Цветок для короля (СИ) - Моран Маша (книга жизни .txt, .fb2) 📗
Вот же змея… Решила перевернуть все так, будто пришла развлекать именно ее, а не посланника.
— Господин Рэйден самозабвенно отдается своему любимому делу. Быть может, именно из-за того, что он так погружен в медицину, в крепости нет эпидемий, и все здоровы.
Тишина после его слов была подобна мягкому маслу.
Ножом, разрезавшим ее, стал голос Фао Рэна:
— Тогда тем более, господин Рэйден достоин отдыха.
Командующий уверенно подошел к Катарине и указал на место на полу:
— Думаю, нам стоит сесть здесь, чтобы у госпожи Айми было место для ее танца.
Айми уверенно, словно была тут хозяйкой, разбросала по полу подушки, принесенные Минэко.
— Прошу, господа, рассаживайтесь.
В душе шевельнулось предчувствие, что ничем хорошим эта ночь не закончится. И словно в доказательство этой мысли дверь снова скрипнула, и в проеме показалось лицо Сюли. На ее веки и лоб был нанесен праздничный макияж, изображающий небо, луну и звезды. Такой красивой она еще никогда не была.
По тому, как загорелись глаза Сюли, а щеки покрылись ярким румянцем, когда она посмотрела на посланника, сделалось ясно, для кого именно она наряжалась.
На душе стало еще тяжелее. Катарина понимала, что не имеет никакого права ревновать Сунлиня, а тем более его двойника. Она сама толкала Ван Лина в объятия Айми. Но…
Ложь самой себе никогда еще не давалась так трудно. Сюли была во всех смыслах достойной девушкой. О таких писали поэты – воспевали их красоту и добродетели. А художники наверняка создали бы тысячи ее портретов. Поклонникам ее прелести не было бы числа.
К тому же, брат обучил Сюли основам боевых искусств – во всем она была ровней Сунлиню в сотню раз больше, чем сама Катарина.
— Барышня Сюли? – Кажется, Айми тоже почувствовала соперницу. Ее лицо утратило всякую благожелательность и расположение.
Сюли изящно поклонились и прямо посмотрела на Ван Лина:
— Я слышала, что господину посланнику не здоровится, и он вынужден проводить Джеоншин в лазарете. Но кажется, это не так. – Она уверенно подошла ближе и улыбнулась. – Вы решили укрыться от злых духов здесь? Господин лекарь не любит праздники и не чтит наши обычаи. Он – иноземец, и это понятно. Но почему вы без маски и призрачного макияжа, господин Ван?
Катарина едва не скрипнула зубами. В мгновение ока она стала врагом для всех и каждого. И виной всему принц, которого даже нет в крепости!
А ведь и правда, ни она, ни двойник не нанесли призрачный макияж. Даже веки Фао Рэна были покрыты искуснейшим рисунком, изображающим… Катарина прищурилась. Это же очертания ее лютни! Гриф и струны, которые казались продолжением его ресниц.
Рэн ответил ей пристальным взглядом, от которого захотелось поежиться. И хуже всего было то, что он смотрел на нее вовсе не с ненавистью.
— Господин Ван без макияжа, потому что преступление – прятать его совершенное лицо. – Айми, верхняя часть лица которой была полностью покрыта ювелирно прорисованными листьями и ветвями деревьев, напоминающими тонкую паутинку и создающими впечатление маски, вздернула нос. – Что ж… полагаю, мы можем начать…
Катарина не знала, как выгнать эту обезумевшую толпу из своей обители. Демонов двойник оказался настолько же идеален, как и настоящий принц, и все происходящее было по его вине!
— Прошу вас, господин Рэйден, сядьте рядом. Возможно, вы сможете дать мне несколько советов… относительно моей игры на гуцине. – В словах Фао Рэна не было ничего от просьбы. Сказанное мягким, обманчиво ласковым тоном, являлось ничем иным, как приказом. Но не таким, какой отдают солдатам. Почему-то у Катарины появилось стойкое ощущение того, что он… пытается ее соблазнить.
Она пыталась придумать, как отказаться от соседства рядом с командующим, как вдруг Сюли бросилась к подушкам, совсем не случайно толкая ее к Рэну.
— Ох, простите, господин Рэйден! Так не терпится посмотреть на танец госпожи Айми. Я слышала, это нечто волшебное.
