Белый дирижабль на синем море (СИ) - Лесникова Рина (версия книг txt) 📗
Когда Николь открыла глаз, было далеко за полдень. Первой мыслью было желание поесть. А второй… Саша! Он ушел!
На улице накрапывал мелкий дождик, поэтому вся семья собралась на крытой террасе, ожидая Николь.
– Николь! Ты отдохнула? – приветствовала ее Лилианна. – Сейчас будем ужинать. Мальчики, кто мне поможет?
Макс и Александр дружно соскочили с кресел, выказывая полную готовность если не помочь, то хотя бы спешно исчезнуть от строгого взгляда.
– Уже сговорились? – первой начала наступление Николь. – Даже если это так, я уже все решила. Не возьмете к себе в отряд, буду действовать сама. Я не хуже некоторых смогу раздвинуть магические потоки!
– Нет, Ники, только не это! – на этот раз Александр был серьезен. – Магические потоки Стены это совсем не то же самое, что обычные потоки. С ними не получится работать без специальных перчаток и оборудования. Вспомни, чем заканчивается для людей прикосновение к барьеру. Это опасно даже для таких, как мы с тобой. Обещай, что не пойдешь к Стене одна!
Николь упрямо смотрела на брата и напряженно молчащего Макса.
– Ладно, твоя взяла, – махнул рукой последний. – Посмотрим, что можно сделать.
Пока длился разговор, Лилианна и Джеймс споро заставили стол блюдами и тарелками и пригласили всех ужинать.
– И никаких разговоров о деле за ужином, – пытаясь казаться строгой, предупредила хозяйка.
Кто бы возражал. Николь своего добилась и с удовольствием приступила к ужину. Теперь, когда решение принято, и она знает, что делать дальше, как будто бы и дышать стало легче. Груз, давящий на плечи, никуда не ушел, и уже, наверное, никогда не уйдет, но, делая что-то для того, чтобы избежать подобного в будущем, Николь сможет жить дальше.
ГЛАВА 8
Почему-то Николь надеялась, что уже в самое ближайшее время она отправится в составе отряда Макса на территорию Либерстэна и там получит возможность отомстить тем, кто виновен в смерти ни в чем неповинных людей. В смерти Коськи и исчезновении мамы. Отомстить всем и, особенно, Зонгеру. Ведь на нем еще была смерть папы и, скорее всего, многих других. Вспомнилась Татьяна, с которой они жили в доме отдыха. Где она теперь? По-прежнему напитывает магией Стену и рожает перспективных детей? Или погибла от рук таких вот зонгеров? А ведь подобных Татьяне в Либерстэне множество. Как Николь не замечала их потухших взглядов и изможденных лиц, совсем не похожих на лица тех, кто радостно и воодушевленно смотрел с многочисленных плакатов? Как ей мог нравиться тот слащавый производитель Фредерик из насквозь лживого и глупого фильма?
Николь готова была голыми руками рвать тех, кто так долго дурил головы и продолжает это делать и сейчас. Но, как выяснилось, сначала нужно учиться. Учиться различать потоки, которые, оказывается, могут быть совсем разными. Учиться работать с ними. И работать не голыми руками, как она привыкла, а в специальных перчатках, которые оказались вовсе и не перчатками, а высокоточными приборами, к которым прилагалась куча специального оборудования. Работать в этих громоздких приспособлениях с магическими линиями ничуть не проще, чем шить в них же, пусть линии и были гораздо больше иголки.
А техника? Она же была на порядок выше той, с которой Николь имела дела дома! Да и много ли она видела той техники? Преподаватели же дружно заявляли, что Николь должна овладеть ею всей: и шлемом-коммуникатором, будь он неладен, и индикатором магических полей, и далее по списку. И это не считая того, что ей необходимо научиться управлять машиной, дициклом и даже знать основы управления дирижаблем. Когда речь зашла про дирижабль, Николь рассудительно заподозрила, что ей просто-напросто дурят голову – не хотят брать с собой. Но Саша совершенно невозмутимо на одном из занятий занял место в кабине управления злосчастной техники и продемонстрировал свои умения.
