Марионетка. Странная связь (СИ) - Мельрих Ксения (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— Их будут судить, — произнесла Марина безжизненным голосом. — Всех пятерых увезли в Обитель. Ковен выберет нового Лидера. Только Совет отныне будет контролировать и отслеживать каждый наш шаг. Мы в опале у других Иных, словно стали прокаженными. Наши дети и внуки будут отвечать за все это своим положением и счастьем. Заключить брак вне Ковена станет практически невозможно.
Я понимала, что ее заботит. У нее двое детей, она боялась за их будущее. А еще ее отец, бывший Лидер, натворил дел, пусть он и плохо поступил, но не перестал быть ее отцом. Его можно обвинять сколько угодно, но он не перестанет быть ее папой, родным человеком, который любил ее, дал ей жизнь, растил, заботился о ней.
— Вы сказали пятерых забрали? — внезапно осенило меня. — Их же шесть было.
— Костя мертв. То существо, что едва не прикончило тебя, сильно ранило его, когда он прибежал, чтобы прогнать его. — ответил мне отец. — После высвобождения твоей силы, в подземелье произошел взрыв, часть потолка обвалилось, засыпав акрополь, то место, где завершали обряд.
— Он остался под обломками? — шепотом спросила я, представив, как изуродованное тело лежит там, не погребенное, как положено.
— Изначально, мы так думали. Там же оставили и тело Эрнеста, надо было спасать тебя и бежать самим. Так что…. - отец развел руками, его лицо было бледным и грустным. — Но когда мы спустились туда с Братьями из Совета, чтобы они могли все осмотреть, то разобрав там все и очистив, мы нашли только тлеющие тела Ильи и брата Андрея.
— Значит, они живы! — вскричала я радостно. Я знала это, знала! — Они просто пробрались как-то иным путем. Возможно, сейчас блуждают там, не имея сил выбраться, может заблудились даже!
Оба поглядели на меня с сочувствием и болью.
— Мы обшарили каждый уголок, пускали в ход заклинания поиска и тому подобное. Их там нет. И, Влада, они оба мертвы. Я видел все своими глазами. — он твердо смотрел мне в глаза, пытаясь внушить эту мысль.
— Но Константин убил меня, почему он умер? Я его убила своей силой или вы? — хваталась я за последнюю соломинку.
— Он к тому времени уже был трупом. Артемий воззвал к его духу, когда та тварь убила его, заклинанием заставил тело подчиняться приказам. Вот и все. — Голос Марины шелестел, словно пергамент.
Я замотала головой, с силой сжала руки в замок. Пот выступил на висках и над верхней губой. Это неправда. Все это неправда.
— А я? Что теперь будет со мной? — мой голос превратился в крик, я пыталась заглушить мысли и рвущуюся наружу скорбь. — Ведь у меня теперь нет Сил, так?
— Теперь никому нет смысла убивать тебя, ты можешь спокойно жить среди нас, учиться всему, что мы знаем. Тебе найдут дело, которое сможет приносить всем пользу. — Марина улыбнулась тусклым подобием улыбки.
Я сжала голову, что есть силы. Еще немного и я готова была взорваться. Я не должна поддаваться эмоциям и ложным подозрениям. Он жив. Он пропал, но жив. Он вернется, да, нужно просто набраться терпения, успокоиться и подождать. Не стоит сходить с ума. Я сделала глубокий вдох.
— Я хотела бы немного поспать, — слабым голосом попросила я. — вы не против?
— Конечно же нет, — поспешно проговорила мачеха. — отдыхай, я распоряжусь, чтобы тебе принесли что-нибудь попить и перекусить, когда проснешься. Все обсудить мы сможем и потом.
Она не дала высказаться мужу и вывела его из комнаты. Оставшись одна, я встала с кровати и распахнула окно, впуская морозный воздух. Мне нужно было дышать, не хватало воздуха, казалось, еще немного и легкие разорвет от боли. Я высунулась по пояс наружу, глотая ледяные порывы ветра. Слезы застывали на глазах. Так было не понять, от чего я плачу.