Чтобы не упасть, Катарине пришлось сделать шаг вперед, и тут же командующий сжал ее пальцы в своей крепкой ладони и потянул вниз.
Катарина неловко опустилась на подушку рядом с ним. Сюли проворно заняла место справа, намеренно отрезая ее от Ван Лина.
Лицо двойника оставалось бесстрастным, и когда он садился, и когда Сюли как бы невзначай ближе пододвинулась к нему.
Катарина царапнула ногтями по дощатому полу от злости и отчаяния. Пора признать, хотя бы самой себе, что даже марионетку она не хочет отдавать никому. И те ее слова, что с Айми ему будет хорошо… она сказала их только потому, что знала: к ней он не испытывает никакого интереса. Что бы ни говорила и не делала сароен. Но Сюли – совсем другое дело.
Неожиданно горячие пальцы погладили ее костяшки.
Катарина вскинула голову – Фао Рэн с едва заметной улыбкой смотрел на нее, продолжая ласкать пальцем тыльную сторону ладони.
Катарина попыталась убрать руку, но добилась лишь того, что он крепче сжал ее пальцы.
Боги, неужели он и вправду..? В тот раз, чтобы его усыпить, Катарина воспользовалась помощью Минэко. Слуга Смерти подсказала ей особые заклинания из Мертвой Алхимии. Несколько иероглифов и формул, начертанных на корпусе, сплелись в одну необычную магию. Эта магия одновременно усыпляла и создавала иллюзию исполнения тайных желаний. Так они смогли бы не только усыпить командующего, не оставив никаких следов своего преступления, но и узнать о его чаяниях и надеждах.
Результат оказался, мягко говоря, неожиданным.
И вот теперь…
Командующий отпустил ее руку и тронул струны.
Глава 2. По ту сторону крепости
Здесь, по ту сторону крепости, все было серым и голубым. Как будто я оказался в царстве вечного сумрака. Холодный ветер пробирался под одежду и кожу, прямо в кости. С каждым днем, проведенным здесь, мне казалось, что я все больше заледеневаю, превращаясь в морозного духа.
— Призраки болта-а-ают, что все боги покинули наш-ш-ш мир…
Я поднял глаза от дневников. Василиск, выросший до размеров дракона, вернулся с охоты. Его тело извивалось, оставляя на земле длинную волну.
— Боги нам и раньше не сильно помогали. – Я плотнее запахнул поношенный верхний халат, пытаясь сохранить хоть частичку тепла. Даже огонь здесь не грел. Лишь мысли о златоволосом лекаре могли разжечь внутри пламя. Но о нем я боялся думать. Потому что одновременно с жаром, в теле и в душе рождалась нестерпимая убийственная тоска, от которой невозможно было скрыться. Она разъедала нутро ядом. Мечты о несбыточном медленно отравляли, делая меня слабым и уязвимым.
Я понимал, что Рэйден был от меня слишком далеко, там, за стенами старой крепости, но не мог не представлять его рядом. Зарывающимся пальцами мне в волосы, ласкающим кожу и горячо дышащим на ухо. Я почти слышал, как он шепчет мне сладкие порочные безумства, и от этих видений рассудок все дальше ускользал от меня.
— Говоря-я-ят, даже Король С-с-смерти больше не стережет свои земли… – Василиск свернулся кольцами у огня и сложил свои крылья. – Некому ос-с-становить зло, порожденное манускри-и-иптом.
Я снова углубился в записи лекаря.
Василиска я нашел сразу после сражения. Змей следил за битвой, не торопясь вступать в нее. Оказалось, что его смертоносный взгляд бессилен против тех, кто и так мертв. У меня была тысяча вопросов, которые я хотел задать змею. Но побег Рэйдена, его слова и мое собственное желание верить в то, что за его поведением скрываются чувства, подобные моим, лишили способности соображать.
Я как обезумевший думал о ночных цветах, и кроме двух этих слов не мог больше ничего выдавить из себя. Шептал и шептал, словно они были молитвой и могли все исправить.
Василиск меня услышал:
— Их ищут так же до-о-олго, как и волшебный манус-с-скри-и-ипт… Возмо-о-ожно, даже до-о-ольше…
В тот момент я мог думать лишь о том, что василиску известно о цветах.
— Что ты о них знаешь?! – Я нацелил меч на него, даже не задумываясь, что теперь его шкуру вряд ли сможет проткнуть обычное лезвие.
