С нежностью цвета огня (СИ) - Тэль Аадет (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Вообще-то, он точно такой же, как и у остальных, но кто не знает самовлюблённую кошачью натуру? Довольный оборотень трётся большой головой о мои ноги, едва при этом не уронив, а после нетерпеливо переступает лапами. Многие его собраться уже умчались, и мне намекают поторопиться.
Чтобы я могла сесть, Териону приходится опуститься на землю. Взгромоздившись ему на спину, крепко сжимаю кошачьи бока коленями и обхватываю шею руками. Судя по тому, как скакал по квартире Зар, галоп у котов не очень-то ровный.
К счастью, скачка длится недолго.
Деревню я замечаю не сразу: уж очень непривычно она выглядит. Зато, когда сомнений в том, что мы прибыли по адресу, не остаётся, хочется взвыть от разочарования: здесь нет ни одной двери! Жилища оборотней представляют собой наполовину утопленные в землю деревянные срубы. Довольно просторные, надо признать: внутри легко поместятся несколько комнат. Плоские крыши покрыты какой-то блестящей чёрной тканью, кое-где придавленной камнями. Такая же ткань, только более весёлых расцветок, заменяет шторы на незастеклённых круглых окнах и закрывает большой круглый вход, в который без проблем пройдёт даже джарой во второй ипостаси.
Терион гордо «высаживает» меня в самом центре деревни, перед толпой темноволосой детворы, бурно обсуждающей гостей, и тут же оборачивается более молодой копией отца, но с невероятно соблазнительной улыбкой..
Вот только после Медифа к мужской красоте у меня появился стойкий иммунитет. С инкубом оборотню всё-таки не тягаться: слишком уж убеждён в своей исключительности и искренне считает, что хорошенькой мордашки достаточно для всеобщего обожания. Я бы, может, в него и влюбилась, но только если б мне всё ещё было двенадцать. Дожив же до двадцати трёх, как мужчину я вообще его не воспринимаю — самовлюблённый мальчишка.
— Понр-р-равилось кататься, пр-р-релесть? — улыбается, мягко растягивая «р». — Ещё покатать?
— Подойди ко мне на минутку, Дари, — Рраяра будто подменили! И по имени назвал, и голос ласковый!
Стоит только приблизиться, он берёт за руку и тянет подальше от чутких кошачьих ушей. Беда в том, что обладатели этих самых ушей тут повсюду, поэтому приходится довольствоваться относительным уединением у расположенного в центре деревни колодца. Трепетно обхватив меня за талию, Рраяр наклоняется к самым губам и проникновенно шепчет:
— Обними меня и сделай вид, что целуешь!
Глядя в светло-карие глаза, светящиеся любовью и совсем не соответствующие командному тону, покорно встаю на носочки и, ценой некоторого волевого усилия, кладу ладони ему на шею.
— Что бы с тобой ни делали оборотни, — чуть ли не мурлычет Рраяр, касаясь моих губ своими, — не заигрывай и не вздумай заниматься с кем-то из них сексом.
— Что?! — возмущаюсь, отпрянув.
Да как он мог такое подумать?!
— Тихо! — мужчина с игривой улыбкой прикусывает мне шею, но голос у него строгий. — Не ори. Они попытаются тебя соблазнить. Настойчиво попытаются. Если не послушаешься меня, останешься тут насовсем и дважды в год будешь рожать им котят, поняла?
Куда мы попали? Из этой деревни бежать надо, тут же одни пышущие тестостероном самцы! Если им взбредёт в голову что-нибудь сделать, мне даже с одним таким будет не справиться!
— А если…
— Нет, — перебивает Рраяр, рисуя ладонями по спине. — Оборотни, как правило, уважают женщин. Если ты всем откажешься, завтра мы отсюда уйдём.
Огорошив новостями и усыпив бдительность невинными постановочными прикосновениями, он всё-таки целует по-настоящему. Уже не для зрителей, а так, как самому хочется. Сильно прижимает к себе, заранее гася любые попытки сопротивляться, и неспешно ласкает губы, благоразумно не пытаясь углубить поцелуй.
— Расслабься, — шипит. — Не стой, как бревно.
Через силу расслабив плечи и спину, глажу его по волосам, очерчиваю пальцами скулы, прожигая полным негодования взглядом.
— Откинь голову. Для тебя же стараюсь.
Впившись мне в шею, он старательно оставляет засос!
— Пусти!
