Искушение (СИ) - Комарова Инна Даниловна (читать книги полные TXT) 📗
— Так и быть подожду, — недовольно ответила гостья, нагло переступила порог, разглядывая картины на стене, поминутно оглядываясь по сторонам, изучая прихожую. О чём она думала, только ей было известно.
— Софья Гавриловна, там дама приехала. Говорит, княжна ей нужна.
— Кто такая?
— Нелюбова Анфиса Акимовна.
— Позови-ка Нину.
Я читала у себя в комнате. Служанка передала просьбу тётушки, и мне пришлось спуститься в гостиную.
— Ниночка, тебе о чём-то говорит имя… ой, Запамятовала –
Служанка выручила:
— Нелюбова Ан…
Не дослушав, я подсказала:
— Так это же та особа с малиновым пятном на правой ладони. Помните, тётушка, рассказывала вам о предупреждении матушки?
Выражение лица княгини вмиг изменилось: она насупила брови, сжала губы от возмущения, в глазах появилась ярость. Мне показалось, тётушка сейчас взорвётся.
— Гони её прочь со всех лестниц, — приказала она служанке.
— Не могу, барыня, как это?
— Не можешь? — повысила голос Софья Гавриловна. — Пойдём поглядим, что этой даме от нас нужно!
Я осталась в гостиной, встречаться с ведьмой не было желания. Из прихожей доносились отголоски тётушкиного голоса, она разговаривала с непрошеной гостьей на повышенных тонах.
«Не дело, что я отсиживаюсь, а тётушка нервничает», — подумала я, поднялась и направилась к ней. Выражением лица Нелюбова походила на злую, беспощадную ведьму. Такие персонажи были изображены на картинках детских сказок, я точно такую же видела в своей книге с иллюстрациями. Так и есть — она ведьма. И тут я услышала:
— Внученька, подними ладонь так, чтобы внутренняя сторона руки смотрела на неё. — Я мысленно поблагодарила бабушку за подсказку и почувствовала себя увереннее. Подошла ближе. Анфиса поспешила запустить руку в ридикюль… Там своего часа дожидался смертельный порошок — ещё мгновение, она бы швырнула его в меня, и тогда ничто бы не спасло.
— Гляньте, люди добрые, она собралась убить мою внучку, — раздался голос бабушки.
Нелюбова оторопела, выпустив из рук сумку. А оттуда вывалился пакетик с порошком прямо на неё, подол её платья загорелся. Она хаотически начала тушить, истошно крича.
Софья Гавриловна от неожиданности застыла.
— Не пугайтесь, дорогая тётушка, бабушка защищает меня. — Я подошла ближе, подняла открытую ладонь и направила на лицо незваной гостьи. Нелюбова завопила:
— Что это?! Что, что? — Лицо Анфисы перекривилось, его задёргало во все стороны, саму трясло, как осину на ветру, и стало подбрасывать вверх. С криком она свалилась на пол. Перепуганная до смерти ведьма отодвинулась от ридикюля, с трудом поднялась и изо всех сил понеслась подальше от дома тётушки.
— Обо всём доложу Прохору Петровичу. Это что такое? Люди забыли о приличии. Его знакомая, вот пускай и разбирается с ней. В дом не пускать, понятно?! — приказала княгиня служанке.
— Слушаюсь, барыня, — ответила растерявшаяся Паша.
— Скажи дворнику, чтобы поднялся ко мне.
— Сию минуту, барыня, — ответила служанка и побежала звать.
Вскоре она вернулась с ним.
— Ермолай, надень толстые перчатки и собери весь мусор, что у порога. Не подноси близко к себе, кто знает, что это. Сразу видно, скверный человек принёс. И выбрось вдали от дома. А ещё лучше — сожги.
— Слушаюсь, барыня. Всё сделаю как надо. Не извольте беспокоиться, — ответил дворник и ушёл.
С того дня, как бабушкин Лёвушка-Мантикора отсыпал в мои ладони искорки магии, во мне пробуждалась невиданная сила. Не сразу, маленьким порциями. Иногда она пропадала, затихала, и я, довольная, успокаивалась. Издавна бытует мнение, что всё неизвестное вызывает настороженность и недоверие. Не секрет, что в моём положении пугало всё.
«Попала как кур в ощип», — любила говорить нянюшка.
