Люди сумрака (СИ) - Герцен Кармаль (читать книги полные txt) 📗
Но смутить Феликса Флетчера оказалось не так-то легко.
— Все дело в том, Кармаль, что я не верю слухам. Предпочитаю слушать истории людей из их собственных уст.
— Похвальное качество, — пробормотала я. Вздохнула, устало взглянула на него. Рассказать о себе? А стоит ли?
А потом спросила саму себя: ты хочешь, чтобы он стал тебе ближе? И ответила — быстро, не задумываясь: да, хочу. Не знаю, почему. Не знаю, как так случилось и к чему приведет, но… Хочу.
— Когда мне было тринадцать, отец запер меня в подвале…
Странное дело — правда. Делясь с другими теми или иными событиями из своей жизни, ты словно готовишь коктейль из правды и лжи. Иногда одного компонента больше, иногда другого — все зависит от многих факторов: как близок тебе человек, которому ты рассказываешь свою историю, хочешь ли ты быть с ним предельно откровенным или готов на все, лишь бы не причинить боль. От этого и зависит соотношение правды и лжи в поданном тобою коктейле.
Ал был одним из первых, кто узнал правду. И все же я утаила, что подглядывала за ним, находясь в Сумрачном городе. Не хотела, чтобы он знал, что я вторгалась в его личное пространства без спроса, что видела, как он практически плакал над моей фотографией.
От Лори мне многое пришлось скрыть — о том, что от меня отказалась родная мать, ее бабушка, о том, что моя близкая подруга свела в могилу моего отца, но я не могла не рассказывать ей о своем детстве — не хотела, чтобы однажды ей на глаза попалась статья обо мне или кто-то из детей поделился с ней тем, что услышал от родителей.
Франческе я рассказала практически все… кроме одного — что после предательства Лили-Беллы — единственного человека, пускай и не совсем живого, кто был рядом со мной, когда отвернулись родители, — я перестала людям доверять. Совсем. От каждого, в чьих глазах я видела любовь и заботу, я ожидала подвоха. Ведь то же самое я видела в глазах Лили-Беллы — ровно до того момента, как она решила убить моего отца и обречь на смерть меня саму. Я не могла объяснить всего этого Франческе… она бы не поняла. И не хотела, чтобы она знала: даже искренне ее любя — за все, что она сделала для меня и Лори — я подспудно все равно боюсь ножа в спину.
Просто не могу иначе.
Как бы то ни было, но от каждого из близких мне людей я утаивала часть правды, заменяя ее ложью или… пустотой. Недосказанностью. Но от Флетчера мне пришлось скрыть самое главное — то, что я родилась одаренной.
И то, что, благодаря Зеро, я стала таковой снова.
Феликс был отличным слушателем, ни разу меня не перебил, а после того, как я закончила говорить, не стал мямлить глупые и банальные фразы — «мне так жаль» или «так ужасно, что с тобой это случилось». Знал, что в сочувствии я не нуждаюсь.
Мы молчали, думая каждый о своем. Глядя на Феликса, я невесело усмехнулась. С первой минуты нашей встречи я воспринимала его как своего врага. И только сейчас я до конца осознала, насколько же мы похожи. Несмотря на его внимательность к чужим историям, он так же не нуждался в массовке — за весь вечер он едва перемолвился с Карли, Диланом и Эриком парой фраз. Жестокие, фанатично преданные церкви родители, собственный дар, ставший проклятием и… клеймо — у нас с ним было даже больше общего, чем с Франческой.
Кто бы мог подумать.
— Ладно, ребята, мне пора, — виновато улыбнулась я. — Голова просто раскалывается.
Дилан — пьянчуга недоделанный — кивнул с понимающей ухмылкой. Знал бы он, что мой череп грозит расколоться вовсе не от коктейлей, а от баньши, пытающейся пробраться в мое сознание. Эрик махнул рукой, а Карли приосанилась, не сдержав хищную улыбку. Как же — соперница покидала арену.
Но ее улыбка быстро поблекла, когда Феликс вызвался меня проводить. Мы прошлись не торопясь, иногда нечаянно соприкасаясь плечами. У крыльца своего дома я остановилась, развернулась к нему.
— Спасибо, что проводил.
— Не за что, — он мягко улыбнулся, внезапно став похожим на снежного барса, по странной прихоти притворившегося домашним котом.
