Люди сумрака (СИ) - Герцен Кармаль (читать книги полные txt) 📗

— Милый, иди ко мне, — раздался призывный голос Лайли.

Я подмигнул чужому отражению — постепенно я к нему привыкал — в зеркале ванной, вернулся в спальню. Лег на согретую Лайли постель, провел рукой по ее волосам, задумчиво изучая прелестное личико. Да, наверное, я даже смогу однажды ее полюбить.

Лайли потянулась ко мне, игриво куснула за ухо. И вдруг, резко отстранившись, замерла.

— Ты слышал? Что это за звук?

С ее лица схлынула вся краска. Расширившимся глазами она смотрела куда-то поверх моего плеча.

— Лленард… там… — Она едва могла выговаривать слова — так сильно была напугана.

Я повернулся на спину и не сумел сдержать вскрика, когда увидел, что над моей головой занесен нож. Он просто висел в воздухе, словно тот, кто держал его, был невидим.

— Нет, пожалуйста, нет!

Свист воздуха и боль, затопившая сознание от края до края.

Когда я умирал, то не увидел света. Возможно, я был не достоин его. На короткий миг все видимое пространство заполонила тьма, а затем я обнаружил себя лежащим на той же постели, в том же доме, только ставшим вдруг черно-белым.

Постель рядом со мной была пуста, но рядом с кроватью стояла… Алесса.

— Ты нашла меня, — хрипло сказал я. — Ты говорила, что не можешь вырваться из дома.

— Это я, милый, настоящая я.

Потрясение было столь сильным, что первое мгновение я не мог вымолвить и слова.

— Это Лимб?

— Нет, Дэймон. Это Та Сторона. Место, куда попадают все умершие. Место, куда попала и я, когда ты меня убил.

Теперь я точно знал, что передо мной — не иллюзия, а настоящая Алесса.

— Прости меня…

— Мы загнали друг друга в ловушку. Мы измучили друг друга. Связанные узами крепче стальной цепи, мы тянули друг друга на дно. Я не виню тебя за тот удар — я сама во многом была виновата. Но, Дэймон, ты погубил стольких людей… Ты — воплощение рока. Из-за твоей вспышки гнева погибла я, из-за твоих неосторожных слов погибли Брэндон и Наян и едва не погибла малышка Кинни. Ты забрал тело Ленарда и его жизнь, а взамен обрек его душу на вечность с вышедшей из-под контроля иллюзией. Иллюзией, которую создал ты сам.

— Прости… — Я не знал, что еще сказать.

— Давно простила, — тихо сказала Алесса. — Я слишком люблю тебя. И сейчас, в Сумрачном мире, у нас появился шанс все начать сначала.

Я обессиленно прикрыл глаза.

Это сон. Это просто кошмарный сон. С момента смерти Алессы я мечтал о том дне, когда мы снова будем с ней рядом. Страдал, не понимая, как исправить то, что я натворил. Так почему сейчас я чувствую, что вокруг моего горла плотно стягивается невидимый жгут?

Быть может, потому, что моя любовь к Алессе умерла еще до того, как я вонзил нож в тело ее иллюзии?

— Ты больше не любишь меня? — Она вся ощетинилась. То ли могла читать мои мысли, то ли попросту поняла все по моему лицу. Помолчала, пронзая меня взглядом. — Что ж, тем хуже для тебя.

— Ты меня убила, — процедил я. Злость стерла страх. — Ты лишила меня нормальной жизни…

— Как и ты меня, верно? — склонив голову набок, проговорила Алесса. — Полагаю, мы квиты?

Я резко поднялся с кровати, бросился прочь из черно-белой комнаты в этом странном черно-белом мире, чем-то неуловимо похожим на Лимб. Только вместо тумана за окном — шумный город с серыми людьми. Приоткрытая дверь, за которой я видел серый город, так и манила.

Скорее. Туда, к людям.