С тех самых пор меня посещали странные мысли, в них легко прослеживались картины из жизни знакомых и незнакомых людей. Я мысленным взором видела события, которые предшествовали реальным, вплоть до трагических. Людям предстояло пережить их. Мне оглашали вердикт, и я металась в неведении, как исправить, разрушить рок и помочь. Эти мысли магнетически притягивали внимание, не могла отделаться от них и не представляла, как с ними бороться. Спустя время мои наваждения находили подтверждение. Я с ужасом узнавала, что кошмары осуществлялись наяву. Жутко и страшно! Всеми фибрами души стремилась избавиться от навязчивых мыслей, но ничего не получалось. Вот тогда паника била во все колокола! На помощь опять пришла бабушка.
— Не пугайся, внученька, в тебе открылся дар. Научись им пользоваться и иди к тем, кто нуждается в помощи.
Магия позволила мне обнаружить и увидеть жизнь в предметах, окружавших меня. Это забавляло, удивляло, вызывало интерес, подключая сообразительность, логическое мышление, и порождало азарт.
Я это так не оставлю
Федотов, узнав от княгини о визите Нелюбовой, поехал к ней. Впервые в жизни он позволил себе повысить голос. С мужчинами он всегда был сдержан, а с дамами и подавно. Но на сей раз ему пришлось отступить от правил приличия, в некотором роде была задета его честь. Все знали, что Нелюбова — его знакомая.
— Ваша хозяйка дома? — спросил он у служанки.
— Госпожа нездорова, сегодня не принимает.
— Позвольте пройти. — Терпение Федотова лопнуло. — Нет желания и времени приезжать еще раз.
Служанка посторонилась.
— Но, барин, госпожа не принимает, — бежала за ним девушка и кричала в спину.
Федотов прошёл в гостиную. На диване с повязкой на голове и примочках на веках лежала Нелюбова. Её лицо перекривило, глаза перекосило, зрачки вываливались из орбит. Она производила ужасающее впечатление. Прохор Петрович не обратил ни на что внимания и начал без предисловия:
— В первый и в последний раз предупреждаю. Если еще когда-нибудь вы подойдёте к княжне Ларской даже на пушечный выстрел, я за себя не ручаюсь. Приму все меры, чтобы оградить её и себя от вашего вмешательства в нашу жизнь. И тогда мои действия будут очень жёсткими. Обещаю! Потрудитесь принять к сведению мои слова. Не желаю вас больше видеть! — Прохор Петрович не мог сдержаться, возмущение заставило его изменить самому себе и перейти границы дозволенного. У Анфисы не нашлось слов ему ответить.
Он быстрым шагом покинул её дом.
Переживания
— Мне сегодня пригрезилось, как Наденька исполняла романсы, — сказала Софья Гавриловна за чаем.
— Ах, тётушка, не травите душу. С уходом матушки никто не смог повторить её шедевры, так искренне и тонко исполнять романсы могла только княгиня Ларская. Она это делала восхитительно.
— Да. Надя была одарена, очень музыкальна, а голос, голос какой у неё был! — Тётушка приложила ладонь ко лбу, опираясь на локоть, опустила глаза и ушла в свои думы. — Ну да ладно, повздыхали, поохали и достаточно. Хватит тоску навевать. Теперь ты петь будешь.
— Что вы, я так не умею.
— Научишься. Ты не первая и не последняя, при желании всё постичь можно, — заключила Софья Гавриловна. Я заметила, её мысли были заняты чем-то другим, она перескакивала с одной темы на другую, не желая начинать неприятный разговор. И всё же заговорила:
— Скажи, ты себя плохо чувствуешь?
— Почему вы спрашиваете?
— Вижу. Ты грустишь, а причины не знаю. Поделись, я ведь тебе не чужая, а вдруг помочь смогу.
— Никто мне не поможет. То, что было, не вернуть.
— С этим соглашусь. Но ты молода, вся жизнь впереди, я всегда готова откликнуться и выручить. Василий тебя очень любит — для грусти нет причин. Не отчаивайся. Только хуже себе сделаешь. Печаль вредит здоровью. Племяшенька, а ну-ка, посмотри на меня.
Софья Гавриловна обратила на меня взор, и я разглядела — мои слова вызвали у неё сомнение. В её глазах проскользнуло недоверие, что заставило меня покраснеть.
— Вижу, затаилась ты, секрет появился, ты его глубоко припрятала от меня. Зачем? Я ведь твоя тётушка. Поделись, облегчи душу.
Мне нечего было сказать, опустила глаза в пол, чтобы по моему взгляду она не догадалась, что стряслось.
