Тень и искры - Арментроут Дженнифер (книга жизни TXT, FB2) 📗
– В один из этих дней, Сера, клянусь…
Что-то темное открылось в центре моей груди, в том месте, где обычно зарождалось тепло моего дара. Ощущение было скользким и холодным, оно ползло по мне змеей. Я уставилась на сводного брата.
– Что? Ты что-то сделаешь? Ты? А подбитый глаз не забыл? – Я улыбнулась, а он прищурился. – Если так, легко могу напомнить.
Он сделал шаг вперед.
– Ты маленькая су…
– Довольно, Тавиус! – прогремел голос отчима, напугав меня так, что я подскочила. – Довольно, – прорычал он, когда сводный брат хотел заговорить снова. – Оставь нас, Тавиус. Сейчас же.
Ошеломленная, что отчим выгоняет из кабинета не меня, я не заметила, как Тавиус бросился к столу.
– Вот, дорогая сестренка. – Он схватил тарелку с финиками и швырнул в меня. – Можешь раздать нуждающимся.
Финики взлетели в воздух. Тяжелая керамическая тарелка ударила по руке, которую я подняла, чтобы защитить лицо. По мне пробежала вспышка боли. Резко втянула воздух, а тарелка упала на мраморные плитки пола и треснула.
Рука горела. Я бросилась к Тавиусу.
– Ты, сукин…
– Довольно! Оба!
Король ударил кулаками по столу. Через мгновение двери распахнулись. Вошли два королевских гвардейца, держа руки на мечах.
– Сера, оставайся на месте. Ни шагу к брату! Это приказ. Если не подчинишься, до конца недели будешь сидеть в своей комнате. Обещаю.
Ярость вспыхнула во мне, как пожар, глаза защипало. Я заставила себя оставаться на месте, хотя так хотелось подобрать расколотую тарелку и обрушить ее на голову Тавиусу. Но король выполнит свою угрозу. Запрет меня в комнате, и я проиграю, если он так сделает.
– А ты, сын, – продолжал отчим. Тавиус остановился, вытаращив глаза, напуганный громовым голосом короля. – До конца дня не хочу тебя видеть. Иначе у тебя на голове может оказаться не эта тарелка, а что-то другое. Ты понял?
Коротко кивнув, Тавиус без слов развернулся и прошел мимо королевских гвардейцев. Король махнул им, они тихо удалились и прикрыли за собой дверь.
Нас окутала тишина.
Потом король заговорил.
– Ты в порядке?
Его мягкий вопрос озадачил меня. Я опустила взгляд. Пульсирующая болью рука покраснела. Будет синяк.
– Со мной все хорошо. – Я посмотрела на разбитую тарелку. – Было бы еще лучше, если вы меня не остановили.
– Уверен, что так, но, если бы не остановил, ты могла его серьезно ранить.
Я медленно развернулась.
Король взял кубок и осушил одним глотком.
– Ты бы в два счета расправилась с братом.
Его слова не следовало воспринимать как комплимент, но они все же окутали меня, как теплое одеяло.
– Он больше никогда этого не сделает, – добавил он, провел рукой по волосам. – Такое поведение ему не свойственно. Да, он вспыльчив. Но обычно он так не поступает. Он беспокоится.
Я бы не стала это утверждать с такой уверенностью. Тавиус всегда был жесток, а мама и отчим либо слепы, либо предпочитают этого не видеть.
– И о чем же он беспокоится?
– О том же, что терзает тебя. Просто он не выразил это словами, как это сделала ты.
Я ни минуты не верила, что Тавиус беспокоится о людях, которые не способны прокормить себя. Если он о чем-то беспокоится, то о том, как это однажды повлияет на него.
– Мне жаль, что тебе пришлось увидеть такое сегодня утром, – продолжал король. Я снова удивленно замолчала. – Знаю, что это ты их обнаружила. – Он откинулся назад и положил руку на подлокотник кресла. – Никому не следует видеть такое.
Я заморгала, и мне потребовалось мгновение, чтобы осознать еще и эти неожиданные слова.
– Может, и нет. – Я прочистила горло. – Но думаю, что некоторым нужно видеть, чтобы понять, насколько становится плохо.
– Я знаю, насколько все плохо, Сера. Даже не видя их.
Он поймал мой взгляд.
Я шагнула к его столу, сцепив руки.
