Тонкий лед (СИ) - Кольцова Оксана (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗

Во фьорде стоял франкский боевой корабль.

Спускались галопом, рискуя переломать ноги лошадям, однако Мейнард пошел на этот риск — лишь бы успеть. Случилось неслыханное. Франкские корабли никогда не приходили в эти воды, слишком уж тут далекие северные земли, слишком много недоброжелательных соседей вокруг. Северяне — это не саксонские крестьяне, их пограбить и перерезать не получится. И сейчас Мейнард уже слышал звуки боя, воинственные крики, звон клинков. Дым залеплял ноздри, и горло вдруг сдавило. Франк едва удержался в седле, объятый ужасом.

Это уже случалось. Только тот день весь пропах осенним дождем, грязью, навозом с выгона. Это было — они ехали, потом крылья, огонь и меч… Мейнард крепче стиснул поводья. Он должен найти Альвдис и защитить ее. Кто бы ни прибыл на том корабле, он знает этот флаг, знает язык. Он может убедить их остановиться. Не должно повториться то, осеннее, о котором он хотел бы забыть и не может.

Сила рвалась изнутри, и он взнуздал ее, приструнил. Не время ее отпускать, пока он не разобрался.

Бой шел внизу, у причалов. Заставляя жителей Флаама разбегаться в стороны, Мейнард и его дружина промчались по деревне, в считанные мгновения оказавшись там, где кипела битва. Франки, видимо, еще с корабля обстреляли ближние строения горящими стрелами, чтобы посеять панику, а затем высадились на берег и вступили в ратную перебранку с воинами Бейнира. Сам вождь находился в гуще битвы, его рев смахивал на рев быка. Несколько тел уже валялось на гальке, хотя убитых, к вящей радости Мейнарда, оказалось немного. Не раздумывая ни мгновения, он вклинился в битву, прямо верхом, разбрасывая в стороны дерущихся и раздавая тычки. Ему даже меч не потребовалось доставать, чтобы разобраться со всем этим, так как почти сразу же Мейнард увидел человека, который и был ему нужен.

Ну, так и есть. Все черти и проклятие ада!..

— Флавьен, песий сын! — заорал Мейнард так, что любому северянину с луженой глоткой это сделало бы честь. — Какого дьявола ты тут устроил?! Немедленно остановить!

Битвы, в отличие от пиров, так сразу не прекращаются, если хорошо гаркнуть. Всегда найдутся те, кому не терпится уложить побольше врагов. А потому Мейнард, не останавливаясь, проехал дальше, пока его храпящий конь чуть не затоптал высокого человека с длинными светлыми волосами, смотревшего на него из-под шлема удивленно и радостно.

— Мейнард! Ты жив, черт тебя дери!

— Прекратить! — гаркнул франк еще раз и для северян добавил на норвежском: — Пощадите этих глупцов. Они, наверное, за мною пришли. Где Бейнир?

— Как ты смеешь, Чужеземец?! — рык вождя был слышен, наверное, на той стороне фьорда. Битва затихала, люди опускали мечи, а Мохнатый шел сквозь расступавшуюся толпу, словно нож сквозь масло. Волосы Бейнира были растрепаны, на лице — брызги свежей крови, и кровь стекала с лезвия меча. — Как смеешь ты останавливать славную сечу?!

Мейнард огляделся, убедился, что приказ передается дальше, и наконец спешился.

— При всем моем уважении к тебе, достойнейший Бейнир, — сказал он, кланяясь, — это не славная сеча. Это самая большая глупость, которую я лицезрел за последнее время. Те, что пришли сюда, франки, я их знаю. И догадываюсь, почему они тут.

— Никакой чужой корабль не смеет войти в Аурланд! — Бейнир был вне себя. Мейнард опасался, как бы он не впал в священное безумие (тогда придется его останавливать, и уже не руками), хотя дружинники говорили, что Мохнатый — не берсерк. Таким гордятся, а Бейнир не решался носить медвежий плащ. — Эти франки оскорбили нашу землю и нас! Они появились, напали и пошли на нас с мечами — так как ты смеешь встать между мной и моей добычей, что сама явилась в руки?!

