Летние дни в замке Оберн (ЛП) - Шинн Шэрон (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
неотесанный, не слишком приятный взгляду здоровяк-дровосек, который тащил все что ни
попадя – и не важно, пригодится оно или нет. Человек, который сейчас стоял перед
Джексоном, был того же роста и размеров (последние, правда, сильно уменьшились), с
почти тем же лицом, и все-таки выглядел он совсем иначе. Приблизительно так Джексон
себе представлял человека, которого преобразили смерть и вознесение на небеса, в
царство ангелов.
– Кортей, – поздоровался Джексон, и мужчины с чувством пожали друг другу руки.
Когда-то они были настоящими друзьями. – Что ты, как?.. Неужели это возможно?! Все
это время я думал, ты умер.
Кортей громко рассмеялся, и царивший вокруг гул резко изменился от этого всплеска
веселья.
– Нет, что ты! Живу здесь и чувствую себя другим – изменившимся, счастливым
человеком. Хальсинг, ты даже не представляешь, куда попал!
89
90
Джексон снова осмотрелся.
– Это Алора, – сказал он. – Или, по крайней мере, соответствует моим мечтам о ней.
Кортей взял его под руку и со страстью воскликнул:
– Такими невероятными твои мечты наверняка не были! Позволь все тебе показать,
иначе ты не поверишь. Словами эту красоту не опишешь.
И впрямь, в этом месте пересказа Анжелой дядиной истории описания стали
размывчатыми и полными превосходных степеней. Как будто в человеческой речи не
хватало слов, дабы передать все чудеса Алоры. Ни одно прилагательное не было
достаточно красочным, чтобы описать архитектуру, музыку, ощущение и запах этого
места. Часами (хотя наверняка всего пару минут) Джексон с Кортеем бродили по
невероятному городу, пока не подошли к самому красивому зданию. После рассказа
Анжелы я даже представить его себе не могу, ибо она говорила так: «в доме было пять
лестниц, но совсем не было стен. Лишь те, что из кружева цвета слоновой кости. В
гостиных росли деревья, и золотистый свет заливал все вокруг».
Нетрудно догадаться, кому принадлежал этот дом – королеве алиор, называвшей себя
Ровеной.
Видимо, Джексон виделся с королевой еще раз, уже после того достопамятного летнего
вечера на берегу реки Файлин, когда я случайно подслушала их разговор, ибо первыми его
словами стали:
– Прошлой осенью ты выглядела менее уставшей.
На что та ответила:
– Я только вернулась из земель людей – искала утерянное. Каждый раз, пересекая
границы Алоры, я устаю и чувствую свои годы, но стоит оказаться дома – сразу полна сил
и счастлива. Несколько дней, и для подобных упреков не станет оснований.
– Никаких упреков, – возразил дядя. – Я просто отметил то, что вижу.
– И я кое-что отметила, Джексон Хальсинг: что ты находишься в моем доме – куда тебя
столько раз звали, но где не надеялись лицезреть.
– Вот решил воспользоваться приглашением, дабы самому убедиться, сколь
гостеприимны алиоры.
Ровена взглянула на Джексона своими темными раскосыми глазами, словно оценивая
его. Его объяснение и его уверенность.
– И тебе не страшно? – спросила она. – Находиться здесь, среди моих людей и их чар?
Не боишься стать узником или пасть жертвой красоты?
– Я ничего не боюсь, – дерзко заявил дядя. – Ты уверяла, что здесь никого не держат
силой, и я хочу доказать это на своем примере. Говорила, что любой, кто оказывается в
Алоре, остается здесь навсегда. Но скажу сразу: это не про меня. Я пришел посмотреть на
тебя в твоем королевстве, а потом вернуться домой.
Ровена подала ему руку – такую тонкую, изящную и маленькую, что Джексону было
даже боязно коснуться ее: как бы не оставить синяки на безупречной коже.
– Оставайся сколько пожелаешь и уходи когда пожелаешь, – сказала она. – Взамен я
попрошу лишь одного – наслаждайся. Ведь это Алора, край чудес, и все, кто здесь
находятся, веселы и радостны.
