Тень и искры - Арментроут Дженнифер (книга жизни TXT, FB2) 📗
Король Эрнальд всегда казался мне огромным – широкогрудый и высокий, готовый смеяться и улыбаться. Однако в отличие от мамы он не был неподвластен старению. Каштановые волосы начали седеть на висках, морщины в уголках глаз и на лбу становились глубже.
А сейчас в нем не было ничего огромного.
Король Ласании посмотрел на дверь, и на его лице промелькнуло удивление. Впрочем, оно быстро пропало, и его черты разгладились, став маской невозмутимости, которую он всегда носил в моем присутствии. Когда он знал, что я рядом, его смех стихал, а улыбки таяли.
Думаю, в глубине души он меня боялся, даже еще до того, как меня признали недостойной.
Мой отчим был не один. Я поняла это, когда вошла в кабинет и увидела затылок моего сводного брата. Тавиус сидел на диванчике посреди комнаты и лениво ковырялся в тарелке с финиками.
Больше в кабинете никого не было.
– Сера, – ровням тоном произнес король. – Что ты тут делаешь?
Ни малейшего тепла или любви в голосе. Вопрос прозвучал как требование. Раньше меня бы это уязвило. Но после того, как меня признали недостойной, я не чувствовала ничего. Однако сегодня его тон пробудил во мне вспышку ярости. Если он не знает, зачем я пришла, то понятия не имеет, что последние несколько часов я наблюдала, как гвардейцы, которых я позвала, хоронят Куперов.
– Куперы мертвы, – объявила я.
– Кто-кто? – переспросил мой сводный брат.
У меня одеревенела спина.
– Фермеры, чьи земли поразила Гниль.
– Ты имеешь в виду Гниль, которую ты не смогла остановить, – поправил Тавиус и взял финик.
Я не обратила на него внимания.
– А вы хотя бы знаете, кто это?
– Я знаю, кто они, – ответил отчим и положил курительную трубку на хрустальный поднос. – Меня уведомили об их кончине не более часа назад. Это очень прискорбно.
– Это более чем прискорбно.
– Ты права, – согласился он, и я прищурилась. У меня хватило здравого смысла проявить осторожность. – То, на что они решились, – это трагедия. Их дети…
– Вы хотите сказать, трагедия – то, на что им пришлось решиться. – Я скрестила на груди руки, чтобы не схватить какую-нибудь из его драгоценных статуэток и не швырнуть. – То, что у них не было иного выбора.
Отчим нахмурился и подвинулся вперед в кресле.
– Всегда есть выбор.
– Должен быть, но когда видишь своих детей… – У меня перехватило дыхание, и воздух обжег легкие, когда в ушах зазвучал смех маленькой Мэтти. – Я не согласна с тем, что они сделали, но они дошли до предела.
– Если дела у них были так плохи, почему они просто не начали искать другую работу? – бросил Тавиус, словно ему первому пришла в голову эта мысль. – Это был бы лучший выбор.
– Какую работу они могли найти? – возмутилась я. – Ты думаешь, можно просто зайти в лавку, или в какое-то предприятие, или на корабль и найти работу? Особенно если они всю жизнь совершенствовались в одном ремесле?
– Тогда, наверное, им следовало освоить другое ремесло в тот момент, когда твой провал уничтожил их земли, – предположил Тавиус.
– Сколько ремесел ты решил освоить и довести до такого совершенства, чтобы можно было устроиться на работу? – с вызовом спросила я.
Он ничего не ответил.
Ну конечно. Единственное ремесло, которым он мастерски владел, – это как быть выдающимся засранцем.
– Полагаю, твой сводный брат пытается сказать то же, что и я, – рассудил король, кладя ладони на стол. – Выбор есть всегда. Они сделали неправильный.
– Вы говорите так, словно у них не было причин. Они умирали. От голодной смерти!
– И они предпочли лишить жизни себя и своих детей, а не сделали все возможное, чтобы накормить их! – Король поднялся из кресла. Его сливово-черное шелковое одеяние взметнулось. – И что, по твоему мнению, я должен был сделать, чтобы не допустить такого исхода? Я не могу управлять Гнилью. Не могу исцелить земли. Ты это знаешь.
Поверить не могла, что он вообще задает такой вопрос.