На следующий день я заявила, что возвращаюсь в школу. Отец пытался возражать, даже наорал на меня, вновь став прежним подонком, но я твердо стояла на своем. Я много пропустила, мне нужно наверстывать, догонять. До экзаменов рукой подать, а я выпала из жизни почти на месяц. Было начало декабря, скоро предстояло писать сочинение, которым я подтвержу готовность и уровень своих знаний. После долгих споров, угроз и оскорблений, я вышла победителем. Мне разрешили вернуться к нормальной жизни. Все выходные я просидела за учебниками и решебниками. Позвонить кому-нибудь и узнать, что именно я пропустила, было невыносимо, словно они были из другого мира. С братом и отчимом я общалась, но кратко, пользуясь чатом. Что-то мешало мне свободно говорить с ними, я не могла это объяснить, но прежнего отношения уже не было. Спать я тоже не могла. Каждую ночь, едва мои глаза закрывались, я вновь переживала все то, что было связано с воскрешением чокнутого Иного. Просыпаясь, я долго плакала, уткнувшись в подушку. Мне было невыносимо от мысли, что это никогда не кончится, что впредь все мои сны будут такими.
В понедельник утром я встала очень рано, прежде подобное было несвойственно для меня. Кошмары одолевали меня всю ночь, так что нормально поспать все равно не удалось бы. Умывшись и тщательно вычистив зубы, я завязала волосы в узел на затылке, надела форму — брюки и свитер, немного припудрила лицо, чтобы скрыть бледность и синяки под глазами. В семь я спустилась завтракать. Людмила Ивановна встретила меня с ароматным чаем и горячими тостами с маслом. Я немного позавтракала в столовой, кроме меня там были Марина с Венерой, и пошла в холл ожидать, когда меня отвезут в школу. Накануне у меня состоялся неприятный и долгий разговор с братом в переписке. Я сообщила ему, что могу наконец-то приступить к занятиям. Он начал меня уговаривать, боясь, что я еще не поправилась. По легенде, я попала в аварию, лежала в больнице некоторое время без сознания. Киря волновался, что могут быть последствия, что нужно отдыхать, что никуда эта чертова школа не денется. Я пыталась убедить его в том, что вполне здорова. Не могла же я сказать ему правду? Что не могу сидеть дома, не занимаясь ничем, что мысли настолько разрушают меня, что еще немного и я свихнусь окончательно. Брат обиделся на меня из-за этого, говоря, что не думаю о нем. Ведь если со мной что-нибудь случится, и он останется без сестры, то этого он просто не перенесет. Я всеми силами внушала ему, что чувствую себя превосходно, обещала, что впредь буду осмотрительной. Он прекратил со мной общение, дуясь на меня.
В половине восьмого я вышла из дома. До школы меня довез Виктор. Я ощущала смутную тревогу и беспокойство, словно вновь иду на первое сентября. Я представляла, как станут коситься на меня одноклассники. Еще бы! В выпускном классе столько пропустить, да еще и новенькая. Мне предстояло заново выстраивать отношения. Я была к этому готова, боялась я другого. Никита оставил сотни сообщений и пропущенных. Ни на одно я так и не смогла себя заставить ответить. Что я ему скажу? Захочет ли он вообще со мной разговаривать?
В школу я зашла за семь минут до первого звонка. Сдав парку в гардероб и переобувшись в балетки, я неспеша поднялась на второй этаж, чтобы посмотреть расписание.
— Влада? — окликнул меня до нельзя удивленный голос.
Я повернулась, зная, кто зовет. Позади меня в толпе учеников стояла Ирка с расширившимися от изумления глазами.
— Привет. — улыбнулась я, подходя к ней. — Как дела?
— Ты серьезно?! — накинулась на меня бывшая подруга с упреками. — Я десятки раз звонила тебе, писала, ты что ответить не могла? Мы тут все с ума сходили! А как Никита убивался! Тебе так сложно было сказать пару слов или ответить на сообщение?
Я не знала, что отвечать на это. Она кругом была права. Я плохая подруга, несомненно. Пожав плечами, я молча пошла в кабинет русского. Первая стояла литература. Усевшись за свободную парту, я достала тетрадь и планшет. В нем были скачены все учебники и литература, нужная для подготовки. Никита вошел после первого звонка вместе с учителем, я бросила случайный взгляд на дверь и увидела его. Он побледнел немного, отвел взгляд и уселся на свое место рядом с Лехой. Учительница поприветствовала меня, посетовала на то, как много я пропустила. Я внимательно слушала ее, стараясь затолкать подальше чувство вины, грызущее меня с тех самых пор, как я переступила порог школы.