Занятно, подумал Мейнард. Битва ещё только началась, а Бейнир уже посчитал и корабль, и имущество наглецов-франков добычей. Вот что значит верить в свои силы…

— Что ты говоришь с этим грязным северянином? — произнес Флавьен у Мейнарда за спиной, выплюнув слова презрительно, и франк в очередной раз порадовался, что многие не знают чужих языков. В том числе Бейнир: франков он грабил, а на их наречиях едва несколько слов понимал. — Надо их всех прикончить. Это ведь они взяли тебя в плен!

— Я не знаю, что говорит чужак, — оскалился Бейнир, — но прекрасно слышу, как он говорит! Дай мне убить его! Ты меня не остановишь, Чужеземец, ты мне еще не зять, да и зять не остановил бы — ты в моей власти!

— Вздернуть их всех, — посоветовал неугомонный Флавьен.

— Замолчи, — велел ему Мейнард таким тоном, что старый друг больше не произнес ни звука, и снова обратился к Бейниру и его людям: — Ты волен выбирать, что делать с оскорбившими тебя, вождь. Ты прав. Но я прошу у тебя за них прощения. — Мейнард опустился на колено перед Бейниром. — Окажи мне милость. Эти люди за мной пришли, как и твои бы за тобой. Когда-то они были мне братьями и разгневались, думая, что ты причинил мне вред. Я прошу оставить их в живых. Мы поговорим, и я все расскажу.

— Братьями? — Гнев Бейнира отступал, битва остановилась, и вождь смотрел уже не зло, а ехидно. — Встань. Ты говорил, что у тебя нет родичей, и тут — полный корабль братьев?

— Это моя бывшая дружина. Как твоя, как вы все. — Он поднялся и оглядел северян. — Франки не станут вам более досаждать, а я отплачу за то, что они сделали. Мы пировать должны за свадьбу, а не драться. Прошу.

— Ты, видать, колдун, Чужеземец, — пробурчал Бейнир, даже не подозревая, насколько близок к истине — а ведь Мейнард своим даром сегодня не воспользовался. — Твои уста смазал медом сам Локи, и теперь ты умеешь говорить так же сладко, как он. Пусть они убираются, их корабль не должен подходить к берегу.

Мейнард повернулся к Флавьену.

— Всех обратно на борт. Со мной пойдешь ты и Кривой Ашиль… ты его не потерял, надеюсь?

— Здесь он, в арьергарде.

— Так пусть перейдет в авангард. Остальные грузятся на корабль и отходят на ту сторону фьорда. Можете встать там лагерем на берегу. К деревне не приближаться. Это ясно?

Обескураженный Флавьен кивнул и уложил меч в ножны.

— С нами ещё отец Жакоб. Он тоже захочет пойти.

— Священника нам только и не хватало. Потом. Пусть на корабле посидит и помолится за наши души, это он умеет.

Бейнир слушал обмен репликами на франкском настороженно, словно пес, однако тоже убрал меч. Недовольные дружинники, ворча, разбредались, большинство отправилось тушить пожар — к счастью, большого вреда он учинить не успел. Мейнард порадовался, что по весне корабли уже вытащили из сараев и спустили на воду, и что франки не додумались выпустить горящие стрелы в них; сожженного «дракона» Бейнир бы никому не простил, тут уговаривай, не уговаривай… Франки оттащили трупы. Среди северян погибших не нашлось ни одного.

День, который должен был стать для Альвдис веселым и легким, обернулся непонятно чем.

Утром она поднялась рано, не в силах дождаться, когда приедет дружина Мейнарда. Глядеть на дорогу девушке не дали: мачеха и еще несколько женщин занялись ее платьем, волосами и наставлениями. Наставления были как полезные, так и никчемные — от «стоит проветривать покрывала на первом снегу» до «не клади мужу в суп ядовитые корешки, мужчины на такое обижаются». Женщины хохотали, обменивались разными историями и развеселили Альвдис так, что время пролетело незаметно. Да и платье оказалось таким красивым, что девушка наслаждалась происходящим. Именно так она и представляла себе день, когда за нею приедет дружка жениха, только все оказалось ещё лучше, чем в мечтаниях…

А потом пришел корабль.

Первыми его заметили мальчишки и прибежали, вопя, в длинный зал, однако им не сразу поверили. Неслыханное ведь дело — чтобы корабль чужаков, которых обычно ходили грабить и на «драконах» в море разделывали за час-другой, вторгся в священные земли, вошел в Аурландсфьорд!

— Да как они посмели оскорбить наши воды! — взревел Бейнир, убедившись, что мальчишки не врут и корабль действительно есть. — К оружию! К оружию, воины!