– Вы могли их накормить. Позаботиться, чтобы у них была еда, пока они не соберут новый урожай или не найдут работу.
– И ты полагаешь, что он должен делать это для каждой семьи, которая больше не может работать на своей земле? – осведомился Тавиус.
Сжав кулаки, повернулась к нему. Ни пятнышка грязи на кожаных сапогах, которые он задрал на спинку оттоманки. Он склонил голову в мою сторону, и ни одна прядь волос не выбилась на лоб. Фингал под глазом, который я ему поставила, уже поблек. Черты лица Тавиуса казались гармоничными, но было в них и что-то неправильное.
– Да, – ответила я. – И не только для фермеров. Тебе как наследнику трона следует это знать.
Его губы, и без того тонкие, крепко сжались.
– Для земледельцев, которые рассчитывают на урожай, чтобы кормить детей. Для владельцев лавок, которым с каждой неделей все труднее закупать еду, потому что цены растут. – Я уставилась на него. – Ты даже не знаешь, почему растут цены?
Его лицо расслабилось.
– Знаю. Из-за тебя. – Он улыбнулся и бросил в рот финик. Сомневалась, что он знает. – Скажи, сестричка. Как, по твоему мнению, мы можем обеспечить каждую семью?
Желудок скрутило от отвращения к нему.
– У нас есть продукты. Мы можем дать им немного еды, начиная с фиников в этой тарелке.
Тавиус ухмыльнулся и съел еще один фрукт.
Я повернулась к королю.
– Здесь, в этих самых стенах, еды более чем достаточно, чтобы кормить сотни семей целый месяц.
– А что потом? – спросил отчим, поднимая руки ладонями вверх. – Что нам делать через месяц, Сера?
– У нас не то чтобы кончается еда. Есть другие фермы…
– Которые уже на пределе возможностей, учитывая земли, которые больше не способны ничего производить, – перебил он. – Где мы проведем линию? Как решим, кого кормить, а кого – нет? Как ты сказала, нуждаются не только фермеры. Все земледельцы и не только. Но есть и другие – кто не может или не желает прокормить себя. Те, кто придут с протянутыми руками и открытыми ртами. Если мы начнем кормить их, мы все умрем от голода.
Я глубоко вздохнула, но это меня не успокоило.
– Я искренне сомневаюсь, что кто-то предпочтет не обеспечивать себя и умереть от голода.
Король фыркнул и выпрямился.
– Ты бы удивилась.
Он взял украшенную рубинами чашу.
– Что-то же мы можем сделать, – не унималась я.
– Ну, у меня есть идея, – объявил Тавиус. Я даже не позаботилась взглянуть на него. – Продукты, о которых ты говорила? Мы можем начать с того, что заберем еду у тех, от кого в этих стенах нет никакого проку.
– О, позволь предположить… Ты говоришь обо мне. – Я оглянулась на него через плечо. Он выгнул бровь. – Я хотя бы понимаю, насколько от меня нет проку. – Я улыбнулась, его же улыбка исчезла. – В отличие от некоторых в этой комнате.
Самодовольство слетело с его лица, сменившись вспышкой гнева.
– Как ты смеешь дерзить мне?
– Говорить правду – это не дерзость, – парировала я.
Тавиус резко поднялся, и я повернулась к нему лицом.
– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросил он.
– В тебе? – предположила я, хотя это звучало так по-детски.
Его глаза сузились.
– Во мне? Шутка могла быть смешной, если бы не была такой убогой. Проблема – это ты. Ты всегда была проблемой.
– Тавиус, – предостерег его отец.
Сводный брат шагнул ко мне.
– Ты подвела ту семью. Они мертвы из-за тебя. Не из-за меня.
Я застыла – эти слова пронзили меня, но я не подала виду и встретила его взгляд.
– Значит, из-за моего провала погибнет еще больше людей, если корона ничего не будет предпринимать. Что ты собираешься делать, когда взойдешь на престол? Позволить людям и дальше умирать, пока ты сидишь в замке и ешь финики?
– О. – Он жестко рассмеялся. – Жду не дождусь, когда стану королем.
Я фыркнула.
– Серьезно? Когда ты взойдешь на престол, от тебя потребуется что-то делать, а не сидеть целыми днями на одном месте и пить ночи напролет.
Его ноздри раздулись.
