Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма (СИ) - Крутень Мария (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Я кивнул.
— Четырежды олухи! Именно придание жертв огню задействует ритуал, — пояснил Рагнум.
— Гм…. Барон не мог поступить иначе — его люди этого бы не поняли, — размышлял я. — Получается, что преступник заранее знал, как поступит Нарзаль.
— Или сам ему это посоветовал, — вмешалась госпожа легат.
— Хорошо, — кивнул я, — я снова опрошу барона. — Что за ритуал?
— О! Очень любопытная штука. Крайне занимательно, откуда в этой невзрачной дыре, — мэтр выглянул в окно экипажа, но из-за тумана невозможно было разглядеть даже растущих близ дороги деревьев, — о ней узнали. Впрочем, некоторые романтичные особы, — он почему-то кинул взгляд в сторону орденской посланницы, — считают, что как раз в старых поместьях на чердаках могут пылиться фолианты многовековой давности.
Я пожал плечами — особняки, которые я успел осмотреть, были относительно новыми постройками, хотя оставались еще три.
— В распоряжении же людей знающих, — Рагнум похлопал себя по груди, — имеются два источника, весьма потрепанных и не полных, надо сказать. Датируются они приблизительно третьим столетием от Изгнания — видимо, тогда ритуалы еще были живы в памяти или были переписаны с более древних, не сохранившихся до наших дней манускриптов. Что тогда только не творили! Например….
— А наш ритуал? — перебил я мэтра, напоминая о текущей проблеме. Дела дней минувших меня особо не интересовали.
— Вот я и говорю, — откликнулся тот. — В обиходе было призывать духов. Связываться с демонами, сам понимаешь, себе дороже. А духи — мы толком не знаем, кто они. Низшие демоны или, наоборот, высшие, а может и вовсе не демоны. Сельер, мой наставник — ты должен помнить этого хитроумного старикашку — утверждал, что это уже почившие демоны. Вроде как телесная оболочка тех тоже смертна, и в результате остается лишь дух, тоже на многое способный.
— На что?
— Да на что угодно. Ну, сам понимаешь, что жертвоприношения никто не будет затевать ради какой-нибудь пустой затеи вроде приворота. Месть, убийство, предположительно, с помощью духов уничтожались целые роды, и при этом никаких явных следов. В этом еще одно их отличие от демонов, они все делают очень аккуратно и не столь сильно зависят от расстояния до жертвы. То есть тот, кто призывает духа, может находиться здесь, а его жертва в столице.
— Ты сам понял, что сказал?! Что, действительно, можно вот просто так прикончить кого угодно в столице?
— Если ты беспокоишься о Его Величестве или, упаси Единый, о нашем милом старичке ректоре, который, кстати, до сих пор тебя вспоминает, — при этих словах я скривился, так как именно из-за этого злобного старикашки остался без диплома, рекомендаций и перспектив в столице, — то на них такая многослойная защита, что и духа на части разорвет, — мэтр совсем не проникся серьезностью ситуации. — А во-вторых, это всего лишь наши предположения — я же упоминал, что в источниках большие дыры. В-третьих, предполагается, что необходима или связь между убийцей и жертвой, или кровь, или хотя бы волос. Впрочем, по поводу последнего у меня, лично, сомнения. В-четвертых, ты знаешь, что даже обычное убийство требует определенных вложений собственной духовной сущности, а это и подавно, причем в прямом смысле. В-пятых, мы не знаем ни одного зарегистрированного случая применения подобного ритуала, по крайней мере, за последние лет двести точно.
— Ты сам сказал, что духи не оставляют следов, — возразил я.
— Вот именно! Почему же эти неучи, которые откуда-то добыли ритуал, следы оставили?!
— Так потому что неучи! Или хотят запугать? Или решили, что в провинции да с коровами им все это сойдет с рук? — предложил я навскидку пару версий.
— Я думаю, что объяснение этому должно быть самое простое из возможных, — вмешалась вдруг госпожа легат, до этого молча слушавшая профессора. — Тот, кто это сделал, не мог сам закончить каждую ступень ритуала, то есть его последнюю часть — сожжение.