— Шею не мой, пусть запах останется. Это чтобы никто не забыл, что ты занята, — говорит Рраяр, любуясь результатом. — Для всех ты — моя жена. В твоих же интересах не спорить, а всячески способствовать этому мнению.
— А целуешься ты всё равно так себе! — сообщаю неприязненно.
Ощущения были неоднозначные. За своеобразную заботу, конечно, признательна, да и поцелуй, честно признаться, был неожиданно нежным, но это же джарой, с ним расслабляться нельзя.
Хмыкнув, он с самым благостным выражением лица возвращается к терпеливо дожидающемуся нас оборотню.
— Дар-р-рисса, — на чувственных губах Териона немедленно расцветает улыбка, — идём, я провожу тебя в дом, где ты сможешь помыться, переодеться и перекусить перед праздником.
Коварный кошак «забывает» упомянуть, что дом этот принадлежит его многочисленному семейству, где, помимо самого Териона и его отца, обретается целых пять взрослых, неженатых парней. Помыться я, конечно, помылась. И даже в горячей воде, как мечтала. Но за пятнадцать минут мне минимум восемнадцать раз самым вкрадчивым тоном предложили «потереть спинку», и я каждую секунду опасалась, что кто-то из «помощников» вломится в купальню, просто откинув в сторону ткань, заменяющую тут двери.
Подбор одежды по размеру тоже превращается в балаган. Несмотря на все усилия, Минира, мать этих шалопаев, физически не успевает выгонять из комнаты их и троих их друзей, зашедших познакомиться с гостьей. Гвалт стоит такой, словно мы на базаре.
— Дай ей то синее платье, мам!
— Белое пойдёт лучше!
— Давай, я помогу тебе выбр-р-рать, котёнок…
— Лер, дурак, отойди! Ты мне всё загораживаешь!
— А ну пошли прочь, бездельники!
— Ну мам, не толкайся!
— Смотри, пр-р-релесть, какой я нашёл для тебя сарафан!
И ладно бы они просто говорили! Нет же, каждый норовит прикинуть на меня то, что нарыл в бездонном сундуке, попутно погладив по плечу, шее или даже бёдрам, покрутить в пальцах влажные волосы, шутливо поцеловать руку — причём не просто ладонь, а до самого локтя! Уследить, кто именно из них что-то делает невозможно даже имея дополнительную пару глаз на затылке и несколько по бокам.
Я бы не назвала это соблазнением, о котором предупреждал Рраяр. У них, вроде как, такая игра — кто первый понравится. Однако среди мужчин не чувствуется острого соперничества, как когда на кону победа или проигрыш, что наводит на мысль, что это всего лишь местное развлечение. В Талассе — рабы, а здесь — гости. Но игра игрой, а обаять оборотни пытаются по-настоящему, компенсируя недостаток умения неугасимым, мать его, энтузиазмом.
Пока пытаюсь побороть приступ раздражения из-за непрекращающегося шума и мельтешения, в голову приходит настолько забавная мысль, что мне впервые за последние два дня хочется рассмеяться.
— Тебе нравится, лапочка? — оживившись, подается навстречу молодой кот, глядя на меня, как на банку сметаны. — Наденешь?
Кажется, этот тут самый младший. Сайрис или Марам? Слишком уж много знакомств сразу, так сходу и не запомнить. К тому же, почти все оборотни в деревне одинаково высокие и темноволосые, изредка встречаются блондины, а вот рыжих я совсем не заметила. Рраяр точно будет иметь успех.
В руках у докучливого парня что-то полупрозрачное, отдалённо напоминающее рубашку. Он что, серьёзно думает, что я это возьму? Обрила бы! Налысо!
— Подумала о своей семье. Представила, что будет, если мужья попытаются помогать мне с одеждой, как вы сейчас.
— И сколько же у тебя супругов? — уточняет Терион, поглядывая на мой светящийся браслет. — Мне казалось, твой муж — Рраяр, это не так?
— Пока трое, — улыбаюсь без зазрения совести. — Рраяр второй по счёту. У нас замечательная большая семья!
Тут происходит невероятное! Переглянувшись, набившиеся в комнатку парни начинают понемногу рассасываться! Остаются только самые стойкие — настырный Терион, улыбчивый великан, по-видимому, не слишком обременённый умом, и надоедливый тип, упорно зовущий меня лапочкой. От всех троих уже зубы сводит. Может, нужно было соврать? Вдруг, если б я сказала, что мужей у меня четверо или пятеро, эти трое бы тоже ушли?
