки, сунула в чулок, подвязку поправила.
— Может, того…
— Не стоит. — Кейрен отстранился. Эта женщина не вызывала ничего, кроме отвращения.
— Нехороша для тебя, значится? Верхний, чистенький… аккуратненький… — Она облизала длинные кривоватые клыки.
Полукровка? Смесок, крови в ней едва ли на осьмушку, и та слабая.
…к нашим или к вашим? Интересный вопрос.