В одно мгновение все двери в доме захлопнулись разом. А затем, явившись прямо из воздуха, из ниоткуда, на окна и двери опустились железные ставни.

Я сглотнул. Вспомнил нож, висящий в воздухе прямо надо мной, обернулся. Алесса стояла, руки опущены вдоль тела, но в глазах… в глазах клубилась тьма. Боже мой, кем она стала?

— Неверие может сыграть плохую шутку, — сказала Алесса, медленно подходя ко мне. — Теперь я это понимаю. Ты ведь не верил в существование Той Стороны, когда отдавал Пастырю свою душу?

Я не сразу понял, о чем она говорит. А когда понял, похолодел.

Та странная метка-татуировка за моим ухом — она появилась после того, как Пастырь зачаровал бездыханное тело Алессы, изменив его до неузнаваемости. И его не менее странные слова. Она права — тогда я в них не поверил.

— Пастырь придет за твоей душой через пятьдесят лет. А до тех пор ты — только мой.

Я услышал странный звук за спиной, успел лишь повернуть голову, прежде чем кресло, спокойно стоящее в угу прихожей, вдруг пронеслось по полу, ударив меня сзади под коленные чашечки. Я рухнул в кресло. Алесса неторопливо подошла ко мне, села на колени, обхватив руками мою шею. Нежно прошептала на ухо, вызвав ледяную волну ужаса, окатившую меня с ног до головы:

— Пятьдесят лет вдвоем. Только ты и я.

ЭПИЛОГ

Я вошла в дом, слегка опьяненная вкусным вином и поцелуями. Скинула туфли, мельком взглянула на себя в зеркало, исподволь любуясь отражением. Вспомнила восхищенный взгляд Феликса при виде меня, облаченной в красное платье и купленные специально по такому случаю туфли на высоченной шпильке.

Свидание с привлекательным мужчиной, приятная и непринужденная беседа, вкусная еда. Вечер оказался потрясающий… И никаких мыслей о прошлом и будущем — впервые за долгое время я жила настоящим, и наслаждалась каждым его мгновением.

Знаю, это ощущение исчезнет с наступлением утра. Вновь вернутся сомнения — в том, насколько разумен наш с Феликсом роман. Я не могу ему открыться, не могу быть самой собой и сказать, кто я есть — пока не удостоверюсь, что его преданность церкви осталась в прошлом. А значит, мне придется и дальше скрывать от него свою одаренность.

И все же… У нас с ним действительно много общего. У каждого из нас есть то, что мы хотели бы забыть. Каждый из нас совершал роковые, фатальные ошибки. Феликс выжигал клейма на коже одаренных, запечатывая их дар, я в отчаянном стремлении во что бы то ни стало спасти свою жизнь обрекла родную дочь на нескончаемые кошмары — и то, что в свои пятнадцать лет я и не предполагала о подобном исходе событий, не умаляло моей вины.

И все же мы сумели сжечь мосты в прошлое и начать жизнь с чистого листа. Теперь Феликс — детектив, я — любящая мать, которая готова на все ради дочери.

Признаться, я не знаю, что выйдет из нашего странного романа… но хочу узнать.

Я прошла мимо гостиной, где дремала Эстер. На цыпочках прокралась в спальню Лори. Я задержалась на свидании, и дочка уже спала, но скрипнувшая дверь ее разбудила.

— Мама? — прошептала она, сладко потягиваясь, как котенок. — Мне снился такой чудесный сон! — И улыбнулась спросонья — впервые за очень долгое время.

Я сглотнула комок в горле. Сон. Не кошмар. Погладила Лори по щеке. Меня переполняла нежность.

Да, моя душа отныне принадлежала Пастырю. Но у меня еще остается эта жизнь — и только от меня зависит, какой она будет. И главное — в этой жизни моей дочери ничего не будет угрожать.

Моя душа — справедливая цена за ее улыбку.