Верь мне. Часть 1 (СИ) - Острожных Дарья "Волхитка" (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Мысли об оборотне вызвали настороженность: скорее всего, он уже отправился на поиски. Зачем, женщина не хотела ни думать, ни знать, поэтому встала на ноги и пошла вперед. Это оказалось трудно: сознание заволокло туманом, а ноги едва слушались, стали будто чужими. Возможно, из-за обморока или слабости… когда Арелла ела в последний раз? Еще вчера. Желудок тихонько заурчал, но голод быстро сменился жаждой. Хотелось воды, чистой и свежей. Странно, она ведь редко пила воду — люди ее статуса предпочитали сладкие напитки из фруктов или вино.
Больше всего ценился сорт, выращенный в южных княжествах, капризный и прихотливый. Он доставлял много хлопот, но приносил виноградарям несметные богатства благодаря вкусу спелых ягод, через несколько лет приобретавших аромат шоколада и фиалок… как же хотелось пить! Нужно отыскать воду, но как? Прислонившись к стволу, Арелла огляделась вокруг, но увидела лишь деревья. Куда она идет? Возвращаться обратно в замок нельзя, но как узнать, в какой он стороне? Опустив веки, она представила себе карту: вот лес, Лаэрн находился на юго-востоке, а ближайшие города, где можно получить помощь — на севере. Где север?
Кажется, это можно определить по мху, но женщина не могла вспомнить, куда он указывает. Наверное, как раз на север, потому что это растение любит влажность. Открыв глаза, она присела на корточки и ощупала шершавую кору дуба, быстро отыскав то, что было нужно. Но мягкое растение оборачивалось вокруг всего ствола, не оставляя прорех. Тогда она встала на четвереньки и подползла к соседнему дереву — ели или лиственнице, судя по зелёным иголкам вокруг, видневшимся в луче света. Но и здесь мох рос сплошным покрывалом, как и на трех других деревьях, и на большом камне, торчащем из земли. Подняв голову, Арелла взглянула на кроны, прочно сплетенные между собой; очевидно, они пропускали слишком мало света, вот мох и разросся.
Не зная, что делать, женщина встала на ноги и побрела куда глаза глядят. Она хотела найти поляну или место, где деревья не так густо растут, и можно будет определить направление. Но чем дальше, тем плотнее становился лес. Отодвигать ветки руками больше не удавалось, приходилось нагибаться, и скоро у Ареллы заболела спина. Туника не грела, а сапоги болтались на маленьких ступнях, царапая и натирая кожу. Вокруг трещали ветки и ухали совы, иногда раздавалось хлопанье крыльев, а в темноте загорались круглые глаза. Сначала женщина пугалась, боясь встречи с оборотнем или волком, но эти взгляды отражали лишь тупое любопытство. Хищники смотрели иначе, она видела это на охоте.
К сожалению, ничего полезного вспомнить не удалось. Арелла знала, где искать оленя летом, а где зимой. Как выманить из норы лисицу, и что беркута нужно тренировать вместе с собаками, иначе он сочтет их добычей. Но это не могло помочь, и сердце рвалось от беспомощности. Отчаяние нарастало, как снежный ком, глаза застилали слезы. Женщина гневно смахивала их — она и так выглядела жалко, не хватало еще разрыдаться!
Она пыталась не думать, но мысли настойчиво лезли в голову, твердя, что направление неверное. Что лес большой и опасный, а Арелла даже еду найти не может. Хотя… крестьяне же собирают здесь грибы и ягоды. Воспоминания о нежной мякоти и сладком соке заставили рот наполниться слюной. Женщина с надеждой посмотрела под ноги, но не увидела и собственных коленей: близился рассвет, Ночное Светило погасло, и земля погрузилась в черноту, готовясь встретить Дневное. Оно должно было взойти через несколько минут, и Арелла нащупала рядом какое-то дерево, села на землю и прижалась к нему спиной. Твердые корни впились в тело, а кора оцарапала затылок, но это лучше, чем просто стоять в темноте.
Такой всеобъемлющей, проникающей внутрь, успокаивающей…
Женщина упала на бок, от этого и проснулась. В голове пульсировала боль, которую умножало отрывистое щебетание пташки. Глаза обожгли бело-золотые лучики, разогнавшие темноту и показав каждое дерево, их изогнутые ветки и узоры коры. При свете лес выглядел еще ужаснее, и Арелла никак не могла поверить, что уже не спит.
Отдыхала она недолго, судя по усталости и звону в ушах. Чувство голода притупилось, и женщина встала на ноги, собираясь найти еду раньше, чем оно вернется. Ее руки тряслись от слабости, а мысли ускользали, будто туман. Но Арелла старательно цеплялась за них и щурилась, рассматривая траву, мох, шишки, камни и веточки, лежавшие на земле. Вдруг она почувствовала едва уловимый сладкий запах, и желудок мучительно сдавило.
Над головой снова запела птица. Возможно, здесь ее гнездо с яйцами? Женщину приободрила эта догадка, но она быстро поняла, что на дерево ей не залезть. Не в таком состоянии. Пришлось идти дальше, снова и снова вдыхая чарующий аромат. Он усиливался, и сквозь медовую сладость проступил запах абрикоса и, кажется, корицы. Забыв обо всем, Арелла крутила головой, пока не нашла источник: ярко-оранжевую ягоду, размером и формой похожую на грушу. Она лежала на земле, окруженная веером остроконечных листьев и связанная с ними паутиной.
Женщина кинулась вперед, упала на колени и прикоснулась к ягоде, любуясь искрящимся нектаром на ее поверхности…
— Не трогай, она ядовитая! — Голос прозвучал так неожиданно, что Арелла не сразу обратила на него внимание.
Подняв голову, она увидела Велора, стоящего неподалеку. Все так же обнажённого и пугающего.
— Убери руку, — велел он и шагнул вперед.
В следующий миг женщина почувствовала тепло на ладони. Оно быстро росло, начиная жечь. Все больнее, все сильнее… Арелла отшатнулась и взглянула на свою руку — кожа на ней стала алой, покрылась мелкими язвами, а оранжевый нектар смешивался с кровью. А что, если он прожжет плоть до кости?! Она завизжала и упала на спину, махая рукой, обтирая ее об одежду и причиняя себе еще больше страданий. Но ничего не помогало, кожа горела, а в ушах стоял собственный крик.
Перед глазами мелькали то раны, то ветки деревьев. Неожиданно показалось лицо Велора: он схватил Ареллу и рывком дернул в сторону, к выступающим корням и мху на них, покрытому росой. Но усталость и мучения ослепили ее, заставили дергаться, болтать ногами и отбиваться свободной рукой. Яд, боль, прикосновения оборотня — остальное исчезло.
Велор отпустил ее, когда смыл нектар. Женщина отползла и вскочила на ноги:
— Не трогай меня! — закричала она и шагнула назад, ударившись обо что-то пяткой и едва не упав.
— Я не причиню тебе вреда, — заверил оборотень и тоже встал.
— Откуда мне знать? — Перешагнув через препятствие, Арелла вновь споткнулась и замахала руками. — Ты — зверь!
— Зверь? — Брови Велора поползли вверх.
— Зверь! Животное! Все знают, за что изгнали твое племя! За жестокость! Людям пришлось спасать себя!
Оборотень слушал молча, хмурясь и не отводя от нее глаз. Они вновь стали ярче и злее. Он будто готовился к смертельному удару, но медлил, выжидая:
— Что ты знаешь о моем племени, человек? — Во рту блеснули зубы, и Велор стал приближаться.
— Не подходи! — Крик Ареллы стал надрывным, ее обуял ужас. В отчаянии замотав головой, она увидела на земле толстую ветку, о которую и споткнулась. — Убирайся!
Подняв ее, женщина замахнулась, готовясь защищать себя любой ценой. Но оборотень этого словно не заметил и подходил все ближе. Медленно, не отводя пронзительного взгляда.
— Отстань от меня! — Когда крепкая фигура оказалась рядом, она попыталась ударить, но Велор легко выхватил палку одной рукой и бросил в сторону.
— Твои соплеменники зарезали бы тебя на том поле. — Арелла попятилась назад, готовясь к страшному, но оборотень замер. Он говорил спокойно, не скрывая отвращения. — Если бы волков не отпугивал мой запах, то они давно бы тебя разорвали. А что было бы, окажись та ягода у тебя во рту? Возможно, я и зверь, но я могу помочь тебе выжить. Можешь уйти со мной. А хочешь, оставайся здесь. Днем волки спят, но ночью лучше залезь на дерево, если не умрешь раньше от какой-нибудь лесной отравы.
Давящий взгляд мешал женщине понять сказанное. Оно вливалось в ее голову тонкой струйкой и расставляло все по местам: лес кишел хищниками, но она их не видела. Велор пощадил ее, открылся. Он ее не отпускал, а всего лишь дал понять, что жизненно необходим.