Следующие десять дней дядя провел в Алоре. Жил в королевском доме, сделанном из
кружев, и вкушал невероятные явства, описать которые еще сложнее, чем сам город.
Днями напролет пил какое-то незнакомое крепкое пиво и предавался воспоминаниям со
старыми друзьями. Ибо здесь он повстречал еще пятерых, кого когда-то хорошо знал –
замечательных охотников, пропавшие несколько лет назад. Их считали либо погибшими,
либо попавшими в рабство. Но нет, они были здесь – живы-здоровы и счастливы, что
Джексон оказался с ними. Охотники беспрестанно восхваляли доброту алиор и сладкую
жизнь, что вели теперь среди своих бывших жертв. А вечерами Джексон флиртовал с
Ровеной, хотя про это Анжела могла рассказать немного.
90
91
И вот однажды, щедро накормленный, довольный, радушно принятый и
предоставленный самому себе, Джексон схватил племянницу Ровены и помчался назад,
через волшебные границы, в лес, который знал. С плачущим ребенком в руках он все
бежал и бежал, и остановился, лишь выйдя из леса.
А затем пришел в замок Оберн похваляться своей добычей.
Следующие три дня Джексон провел в замке, потому что регент уговорил его остаться
на летний бал. Я виделась с ним всего один раз, да и то не наедине – дядя пришел в
гостиную Элисандры проведать нас с сестрой.
– Как поживают мои любимые девочки? – громогласно спросил он, схватив каждую в
столь крепкие объятья, что оторвал нас от пола. – Кори, ты так похожа на сестру! Мэттью
говорил, что парни так и вьются вокруг тебя, будто ястребы на охоте. Думаю, не за горами
радостные новости. И ты, Элисандра! Просто красавица! Отец гордился бы тобой!
Я даже не могла с ним заговорить – с человеком, которого прежде боготворила. Но
Элисандра взяла его за руку с выражением глубокой привязанности, подвела к своему
любимому дивану и усадила рядом.
– Я скучала по тебе, – сказала сестра. – Расскажи о своих путешествиях.
Повинуясь, дядя принялся описывать недавнее посещение Файлинской ярмарки, а
также более далекое путешествие – в Килейн. Он ни словом не обмолвился об удачной
охоте; впрочем, как всегда. Видимо, истории эти предназначались лишь для мужских ушей
– для бывалых охотников и закаленных воинов, которых не смущали описания насилия и
предательства. И опять я задумалась, откуда Анжела узнала историю племянницы Ровены.
Ведь для дам Джексон приберегал рассказы о своих более привлекательных деяниях.
– А на Файлинской ярмарке, – продолжал тем временем дядя, – я купил вам подарки. –
Из кармана он вытащил тонкие свертки, завернутые в бумагу с нашими инициалами. Мне
пришлось встать со стула, на котором я обосновалась (в противоположном углу комнаты,
так далеко от Джексона, как только могла) и робко взять свой подарок.
– Думаю, они придутся вам по душе, – заметил он. – Только такие красавицы, как вы с
сестрой, могут носить подобные штуки.
Элисандра открыла свой сверток и тихонько пискнула от восторга. Мои пальцы были не
столь проворны, но наконец и я разорвала бумагу. Внутри лежала изящная золотая цепочка
с нанизанными на нее рубинами. Элисандре досталось ожерелье с изумрудами и ониксом.
– Дайте-ка взглянуть, как они на вас смотрятся, – попросил Джексон, и, пересилив себя,
я надела цепочку, а Элисандра – ожерелье. Длина украшения была идеальна –
центральный, самый крупный, камень покоился прямо в ямке под горлом.
Мы с сестрой подошли к зеркалу во весь рост.
– Какая прелесть, дядя Джексон! – воскликнула Элисандра, подлетая к нему. Тот
поднялся с дивана и, улыбаясь, глядел на нас с выражением огромного довольства. –
Большое спасибо, что вспомнил обо мне. – И сестра обняла дядю, а потом дотянулась до
его щеки и поцеловала.
Я медленно последовала за ней и поблагодарила намного более сдержанно:
– Да, очень красиво. Я надену украшение с моим новым бальным платьем.
