Заговор маски (СИ) - Костылева Ляля (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Горислава остановилась, тяжело дыша, понимая, что нельзя им ссориться с дроттинами, они с Яроликой не в том положении.
— Это я во всем виновата, — сказала она глухо, — я не должна была мешать вашей работе.
— Вы ее скрасили, — сказал он просто и как-то грустно.
Горислава повернулась к нему, обескураженная его тоном. Он улыбнулся:
— Мои извинения приняты?
— Да, конечно, дроттин…
— Аурвандил! — с нажимом потребовал он.
— Аурвандил, — с улыбкой сдалась Горислава.
Он склонился, поднес ее руку к своим губам и вежливо поцеловал, потом нахмурился и, не выпустив ее ладони из бледных тонких пальцев, пристально взглянул на Гориславу. Сердце ее сжалось от страха и дурного предчувствия. Алхимик снова казался мрачным и опасным.
— Ваши руки, — с подозрением сказал он, — такие мягкие, белые, гладкие, ни пятнышка, несмотря на ваш возраст… И голос-то ваш мне показался удивительно молодым, впрочем, это объяснимо вашими способностями, но руки стареют обычно вперед женщины, а тут… Это удивительно, фру Корнелия.
— В моем роду у всех так, — сказала она, замирая от ужаса, но стараясь не подать виду.
Он наконец выпустил ее ладонь.
— Что ж, женщинам вашего рода несказанно повезло, — сказал он сухо.
— Именно так, — она сделала книксен, — прошу прощения, меня ждет Ливия.
— Конечно! — сказал он, кивнув ей вслед, сел на лавочку и снова раскурил трубку.
Горислава же в слезах бросилась на кухню.
— Ярочка! — зашептала она в ужасе. — Он меня раскрыл! Этот упырь! Он донесет Ингимару, и нас выгонят!
Яролика уронила половник и со страхом уставилась на подругу.
— Горенька, что случилось? Упырь этот подвальный? Что он понял? Как он понял? Стой, погоди, расскажи мне, подумаем сперва.
Она усадила трясущуюся Гориславу на стул и подняла половник дрожащими руками.
— Рассказывай, подробно только. Рано паниковать. Не могут боги от нас отвернуться, только Мокошь помогла дом найти…
— Он вынудил меня признаться, что я не училась магии в специальной школе! — заговорила Горислава, пытаясь сохранять самообладание. — А это, видимо, такое тут диво! Он так изумился. И сказал, что мои родители были без головы на плечах, раз так со мной поступили… — она опустила глаза вниз. — Я вспылила. Он полез извиняться — и взял меня за руку. И такой: «Рука больно молодая!» Я что-то наплела, но он явно не поверил! — Горислава порывисто вздохнула и закрыла лицо ладонями.
Яролика побледнела.
— Сохрани нас Мокошь, — прошептала она. — А ты уверена, что он понял? Может, так… предположил, да и решил, что ему показалось. Он же дальше своих пробирок все равно не видит. Ну не расстраивайся, Горенька. Не имел он права так о твоих родителях говорить!
Она обняла подругу.
— Я не знаю, — Горислава всхлипнула и укнулась Яролике в плечо, — он так смотрит пристально… Мне кажется, он в мою душу влезает! Ох, хоть бы он там прилип к чему-нибудь в своем подвале и вообще не вылезал!
— Даже если и донесет, — напряженно размышляла Яролика. — Выгонит ли Ингимар… Ох, Горя, а если наоборот, не выгонит… А предложит чего такого неприличного. Нам же самим тогда уйти придется, — она погладила подругу по волосам, сама из последних сил сдерживая слезы. — Не переживай, Горенька, может, обойдется все. Давай не будем сгоряча что-то делать.
— Я не смогу, не смогу! — замотала головой Горислава. — Я лучше умру, чем разделю ложе с мужчиной вот так, без свадьбы, без благословения богов… А замуж я ни за кого идти не должна, ты же знаешь! Не для того мы тогда с таким трудом отбивались от этих молодчиков из борделя в Галлии, чтоб попасть в постель к дроттинам из Сольгарда!
— Я знаю, знаю, — не выдержав, всхлипнула Яролика. — Я тоже не дамся никому, кроме мужа! Но что нам делать… Ох, ну не может Ингимар силой нас заставить. Он же вроде бы добрый! И если нет, что тогда? Опять бегство? Скитания? Да чтоб его навьи унесли, этого упыря! — воскликнула она, утирая слезы. — Сидел бы в своем подвале, и чего вылез?!