Молчание затягивалось, а наши взгляды были прикованы друг к другу. Феликс шагнул ко мне, и его лицо оказалось на расстоянии дыхания от моего.
Он был так близко от меня…
— Спокойной ночи, — бросила я и, развернувшись, вбежала по ступеням.
Войдя в дом, замерла на пороге и медленно выдохнула, успокаивая бешеный ритм сердца. Прислонившись к двери, слушала, как затихают его шаги…
ГЛАВА 14
Как бы меня ни ужасало положение узника в заколдованном доме, но я впервые проснулся с бешено колотящимся сердцем и в липкой от пота одежде. И впервые перед моими глазами встало не прекрасное лицо Алессы, а искаженное от страха лицо Брэндона Ривета с разинутым в немом крике ртом.
Никогда еще мысли о неизбежном возвращении в странный дом и погружении в чужие видения так меня не пугали.
Начавшийся с кошмара день так же скверно и продолжился. Дома меня ждала Лайли. Когда я вошел, она кругами ходила по гостиной. Взгляд, исподлобья брошенный на меня, напоминал взгляд зверя, готового растерзать свою добычу.
Сегодня добычей определенно был я.
— Я что, была настолько тебе омерзительна, что ты решил сбежать от меня к братцу?
— Прекрати, — резко ответил я. Слишком устал, чтобы оправдываться. — Я ночевал не у Дага. И я не хотел от тебя уходить.
Внезапно ярость Лайли куда-то испарилась. Она рухнула на кресло и закрыла лицо руками.
— Сама не знаю, что говорю. — Ее голос звучал глухо. — Не знаю, почему веду себя, как чертова истеричка. Все понимаю, но ничего с этим сделать не могу. И вчера… я повела себя так глупо. Мне так стыдно, Ленард…
Глядя на поникшие плечи Лайли, я решился. Подошел к ней, сел напротив. Своими руками нежно отнял ее узкие ладони от лица и заставил встретиться со мной взглядом.
Будь что будет, подумал я.
И рассказал ей все.
Бредовое решение зайти ночью в незнакомый дом, возникшее у меня по возвращению в Дейстер; навязчивое и неконтролируемое желание возвращаться в него снова и снова и, наконец, преследующие меня сны-видения, цель которых я так и не смог разгадать.
Потом я отпустил ее руки и отошел к окну. Лайли молчала так долго, что я было решил — сейчас она встанет и уйдет. Навсегда.
— Я видела твои глаза вчера, — тихо сказала Лайли. — Братец посмеялся бы надо мной, если бы это услышал, но… Они будто принадлежали не тебе. Глаза были твоими, но вот взгляд в них… абсолютно был мне незнаком. Я пыталась остановить тебя, хотела поговорить, но ты повторял как заведенный, что тебе нужно уйти. «Мне нужно успеть», — вот как ты сказал.
— Успеть до полуночи, — кивнул я. — Чтобы увидеть сны.
— Сегодня утром, вспомнив это, я подумала, что была слишком пьяна, чтобы адекватно все оценивать. Но после твоих слов… я уже не знаю, что и думать. — Лайли выпрямилась в кресле. Решительно сказала: — Так. Давай попытаемся разобраться. Твое маниакальное стремление к полуночи оказаться в чужом доме и сны, которые кто-то тебе являет, пока оставим в стороне: объяснение этому найти будет непросто. То есть… понятно, что здесь замешана магия, но кому и зачем это нужно? Что же до самих снов — то есть того, что ты в них видишь… Ты думаешь, этот мужчина — так скажем, герой твоих снов — одаренный?
— Не думаю, — отозвался я. — Особенно если учесть, что с воскрешением любимой ему помогла незнакомка с кладбища. Вот в ней-то точно течет кровь Сатаны.
Лайли замолчала, в задумчивости покусывая губу. Через несколько мгновений резко вскинула голову.
— Я могу поверить в то, что кто-то или что-то посылает тебе видения каждую ночь, но то, что существует некая иллюзия — копия погибшей женщины, которая сначала походит лишь на ее бледную тень, но постепенно «оживает»… это странно. Просто пойми — если бы оживить человека было так просто, то это бы делали все. Представь, сколько людей воскресили бы своих родных и близких!
