Искушение (СИ) - Комарова Инна Даниловна (читать книги полные TXT) 📗
— Милый мой, это и есть самая высокая оценка, — высказалась Софья Гавриловна.
— Совершенно верно. Имея некоторый опыт в этом непростом деле, знаю, как это престижно для студентки первого курса — получить такое приглашение.
— Вы служили в опере?! Откуда у вас опыт? — поинтересовалась княгиня.
— Ну что вы, друг мой. Нет-нет, речь не об этом. Я не служил в театре, тем более не пел в опере. Моя миссия заключалась в другом — материально помогал студентам, поддерживал их. Находил покровителей, знакомил с импресарио.
— Похвально.
— Благодарю. Дело в том, что голос Оленьки имеет неограниченные возможности — огромный диапазон. Она с лёгкостью виртуозно исполняет самые трудные пассажи. Голос звучит свободно, уверенно, раскованно, как птица в полёте, парит над землёй. Невероятно красивый тембр. Он видоизменяется, плавно переходя от нежного и лиричного в среднем регистре в сложные звенящие трели, созвучные колокольчику или пению соловья по весне — в верхнем регистре. Вы не представляете, что за наслаждение испытываешь, слушая её. И как филигранно она пользуется своим инструментом.
— Так в чём же дело? Поедемте слушать вашу протеже. — Тётушке не терпелось узнать окончание истории.
— Не торопитесь, друг мой, я подвожу вас к самому главному в этой удивительной истории. Так вот. У этого же профессора в классе учится избранник Оленьки.
— А, замешана любовь, так бы и сказали, — разочарованно отреагировала княгиня и заметно загрустила.
— Как без неё? — развёл руками Федотов. — Они познакомились на первом курсе. Молодой человек сразу выделил очень красивую, обаятельную, лёгкую в общении и талантливую сокурсницу. Она долго не давала ему повода думать, что их отношения когда-нибудь перерастут в более серьёзные. Проверяла себя и его. На третьем курсе молодые сблизились, Оленькин сокурсник заходил в гости. Познакомился с родителями. Настал день, когда жених приехал с родителями, уединился с моим другом и попросил руки Оленьки. Арсений ему ответил:
— Вениамин, поверьте, я не имею ничего против вашего брака. Вынужден предупредить: решать будет дочь. Надеюсь на ваше благоразумие.
Друг попросил позвать Ольгу. Она несколько смутилась, увидев столь высокое собрание в кабинете отца. В этот вечер княжна Венедиктова была необыкновенно хороша. Незадолго до визита гостей примеряла платье для сольного концерта, оно ей очень шло, подчёркивая природную красоту.
— Милая моя Оленька, мы собрались здесь… — Жених робел, поэтому говорил сбивчиво. — Прошу вас, составьте моё счастье. Пожалуйста, станьте моей женой. Как же долго ждал этого дня, я люблю вас, — выпалил он, раскраснелся и совсем растерялся, но мудрая не по годам девушка выручила.
— Веня, дорогой, и я люблю вас. Если когда-нибудь выйду замуж, только за вас.
Вениамин взял невесту за руку. Он очень волновался, его глаза рассказали ей о благодарных чувствах и о любви к ней. В конце третьего курса молодые обвенчались. А наша героиня, сгорая от любви к своему избраннику, в глубине души понимала — замужество станет помехой и преградой карьере, нарушит все планы, она не решится подписать контракт с театром и с импресарио. Вениамин настраивал молодую жену посвятить себя семье и дому. Его эгоистичное поведение омрачало настроение, но любовь к супругу заняла главенствующую позицию и была превыше всего. Решение расстаться с призванием и карьерой давалось нелегко и пришло не сразу. Сердце болело, мучительно переживала Оля разлуку с любимым делом. И мы с печалью наблюдали за её терзаниями. Однако любовь к Вениамину поглотила все её мысли, и Ольга отказалась от мечты.
— Почему же профессор не воспрепятствовал? — Софья Гавриловна была поборницей прав женщин, история задела её.
— Что вам сказать? Педагог и поныне пребывает в потрясении. Когда на кафедре заводят разговор о его лучшей студентке, он поднимается и, не прощаясь, уходит. Вот такая грустная история. Сегодня молодые дают совместный концерт — на этом княжна Ольга подведёт итог студенческих лет, проведённых в стенах консерватории, и попрощается со сценой.