Она шмыгнула носом и с минуту подумала.
— Горя, давай не убегать сразу… — наконец сказала Яролика. — Посмотрим, что будет. А для страховки станем ночевать в одной комнате.
— Да, — кивнула Горислава успокаиваясь, — и запираться. — Помолчав, она призналась. — Он на мой голос вылез. Это я виновата. Я пела в саду, я не думала, что в его подвале слышно будет. Мне казалось, я негромко…
— Да начала ты наверняка негромко, — вздохнула Яролика. — Ты просто, когда поешь и тебе хорошо, увлекаешься сильно. А он… И чего его вынесло, — она вытерла слезы и налила воды в кружку. — Попей, дорогая. Что бы там ни стряслось, будем готовы. Деньги держать при себе и … Ох, хоть бы он обо всем забыл и ничего не сказал Ингимару! Тут ведь так хорошо, сад такой чудесный и дом, — она снова всхлипнула.
— Мне тоже тут нравится, — кивнула Горислава, — даже никто не умер, пока я пела, — она несмело улыбнулась.
Девушки вознесли молитву всем богам, упрашивая их ниспослать забывчивость алхимику, и в какой-то мере боги ответили на их призыв, потому что Аурвандил, докурив трубку и вернувшись к своим эликсирам, действительно выкинул из головы это происшествие на целую неделю. В это неделю Гориславе и Яролике пришлось несладко: они особенно пристально и с особым замиранием сердца всматривались в лицо Ингимара, когда встречали его, но, увидев, что тот не выказывает никакой подозрительности, постепенно начали успокаиваться.
Аурвандилу вспомнилось это совершенно внезапно. Как-то поздним вечером он, испытывая необходимость в передышке, ввалился без стука и приглашения в кабинет друга и упал в одно из кресел, стоявшее напротив массивного резного дубового письменного стола.
— Дай мне что-нибудь, чем можно промочить горло, — заявил он спокойно и буднично, будто этот ритуал повторялся у них каждый вечер.
Ингимар удивленно приподнял бровь, отложил перо, которым он ожесточенно что-то перечеркивал на исписанном листе бумаги.
— Тебе алкоголь? — уточнил он. — Я его только для посетителей тут держу. — Он встал и подошел к небольшому столику, на котором стояла закупоренная бутылка. — Что случилось? Ты изобрел философский камень?
— Наоборот, — поморщился алхимик, — застопорился в исследовании, и мне скучно, пока я не нашел выхода из этой проблемы. — Он с удивлением взглянул на друга. — А почему алкоголь только для клиентов? Почему ты не пьешь сам? Он же отменный! Спасибо! — он принял из рук друга бокал с темной прозрачной жидкостью.
— Потому что пьяный некромант — мертвый некромант. А это мое рабочее место, где я именно некромант, а не простой славный парень Ингимар, — философски пожал плечами его друг. — Алкоголь я себе позволяю, когда меня работа не ждет. А сегодня мне, вполне вероятно, предстоит выезд, если клиент сподобится, — себе он налил воды и сделал глоток. — Пока заявление сочиняю для магистерской. Чертовы бюрократы в академии к каждому слову цепляются, — он покосился на листок.
— О, ясно, — фыркнул Аурвандил, вторя философскому тону товарища, — превращаешься в бюргера. В академии тебе твой дар пить не мешал. А теперь клиенты, работа. Скоро женишься, заведешь выводок маленьких Ингимаров, кот у тебя уже есть… Кстати, а где он? Эта бестия частенько спала у меня в святилище, смертник, а сейчас я понял, что давно его не видел.
— Э нет, — фыркнул Ингимар, — женитьба — это без меня. Я слишком молод, чтобы жениться. А все мы проходим через студенческое пьянство, друг мой, — деланным морализаторским тоном провозгласил он и усмехнулся. — На самом деле после того как я в Бьонтегарде едва не попал на зубок зомби, будучи слегка навеселе, я прием алкоголя в рабочее время резко сократил почти до нуля. Но несмотря на то что я такой правильный бюргер, из твоего списка я, пожалуй, ограничусь котом, хотя он, предатель, и променял меня на нашу прислугу. Либо на кухне торчит, либо следом за Корнелией бегает.
— За что он их так полюбил? — удивился алхимик. — Работают тут всего пару дней, а это продажное животное уже ходит за ними по пятам, игнорируя своих истинных хозяев? В мире нет совершенства!