— Может быть, — я недовольно посмотрел на не монашку. — Я спрошу у Нарзаля, не советовал ли кто ему сжечь коров. Кстати, насчет ритуалов, жертвоприношений и прочего с этим связанного, — обратился я уже к Рагнуму. — Ни слова о реальном положении дел кому бы то ни было еще: барону, его домочадцам, соседям, прислуге. Для них ты — приглашенный эксперт по древним языкам, а госпожа Сазеренн твоя помощница, — я снова недовольно посмотрел на явившуюся без приглашения не монашку. — И да, эту штуку, — я указал на символ Ордена, — придется убрать.
Вопреки моим ожиданиям, орденская посланница не стала возмущаться, а преспокойно расстегнула три верхних пуговицы своего пальто, заправила платиновую бляшку внутрь и снова застегнула пуговицы.
— Кхм…. — прокашлялся мэтр, отвлекая мое внимание от воротника госпожи Сазеренн, за которым скрылся символ. — Тут всегда такая погода?
— Как специалисту по языкам тебе не обязательно вести полевую работу.
— Я бы не отказался, когда зарежут пятую корову, побывать на том месте.
— Пятую?!
Час от часу не легче!
— Разумеется, Этьен! — он посмотрел на меня так, словно то, что он сказал, было такой же аксиомой как то, что солнце встает на востоке. — Пятое жертвоприношение — та же пентаграмма, ведь ты, надеюсь, заметил, что их режут в разных местах?
Я кивнул, лихорадочно соображая. Роща, поле, ручей, мельница, как я не догадался раньше?
— После этого, полагаю, буквально в течение нескольких часов состоится вызов. Тут тоже будет нужна жертва.
— Шестая корова? — ужаснулся я.
— Корова или человек, — беспечно пожал плечами Рагнум. — Последнее даже лучше.
— Для кого?!
Казалось, сбываются худшие наши с Варгисом опасения.
— Для духа, без сомнения, — ничтоже сумняшеся ответил мэтр. Яркий пример того, как увлеченные наукой люди теряют связь с реальностью.
— До этого не дойдет. Мы остановим преступника на пятом этапе, — строго оборвал его я.
— Пятом? Ты прав, разумеется, прав, но с теоретической точки зрения было бы интересно взглянуть….
— Уж тебе ли не знать, как быстро в демонологии теоретические вопросы становятся практическими проблемами? — напомнил я профессору, который во времена начала моего студенчества еще не был даже магистром. День и ночь работая над диссертацией, этот непутевый аспирант заснул за, безусловно, интересным трактатом, забыв затереть пентаграмму, начерченную там же в аудитории. А с тем, что из той пентаграммы вышло, справлялся уже на пару с проходившим мимо первокурсником. Ограничивать действие боевых заклятий я тогда не умел, поэтому пришлось еще и избавляться от останков искореженной стены между коридором и аудиторией вкупе с тем, что осталось от самого помещения. Постарались мы на славу, так что неладное — неизвестно откуда взявшийся холл и пропавшую аудиторию — деканат обнаружил только через неделю.
Экспертов по древним языкам в поместье Нарзаля встретили как родных — с восторгом и наивозможным гостеприимством. Вопроса, зачем эти эксперты понадобились, никто не задал, зато, перебивая друг друга, засыпали гостя множеством вопросов о столице. Улучшив момент, когда хозяева полностью сосредоточили свое внимание на словоохотливом мэтре, который сыпал фамилиями людей, с которыми в реальности никогда бы не стал общаться, я утянул госпожу Сазеренн под лестницу, чтобы тоже получить ответы. Только на интересующие уже меня вопросы.
— Что вы делали в Университете? — начал я с главного.
— Посещала некоторые лекции, — не монашка сделала вид, что удивлена вопросом.
— Посещали лекции? — повторил я. — Вы разве студентка?
Госпожа легат, ехидно улыбаясь, только отрицательно покачала головой. А у меня внутри что-то начало закипать от неожиданной догадки:
— Уж не лекции ли псевдомагистра Кельпира вы посещали?!
И тогда госпожа Сазеренн удивилась по-настоящему:
— Неужели, вы не знаете, что магистр Кельпир еще весной получил должность настоятеля в монастыре святого Пантирия?
— У меня и мысли не возникало следить за карьерой этого хлыща, — отрезал я раздраженно. — А как же тот монах, Наир, который был автором его диссертации?
