Тень и искры - Арментроут Дженнифер (книга жизни TXT, FB2) 📗
– Хочешь, я открою тебе секрет?
– Секрет?
Он кивнул.
– Из тех, которые нельзя выдавать.
– И меня придется убить, если выдам?
Он слегка улыбнулся.
– Я буду очень разочарован, если выдашь.
Я не могла отвести взгляда от медленного кружения итера в его глазах.
– Хотя здравый смысл подсказывает, что этот секрет лучше не знать, мне очень любопытно.
Послышался негромкий смех. Его большой палец поглаживал изгиб моего плеча.
– То, что написано в вашей истории о богах, Первозданных и Илизиуме, не всегда точно. Возраст некоторых Первозданных может тебя поразить.
– Потому что они настолько стары?
– Потому что они сравнительно молоды, – поправил он. – Первозданные, которых ты знаешь, не всегда были у власти.
– Нет? – прошептала я.
Эш покачал головой.
– Некоторые боги ходят среди царств гораздо дольше, чем Первозданные.
Я бы упала, если бы уже не лежала. Это немыслимо. И он прав. Я понятия не имела, сколько лет Первозданному Смерти. Его, как и Колиса – Первозданного Жизни – никогда не изображали на картинах.
– У меня столько вопросов, – призналась я.
– Могу представить. – Он окинул взглядом мое лицо. – Но уверен, что сейчас на твои вопросы нельзя ответить.
Не сейчас? Значит, будет «потом»? Меня охватило предвкушение.
Никогда с таким нетерпением не ждала «потом».
Приятное тепло, вызванное его прикосновениями, остыло, и мне вдруг стало неуютно. Я села, и на этот раз он меня не остановил. Его ладонь соскользнула с моей руки, но ощущение после нее осталось. Я осторожно потрогала затылок. Никаких ран, что хорошо, и болело не сильно.
Я посмотрела на себя и чуть не задохнулась. Там, где нижняя рубашка соприкоснулась с влажной кожей, и без того легкая ткань стала еще прозрачнее. Я видела розовые кружки́ на грудях и затвердевшие от холодной воды…
– Уверена, что ты в порядке?
– Да.
Надеясь, что он не видит румянца, расползающегося по моим щекам, я перевела взгляд на него. Он сидел, прислонившись к камню, о который я ударилась. Вытянутые ноги скрещены в лодыжках. На нем все еще не было рубашки. Неужели он не взял ее с собой?
Эш наблюдал за мной.
– Тебя обеспокоило убийство твари?
– Нет.
Понятия не имела, почему мы вообще об этом говорим. Он решил, что меня это должно беспокоить?
– На случай, если все же беспокоит, – сказал он, – они не были смертными.
– Знаю.
Я потянула край рубашки – она задралась, когда я села.
– Но если кто-то не является смертным, не значит, что его нужно убивать, – добавила я, сознавая, насколько веско это прозвучало.
– Бесподобное заявление, но ты меня неправильно поняла. – Он оперся на валун. Перекатывающиеся мышцы на его руке… здорово отвлекали. – Или забыла, что я сказал. Охотники больше не живые.
– Я помню, что вы сказали, но они все равно чем-то являются. Они ходят, дышат…
– Они не дышат, – перебил он и перевел взгляд на меня. Его глаза были как озера лунного света. – Они не едят и не пьют. Они не спят и не видят снов. Это мертвецы, получившие телесный облик, чтобы служить потребностям бога.
Я слегка вздрогнула от этого описания.
– Может, вы просто придаете мало значения убийству, – сказала я, сознавая собственное лицемерие, если учесть, сколько жизней забрала за три последних года.
– Убийству нельзя не придавать значения, – ответил он. – Оно всегда должно затрагивать тебя, независимо от того, в который раз убиваешь. Оно всегда должно оставлять отметину. А если этого не происходит – такой человек вызывает серьезную озабоченность.
Хотелось бы принять это высказывание с облегчением. Тот, кто убивает не задумываясь, будь он смертным, богом или Первозданным, – ужасен.
Вот почему Эзра побаивалась меня.
Я задумывалась… уже после. Иногда.
– Так вы много убивали? – спросила я.
Он выгнул бровь.