– Нужно что-то делать.
– Будет сделано.
– Что? – спросила я. Неужели он все еще верит, что я могу это остановить?
Король перевел взгляд на одну из полок со стеклянными безделушками.
– Нам просто нужно время. – В его голосе прозвучали усталость и уныние. Он откинулся на спинку кресла. – Нам нужно подождать, и Гниль будет устранена. Со временем все наладится.
Покидая кабинет отчима, я испытывала неприятное ощущение. Такое бывает, когда впечатление от кошмарного сна держится часами после пробуждения и приходится напоминать себе, что приснившиеся ужасы – ненастоящие.
Ощущение тревоги. Я сошла с лестницы и направилась к пиршественному залу с опущенной головой, игнорируя слуг и то, как они игнорируют меня. Не представляла, на какие перемены надеется король. Нужно действовать. Не терпеть. Не предаваться напрасным надеждам.
Я вошла в пиршественный зал, потирая ушибленную руку. Нужно переодеться и найти сира Холланда. Для тренировки наверняка уже поздно. Возможно…
– Пожалуйста.
Я остановилась и огляделась. В большом зале никого не было. Ниши, ведущие в приемные, тоже казались пустыми. Подняла голову на галерею. У каменных перил никто не стоял.
– Пожалуйста, – прошептали опять, откуда-то слева. Я повернулась к освещенной свечами нише и закрытой двери внутри нее. – Пожалуйста. Кто-нибудь…
Я шагнула в тень, сжала дверную ручку и затаила дыхание, словно это поможет лучше слышать. Долгую секунду я ничего не слышала.
– Пожалуйста, – опять раздался тихий плач. – Помогите.
Кто-то был в беде. В голову лезли самые плохие мысли. Этими комнатами не пользовались, в них никто не заглядывал, и здесь могли происходить самые ужасные вещи. Я подумала о королевских гвардейцах и хорошеньких служанках. В крови вскипел гнев, и я повернула ручку. В мыслях мелькнуло сомнение: странно, что дверь открылась с легкостью. Гнусности обычно совершаются за запертыми дверями. Но, может, упал кто-то из слуг, чистивших уродливые люстры. Несколько лет назад одного из слуг постигла из-за этого мучительная смерть.
Я вошла в комнату, освещенную лишь несколькими светильниками, и мой взгляд упал на темноволосую девушку. Она стояла на коленях рядом с низким столиком между двумя длинными диванами.
– Ты в порядке? – спросила я, бросаясь вперед.
Девушка подняла голову, и я сразу ее узнала. Одна из кухонных служанок, которые молились. Она не ответила.
– С тобой все хорошо? – снова спросила я, опускаясь на колени.
Я не заметила ни складочки на ее накрахмаленной белой блузке. Она была бледна, светло-голубые глаза широко раскрыты, но из узла на затылке не выбился ни один локон, а кружевной чепец на голове даже не съехал.
Служанка метнула взгляд на что-то поверх моего плеча.
Я услышала тяжелые шаги, приглушенные толстым ковром, и мои мышцы напряглись. Дверь закрылась…
Щелкнул замок.
Девушка перевела взгляд на меня, ее губы задрожали.
– Прости, – прошептала она.
Проклятье, это ловушка.
Глава 16
По шее побежали мурашки. Я слегка повернула голову налево и увидела возле двери пару ног в темных штанах. Мне следовало подумать, прежде чем врываться в незнакомую комнату, пусть даже в Вэйфейр.
Разве я не проходила этот урок десяток раз за последние три года?
– У меня не было выбора, – прошептала служанка. – Правда, я…
– Довольно! – рявкнул мужской голос, и служанка сразу замолчала.
Голос донесся справа. Либо переместился тот, кого я заметила у двери, либо их двое. В крови загудело раздражение, и я полезла правой рукой в сапог. У меня выдался не очень хороший день, я была измотана после тех чудесных часов у озера. Бедные Куперы мертвы. Рука еще болела. Сир Холланд рассердится, потому что сегодня я наверняка пропущу тренировку, а моя единственная юбка, не вызывающая желания ее сорвать, сейчас будет испорчена.
Я понимала, чем это закончится.
Кровопролитием.
И чьей-то смертью.
– Знаю, что вы думаете, – сказала я, медленно вставая и вытаскивая нож из сапога.
