Белый дирижабль на синем море (СИ) - Лесникова Рина (версия книг txt) 📗
Ясно одно: даже находиться в одной машине с сошедшими с ума влюбленными будет очень тяжело. Это стало понятно после полудня езды, когда они отправились в дорогу. Александр, две девушки в его машине и – в гордом одиночестве – Макс, едущий следом на своей. А поначалу Николь даже порадовалась, что ей не придется находиться рядом с ним. И вот уже сама, стыдливо опустив глаза, на первой же остановке в придорожном кафе начала разговор:
– Макс, ты не будешь возражать, если я переберусь к тебе?
– Что, наши голубки совсем допекли своими обнимашками? – Макс, как всегда называл вещи своими именами.
–Я не обнимаюсь за рулем! – вяло пытался оправдаться Александр.
– Ну да, – хмыкнул старший, – в то, что ты не обнимаешься за рулем, я верю, а вот в то, что твоя рука сейчас под столом чешет твои… коленки – нет!
– Я имею полное право подержаться за коленку своей девушки! – словно в подтверждение своих слов Александр поцеловал немного смутившуюся Аниту в губы.
– Конечно, имеешь, брат. Со своей девушкой ты имеешь право делать многое. Но делай это так, чтобы другим не было з… э-э, противно находиться рядом с вами!
И почему Николь показалось, что Макс хотел сказать «завидно»? Ведь она совсем не завидует, а только радуется, что брат нашел свое счастье. Одно плохо, находиться рядом с чужим счастьем может не каждый. Может, кто-то такой же счастливый?
– Макс, ну что ты говоришь! – остановила несправедливые нападки она. – Мне не может быть противно! А в твою машину я хочу перебраться из-за того, что меня укачивает на заднем сиденье!
– Мы можем поменяться местами, – тут же предложила Анита.
– Нет уж, – излишне поспешно спохватился Макс. – Думаю, такие жертвы ни к чему, и Николь предложила самый верный вариант. Так и… ее не будет укачивать, и мне будет веселее. Знали бы вы, как одному скучно и тоскливо!
К чему относится его «скучно и тоскливо», осталось невыясненным.
Когда не ерничал, Макс мог быть интересным собеседником. Он рассказывал Николь о тех местах, по которым они проезжали, об их истории. Именно по его настоянию ближе к вечеру они свернули с дороги и отправились посмотреть на настоящий замок-крепость, который вот уже почти девять веков гордо возвышался на одном из холмов. Давным-давно в этих местах, впрочем, как и везде, кипели нешуточные битвы. Битвы, в которых участвовали как простые воины, так и маги. Стихли войны, забылись те герои, что защищали замок, но до сих пор кое-где сохранились остатки магических плетений, которые были наложены давным-давно на древние стены. Вот и еще одно подтверждение того, что и здесь магия была. И ее было много.
***
После посещения места из легенды совсем не хотелось вот так сразу его покидать, и наши путешественники решили остановиться на ночь в лесочке на берегу реки, когда-то служившей еще одним рубежом обороны древних защитников. Мужчины, наверное, это у них всех в крови, ловко разбили лагерь, аккуратно сняли дерн и разожгли настоящий костер, достали их походного холодильника заранее припасенные колбаски, и, заявив, что это их боевая добыча, нанизали на палочки, оградив с каждой стороны кусочком хлеба, и стали жарить.
Александр и Анита, спешно прикончив каждый свою часть ужина, заявили, что они обязательно должны полюбоваться закатом из какого-то особенного места, быстро удалились. Николь тоже соскочила. Пусть она еще попробовала не все, что планировала, но полюбоваться закатом хотелось тоже. А вот оставаться с Максом наедине в такой… романтической обстановке не хотелось. Она не успела сделать и шага, даже рта раскрыть, чтобы сообщить брату, что отправляется с ними смотреть на закат, как ее ловко поймали за ногу.
– Не надо ходить за ними, – качнул головой Макс. – Пусть побудут вдвоем. Закат прекрасно видно и отсюда.
Вот же недогадливая! Могла бы и сама сообразить, зачем уединяется парочка влюбленных. И ведь верно же: оттуда, где они сейчас находились, было прекрасно видно, как багровое солнце величаво скрывается за темной полосой леса на противоположной стороне реки.
– Да, конечно, – и Николь неловко опустилась на расстеленный плед.
Закат, конечно, красив. Но она в своей жизни видела множество закатов. Николь бездумно смотрела в потрескивающий костер. Когда-то они с Коськой планировали так же сидеть у костра и жарить на нем добытую дичь. Наивные детские мечты. Далеко ли удалось бы сбежать двум отважным героям-путешественникам? Коська. Он уже никогда не увидит ни костра, ни заката. Ничего.
Шершавый мужской палец осторожно стер со щеки набежавшую слезинку. Макс, не встретив сопротивления, осторожно прижал девушку к себе и молчал, делая вид, что совсем не замечает ее рыданий. А Николь ничего не могла поделать. Слезы бежали и бежали. И неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не послышался странный крик. Потом еще и еще. Макс, словно невзначай, прижал одно ухо Николь к своей груди, а другое прикрыл широкой ладонью. Значит, он это тоже услышал. И неожиданно стало понятно: это крик не боли, а наслаждения. Кричала Анита. И сейчас ей было хорошо. Так, как рассказывали девчонки. Это было то самое, чего не удалось испытать Николь. И не удастся никогда. Ну и ладно! Вот посидит еще немного, только для того, чтобы исчезли последние слезинки, и выберется из ставших такими уютными объятий.
Почти сразу за исчезновением последнего солнечного луча наступила полная темнота, еще более густая за пределом небольшого освещаемого костром пространства. Николь освободилась из крепких мужских объятий и, скомкано попрощавшись, ушла в палатку, поставленную для нее и Аниты, которая так и не появилась до самого рассвета. Интересно, где она провела ночь? А вдруг с Анитой и Александром что-то случилось? И, окончательно проснувшись, Николь спешно выбралась наружу.
Над рекой клубились клочья молочного тумана. Они вальяжно наползали на ближние кусты, полностью скрывая противоположный берег, но при этом с готовностью передавая все звуки. В воде явно кто-то плескался. Вот и хорошо. Прежде, чем поднимать ненужную панику, нужно попытаться выяснить, куда могла подеваться Анита.
Николь дошла до берега и, сбросив у кромки воды шлепанцы, зашла в реку, слегка приподняв подол легкого сарафанчика. Как же хорошо. Пожалуй, тоже стоит искупаться. Равномерные всплески приближались. Макс. Ну конечно, кто бы сомневался. Ни Александр, ни Анита ни за что не пошли бы купаться поодиночке. Но где же тогда они? Впрочем, если Макс спокоен, значит, с влюбленной парочкой все в порядке. Но спросить все же стоит.
– Макс, доброе утро, – приветствовала его Николь. – Анита не ночевала со мной. Ты не знаешь, где она?
– Доброе утро, ранняя пташка, – голосом Макса ответил ей силуэт из тумана. – Конечно, знаю. Эти голубки выгнали меня из моей собственной палатки и оккупировали ее! Чувствую себя, как один из побежденных защитников этих древних развалин, – и он кивнул в сторону замка.
– Как неловко получилось. И где же ты спал?
– В машине. Немного не по росту, но зато встал раньше всех и теперь наслаждаюсь этим прекрасным утром и рекой!
Подспудно Николь ждала, что Макс начнет жаловаться на одиночество или посетует на то, что его не пригласили на освободившееся место Аниты, но смолчал. По удаляющимся всплескам стало понятно, что он поплыл прочь. Ну и пусть себе плывет. Главное она выяснила: с братом и его девушкой все в порядке. Спят в палатке. Умаялись, небось. Отчего-то стало немного грустно. Хорошо, конечно, что Саша нашел свою любовь. Но одновременно с этим ему стало совсем не до сестры. Все правильно, так и должно быть. Но все равно грустно.
А вода хороша. В Либерстэне, находящемся значительно севернее, такой не бывает даже в самые жаркие дни. Пожалуй, тоже стоит искупаться. Николь быстро пошла к палатке, чтобы надеть купальник, и так же бегом вернулась к реке, забежала в воду, поднимая кучу брызг и немного прикрыв веки, чтобы не попало в глаза. Не будет она расстраиваться. Ее брат счастлив, а значит, счастлива и она. Ой, что это? Лоб ударился о чужой подбородок, а руки скользнули по мокрому телу. Николь осторожно подняла лицо.