– Такое предположение и вопрос… очень личные и не очень уместные.
– Конечно, шпионить за моими неупоминаемыми местами – тоже очень личное и неуместное, так что мои вопросы и предположения не могут быть большим оскорблением.
Он мягко изогнул губы.
– Я не шпионил за тобой и готов поспорить, что ты это уже знаешь. Однако ты сама смотрела на меня, когда я выходил из озера.
У меня запылала шея.
– Не смотрела.
– Ты так мило лжешь, – промурлыкал он, и, помогите мне боги, это была ложь.
Я выпрямилась и скрестила на груди руки.
– А почему вы вообще здесь? Вполне могли уйти, когда обнаружили, что я в порядке.
– Я мог уйти, но, как уже сказал, было бы бестактно бросить человека, лежащего без сознания.
– Разве мне не повезло, что попался такой вежливый извращенец?
Эш рассмеялся, негромко и чувственно.
– А ты почему не ушла, льесса?
Глава 12
Ну…
Проклятье.
Я выдохнула.
– Хороший вопрос.
– Или бессмысленный.
– Как так?
Он подвинулся ближе, и меня окутал свежий цитрусовый аромат.
– Потому что мы оба знаем, зачем остались здесь. Я интересую тебя. Ты интересуешь меня. Потому мы и остались.
С языка рвались отрицания, но я предвидела, как буду жалко звучать, если попытаюсь их озвучить.
Что я здесь делаю? С ним?
Мой взгляд упал на его губы, и у меня внутри все перевернулось. Я быстро отвела глаза. Но сердце все равно зачастило. Я здесь, потому что когда еще смогу открыто поговорить с богом, обладающим довольно мягким характером? Когда мне вообще доводилось говорить так открыто с кем-либо? Все разговоры омрачались тем, что я подвела королевство.
Но он – бог. И даже если бы не был им, нельзя сказать, что я его хорошо знала. Я была едва одета, и Эш вынуждал меня держаться с опаской. Я понимала, как веду себя неразумно и опрометчиво, что выйдет мне боком.
Я взглянула на Эша. Он смотрел на меня, прикусив губу. Мое сердце бешено заколотилось, и я могла думать только о том, что сегодня странный день.
– Почему вы заинтересовались настолько, чтобы остаться? – спросила я.
Он вскинул темные брови.
– А почему нет?
– С чего бы смертной оказаться предметом интереса жителя Илизиума?
Он наклонил голову.
– Я начинаю думать, что ты мало о нас знаешь.
Я пожала плечами.
Ветер подхватил прядь его волос и швырнул на лицо.
– Мы находим смертных очень интересными – ваш образ жизни, правила, которые вы создаете, чтобы управлять, а порой и ограничивать себя. Насколько неистово вы живете – любите и ненавидите. Смертные нас сильно интересуют. – Он повел плечом. – А ты? Ты интересуешь меня, потому что, похоже, говоришь все, что приходит в голову. И, кажется, тебя мало волнуют последствия.
Я сдвинула брови.
– Не уверена, что это комплимент.
Он усмехнулся.
– Комплимент.
– Придется поверить на слово.
На его лице снова появилась едва заметная улыбка. Некоторое время он молчал, а потом удивил меня, заговорив:
– Ты спрашивала, много ли я убивал. Только когда приходилось. Много ли? Уверен, для некоторых – много. А для других? Возможно, для них убийство – все равно что глазом моргнуть, но мне ни одно убийство не доставило удовольствия. – Его голос звучал сурово. – Ни одно.
Хотя его ответ застиг меня врасплох, было ясно, что он не любит говорить об этом. Я поерзала и сжала колени.
– Простите.
– Извинение?
– Я… мне вообще не следовало об этом спрашивать. Это не мое дело.
Эш уставился на меня.
– Что?
– Ты такая противоречивая.
Он поймал мой взгляд и отвел глаза в сторону. Прошло несколько долгих мгновений. Молчание не казалось неуютным – может, потому что я привыкла держаться тихо.
– Помню, когда убил в первый раз. Помню, как меч ощущался в моей руке – словно он стал вдвое тяжелее. Все еще вижу выражение его лица. Я никогда не забуду, что он сказал. «Давай». Так и сказал. «Давай».
Я сжала колени крепче.