Не хотели отставать от Николь и медики. Это на Сашу можно было кричать. Даже на Макса. А как повысить голос на тех, кто просит не за себя. Хватило одного посещения детского хосписа, чтобы она согласилась помогать. А для этого тоже нужно было учиться. И были уже первые улыбки на лицах спасенных ею детей. Слезы благодарности вернувшихся вместе с ними к жизни матерей. И мягкие игрушки. Самая первая вырванная у болезни девчушка – тоненькая, хрупкая до прозрачности четырехлетняя малышка Джайда – подарила своей спасительнице потертого плюшевого зайца, кочевавшего с ней из клиники в клинику.
– Мне он уже не нужен, тетя Николь, – серьезно призналась девочка.
С тех пор на подоконнике Николь уже жили семнадцать мягких игрушек. Скоро их станет девятнадцать. Столько же, сколько…
А может, и правда, ее место здесь, в клинике? И платят так, что через год-два можно перебраться в отдельную квартирку. Купить автомобиль. Можно спасти сотни жизней. Здесь, по эту сторону Стены. Ведь справлялись же раньше в отряде без нее. И уверяют, что и сейчас справятся! Саша, Макс и их товарищи, обученные и подготовленные гораздо лучше самой Николь, тоже не бездействуют. Но вдруг, как тогда, в самую первую встречу, именно ее помощи и не хватит?
К тому же, если загружать себя сверх всякой меры, совсем не останется ни времени, ни сил, чтобы думать о тех девятнадцати, имена которых, даже ранее незнакомые, жгли память, так и стояли перед глазами огненным списком, одно за другим и, самое страшное, замыкающее – Константин Лайтер. Коська.
***
– Ники, не нужно так изводить себя, – увещевал ее Александр. – Мы же обещали, что возьмем в команду, значит, возьмем, пусть это будет не завтра, но свое обещание Макс держит. Тебя уже ветром шатает от усталости! Сама подумай, какой будет толк в рейде от такой былинки!
И Николь согласилась. Но как только снизились нагрузки, место усталости тут же заняли кошмары. Девятнадцать имен по ночам превращались в людей и спрашивали: «За что?» Первым не выдержал Александр. Наутро после очередной беспокойной ночи, разрываемой отчаянными криками сестры, он заявил, что ей нужно показаться специальному доктору.
В Либерстэне пациентов психиатров-менталистов не ждало ничего хорошего. После такого лечения люди избавлялись от всего: от болезни, от проблем, а зачастую и от собственной личности. Превращались в покорных строителей светлого будущего.
– Я тебе мешаю, – тихо отозвалась Николь. – Я понимаю. Саша, я могу переехать на другую квартиру!
– Что ты говоришь, сестренка? Я никогда тебя не брошу! Я лишь хочу тебе помочь. Или… ты боишься?
– Конечно, боюсь! Что меня ожидает после сеансов этого специального доктора? Искусственное счастье и покорность? Саша, пожалуйста, не поступай так со мной!
– Эх, Ники, Ники, – Александр уже привычно сгреб сестру в охапку и уселся с ней в свое любимое кресло, – ты все меришь старыми, либерстэновскими мерками. Неужели ты думаешь, что я позволю сотворить из тебя послушную куклу? Ты нам нужна такая, какая есть, только не уставшая до смерти и без кошмаров, терзающих твою душу.
– И ты проследишь сам? – Николь глянула на брата с недоверием и надеждой.
– И доктора найду самого лучшего, и прослежу за его работой. Если хочешь, даже за руку буду тебя держать!
Долго искать доктора не пришлось. Узнав, что таковой требуется самой целительнице Николь, помочь вызвался один из опытнейших практиков. Им оказался здоровый широкоплечий дядька, больше похожий на лесоруба, нежели на доктора. Как же хорошо, что Саша согласился быть рядом, а то ведь такому и ментальный посыл не нужен – загонит в голову нужные мысли только своим внушительным видом.
Как ни странно, первый разговор с ним зашел не о проблемах Николь, а о ее маленьких пациентах. О больных и вылеченных детях Николь могла говорить долго. О подаренных игрушках. О том, что всего лишь двоих пришлось возить «к Стене», с остальными она справилась и так, без внешней подпитки. О том, что каждого запомнила навсегда. Ведь это дети. Дети, которых у нее никогда не будет. Незаметно страх перед доктором ушел.