— Считаю, что избранник поступил бесчеловечно. Он лишил её самого главного в жизни — ради чего она пришла в этот мир. — Я представила себя на месте девушки и почувствовала, как она несчастна.
— Согласен с вами, Нина Андреевна, поступок эгоистичен и говорит о том, что молодой человек больше влюблён в себя, нежели в избранницу, — заключил Прохор Петрович. — С другой стороны, Ольга сама сделала такой выбор.
— Его поведение Ольгу привело к этому выбору, не иначе. — Я была категорична в своих выводах.
— Поедемте, я купил билеты, — перешёл к делу Прохор Петрович, тем самым прекращая дискуссию.
— Сколько у нас времени на сборы? — спросила княгиня.
— Вместе с дорогой всего час. Поторопитесь, пожалуйста.
— Нина, ты слышала? Собираемся быстро.
— Не задержу, тётушка.
Волшебный дар
Концерт давали в Мариинском театре. Народу съехалось много. То ли слух прошёл, что Ольга даёт прощальный концерт, то ли много желающих нашлось послушать влюблённый дуэт, неизвестно. На подходе к театру поминутно спрашивали:
— Лишний билетик есть?
Преподаватели кафедры прибыли в полном составе, ректор консерватории с супругой, солисты Мариинского театра пришли послушать коллегу. Студенты и меломаны устроились на галёрке. Родители Ольги и Вениамина заняли соседнюю ложу рядом с нами. В этот вечер зал был набит до отказа. Ни одного свободного места. Прохор Петрович заботливо усадил нас в ложе и купил программку. Первое отделение состояло из произведений зарубежных композиторов, второе включало романсы и арии из опер русских композиторов. Время тянулось как резина. Ожидание нервировало слушателей.
Наконец оркестранты заняли свои места в оркестровой яме, убрали освещение в зале. Дирижёр поднял палочку, призывая музыкантов к полной готовности, и действо началось: прозвучала увертюра к опере Михаила Ивановича Глинки «Руслан и Людмила», настраивая слушателей на трогательное свидание с великой музыкой. Ведущий коротко пояснил, что прозвучит в концерте, не забыл представить слушателям исполнителей, рассказав о каждом из них.
И вот занавес открылся, на сцене появилась Ольга в бледно-голубом декольтированном платье, лиф сидел строго по точёной фигуре, нижняя часть платья — на кринолине. На руках ажурные перчатки, прикрывающие локти. Ничего лишнего, что могло бы отвлечь слушателя от музыки. Изящные украшения подобраны в стиле наряда. Головку украшали аккуратно уложенные волосы, часть которых локонами струились по спине. Выглядела певица обворожительно. Но когда она запела, зал замер. У меня сложилось впечатление, что все, затаив дыхание, срослись с ней. Сама сидела, как завороженная. Необыкновенная чистота и теплота её голоса обволакивали, унося в иной мир. Мне показалось, что горячая любовь и переживания певицы, связанные с расставанием, отразились в звуках. Её голос ласкал, нежил, успокаивал и дарил отраду. Виртуозное исполнение сложнейших пассажей не выпячивалось, напротив, смягчалось, не заостряя внимания слушателя на них. Она не пела, играла голосом, разговаривая интонациями флейты, арфы, скрипки и колокольчиков. Певица доносила замысел композитора, выстраданный сердцем, вкладывая в музыку часть своей трепетной души.
Матушка как-то рассказывала, как пела великая Аделина Патти. Ольга напомнила мне воспоминания родимой. Все эпитеты, которыми матушка награждала Патти, с лёгкостью можно было отнести к молодой вокалистке. Мне подумалось:
«Как же щедро Господь одарил и наградил её».
На огромной сцене творила необыкновенно талантливая исполнительница. Весь концерт меня не покидал вопрос: «Неужели Ольга никогда больше не выйдет на сцену, чтобы подарить слушателям свой талант и мастерство?»
«О чудо, она услышала меня!» — Певица допела последнее произведение на бис, публика стоя аплодировала, выражая своё восхищение и признательность. На сцену полетели букеты цветов. Слушатели не хотели отпускать свою чаровницу. Ольга подняла руку, зал тут же затих, и она сказала:
