Эхо поющих песков (СИ) - Шульгина Анна (серия книг .txt) 📗
— Так меня ещё никто не уговаривал, — отсмеявшись, он бросил ещё один взгляд на жену. — Если я увижу слезы в ваших глазах, пеняйте на себя.
Снять повязки он ей не позволил, самостоятельно разрезав бинты. Делать это ему было неудобно, но Тамила даже не подумала бросаться на помощь. Пусть опыт обращения с мужем у неё пока крайне скуден, зато примеров того, как излишнее рвение только вредит, она видела массу.
Когда последний виток повязки упал с его руки, королева лишь усилием воли сдержалась от вскрика. Кожи на его ладонях не было. Равно как и плоти. Месиво из обожженных тканей, в некоторых местах проплавленных едва не до костей, лишь ближе ко вторым фалангам пальцев появлялся намек на кожу, но она была в ужасном состоянии. Тамила не представляла, как вообще можно терпеть боль от таких ран, не говоря уже о том, чтобы днями напролет заниматься делами, требующими не только времени, но и полной сосредоточенности. Слез у неё не было, наверное, больше от шока, нежели от предупреждения мужа, зато появилась легкая тошнота от одного вида его ран.
Королева видела многое, она долгие годы, начиная с самых нежных лет, присутствовала на публичных казнях, являя собой образец приверженности традициям. Они гласили, что Богиня смотрит глазами королей, но говорит устами жриц, которые слишком далеки от ежедневной суеты, чтобы верно оценивать всё, что происходит в мире, отгороженном стенами храмов. Тамила видела многое из того, на что не следует смотреть вообще, не говоря уже о том, чтобы делать это в пятилетнем возрасте. И если поначалу девочку приходилось приводить туда, предварительно опоив успокаивающими зельями, то постепенно она научилась смотреть и не видеть. Не акцентировать внимание, пропуская происходящее мимо разума.
Теперь же, глядя на руки собственного мужа, даже в такой ситуации пытавшегося оградить её от этого кошмара, не могла воспринимать его, как ещё одно пострадавшее тело.
— Если вы собираетесь потерять сознание, я отодвинусь, чтобы вы удачнее упали.
Его спокойный голос помог не только отодвинуть на дальний план дурноту, но и дать себе мысленную оплеуху. Это ему больно, а она предается воспоминаниям, которые нынче совершенно не к месту.
— Вы можете сжать пальцы?
Она не поднимала глаз, чтобы случайно не выдать своих эмоций, потому сосредоточилась на том, чем и следовало заняться.
— Да, но с трудом. К тому же тогда снова потечет кровь, мы запачкаем вашу сорочку.
Поначалу Тамиле показалось, что она ослышалась. Даже забыла о собственном решении смотреть только на его ладони и в изумлении взглянула на мужа. Тот, несмотря на насмешливый тон, наблюдал за ней пристально и чрезвычайно серьезно.
— Думаю, это меньшая из возможных неприятностей. — Тамила села удобнее, расположившись так, чтобы без помех уложить его руки на свои колени. — Сначала мне нужно очистить раны, вам придется потерпеть.
Он действительно всё вытерпел. И размачивание кровавых корок, мешавших добраться до самых глубоких ран, и саму мазь, которая сначала принесла блаженный холод, а потом начала жечь. Впрочем, длилось это недолго, вскоре жжение сменилось почти нестерпимым зудом.
— Это скоро пройдет, — Тамила крепко держала его за руки, не давая даже пошевелить пальцами, не говоря уже о том, чтобы коснуться покрытых мазью ожогов. — Убрать следы полностью не в моих силах, но постепенно исцелить вас я смогу.
Они сидели на постели, склонившись друг к другу, растрепавшаяся коса Тамилы лезла ей в лицо, и королева совершенно не королевским движением головы откинула её за спину, сорочка на которой была влажной. В спальне было не жарко, но от усилий сделать всё правильно, не причинив супругу излишних страданий, кожа покрылась испариной. Итару, судя по блестевшим на лбу капелькам пота, тоже было весьма не холодно. И хотя Тамила за годы медленной агонии знала о боли если не всё, то очень многое, представлять, что он ощущал во время лечения, ей было страшно.
— Вы используете её на себе? — Взгляд мужа скользнул вдоль довольно целомудренного выреза её рубашки на шею, прикрытую завитками влажных волос.
— Да, поэтому знаю, что ещё несколько минут, и зуд стихнет. — Она осторожно погладила его запястье большим пальцем, надеясь, что супруг не сочтет это проявлением жалости.
— Могу я задать вам личный вопрос?
Королева удивленно вскинула брови:
— Конечно.
— Вы считаете всё это достойной платой за корону? — Итар подбородком показал на её шею.
О чем он говорит, Тамила поняла сразу, но всё же чуть помолчала перед ответом.
— Я никогда не считала это платой, — она говорила медленно, с запинками, впервые в жизни озвучивая правду, которую поняла в самом юном возрасте. — Скорее, напоминанием, что Венец это не бриллиантовая диадема, надеваемая по случаю. Что это не украшение, а ноша, которую выдержит не всякая шея. И что у меня не будет дня, когда можно её убрать подальше и сделать вид, что ты просто человек. Как шрамы остаются на теле вне зависимости от нашего желания, так и она всегда на мне и со мной, пока я жива.
— А как же мгновенное исполнение любого, даже самого абсурдного желания, и власть над всеми? — в его голосе звучало понимание и добрая усмешка, от которой стало чуть теплее.
— Когда знаешь истинную цену исполнения такого желания, стараешься желать как можно скромнее. Власть же не прибавляет ни друзей, ни любви. Вне пределов этой комнаты я с пяти лет замужем за престолом, а вы теперь женаты на короне, и только здесь мы муж и жена.
Он подался вперед, будто желая поцеловать, но лишь прижался лбом к её лбу.
— Через месяц в Кальдор с официальным визитом прибудет король Сафар.
Наверное, кому-то эта смена темы показалась бы излишне резкой, но для Тамилы лишь послужила ещё одним подтверждением только что прозвучавшего.
— Есть веские причины для подобной поспешности?
Официальный визит даже на уровне министров готовится несколько месяцев. Королевские же порой назначаются за пару лет до предполагаемой встречи. И такая торопливость настораживала.
— Он настаивает на скорейшей встрече, я же не вижу смысла оттягивать её. Боюсь, северяне ближе, чем мы думаем. — Король протянул Тамиле правую руку и теперь наблюдал, как она осторожно бинтует ладонь.
— Пришел ответ с побережья? — она старалась как можно бережнее накладывать повязку, хотя внутри обдало холодом от понимания, что Итар не стал бы принимать столь категоричные меры только из предосторожности.
— Да.
— Сколько?
С правой рукой она закончила и перешла на левую.
— Городок на севере и две ближайшие деревни. В общей сложности почти девятьсот человек.
Её пальцы все же дрогнули, но уже после того, как последний узел был затянут.
Девятьсот… Слишком много, чтобы списать на потери от случайно забредшего отряда мародеров или разбойников.
— Следы сопротивления есть? — Тамила тяжело сглотнула в ожидании ответа.
— Нет. Они не успели его оказать.
Значит, нападали разом со всех сторон. Если бы отряд был малочислен, даже при условии, что нападение произошло ночью, кто-то точно проснулся бы и поднял шум. Значит, их не только много, но и работают слаженно, идеально подчиняясь командиру.
— Вы думаете, король Сафар во имя общей крови согласится на военный союз? — Это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой, потому она не удивилась, когда супруг без особой радости покачал головой.
— Наша общая кровь для Сафара позор, о котором стоит забыть. Если нам не удастся договориться, я сумею поднять на защиту от северян около трети его армии и почти всех магов, но, случись победить варваров, нас ждет война уже с Орисом.
Тамила обхватила себя за плечи, вдруг поняв, что ей холодно. Влажная ли одежда тому виной или же понимание, насколько близки они к той точке, откуда возврата уже не будет, королева не поняла.
— Чем я могу помочь?
Он окинул Тамилу изучающим взглядом, отчего королева перестала ежиться и выпрямила спину.
— Я хочу попросить вас пока не распространяться про ваше исцеление. Да, временно стало лучше, но о том, что здесь произошло, никто не должен знать.
