Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Стало тихо, так тихо, как бывает в один короткий как удар сердца миг перед рассветом, когда весь мир замирает в ожидании первого солнечного луча. Лэйк медленно открыла глаз, моргая и не понимая, что видит перед собой.
Все вокруг заливал свет, простой, яркий, сильный солнечный свет. Голубое небо было прямо над ее головой, а насколько хватало глаз, лежал изрытый тысячами ног снег, залитый кровью, в котором темнели холмики тел анай и стахов. Еще дальше, на севере, лежала расщелина, а за ней… Лэйк заморгала, не понимая, то ли она сошла с ума, то ли окончательно ослепла и видит то, что хочет видеть. За ней было покрытое снегом плато, на котором еще недавно стояла многотысячная армия дермаков. И сейчас там не было ни одного человека. Лишь ровное белое полотно и золотая пыль, что медленно оседала на него.
Золотая пыль была и здесь. Лэйк подняла руки, моргая и рассматривая крохотные пылинки, что горели и искрились на ее ладонях. Позади нее послышались какие-то первые истеричные крики, но сама она еще не готова была понять, сама она еще пока что…
В последний раз золотой вихрь взметнулся вместе с ветром, закрутился прямо перед ней в воронку. Лэйк ощутила, что горло пересохло, когда прямо из золотого вихря выступила Роксана. Языки огня окружали все Ее огромное тело, которое состояло из пламени, Ее волосы бешено пылали, рассыпая вокруг искры, а глаза были будто две топки, два раскаленных кузнечных горна, в которых ковалась вечность. Лэйк моргала и видела на Ее тяжелом поясе с одной стороны привешенное в петле копье, а с другой — тяжелый кузнечный молот. Она видела Ее высокие сапоги, подкованные звездами, и Ее странную, пылающую одежду, охватывающую все Ее тело. А еще она видела две маленькие фигурки, которые Роксана держала на сгибе рук.
Грозная осторожно наклонилась и положила фигурки на снег, совсем близко друг к другу, после чего разогнулась и взглянула на анай. Ее глаза сверкнули, а губы растянулись в улыбке, и Лэйк показалось, на самый миг показалось, что Роксана заглянула прямо в ее душу. И видение исчезло, как будто его и не было.
Лэйк и сама не заметила, что оставив позади только-только начавших вопить анай, бежит по снегу, оскальзываясь, спотыкаясь и едва не падая. И застыла в нерешительности в метре от лежащих на снегу перед ней фигур. Она знала, кого увидит, но она не могла в это поверить. Или наоборот, она верила в этой всей своей душой, всем своим сердцем, однако не могла понять, просто не понимала…
На снегу, прильнув друг к другу, словно два спящих котенка в одной корзинке, лежали совершенно целые и невредимые Найрин и Торн. И золотая пыль покрывала их тела тонкой прозрачной шалью.
Ноги под Лэйк подогнулись, и она опрокинулась в снег, невидящим глазом глядя перед собой. По щеке побежали раскаленные слезы, такие обжигающие и жгучие, что это было невыносимо.
— Она сделала это! — громоподобно заорала за ее плечом первая нагината Неф. Голос ее сейчас больше походил на ржавую пилу, но Лэйк все равно узнала бы его из тысячи. Точно таким же он был и много лет назад, на Плацу, в самом конце тренировки, когда Неф уже вконец из сил выбивалась доказывать им, что они ни на что не способны. — Маленькая среброволосая анай сделала это! — вопила Неф, потрясая над головой нагинатой, и следом за ней этот рев покатился по рядам анай. — Мы победили! Роксана! Мы победили!
Лэйк никто не трогал, и она запрокинула голову, подставляя мокрое от слез лицо под теплые прикосновения Роксаниного щита. Она видела, как оттуда, с немыслимой высоты, к ней медленно спускалась Саира, и крылья ее были такими же прозрачно синими, как и небо. Она видела и сверкающие на солнце темные панцири макто, что с оглушительным ревом под песню боевых рогов набрасывались на оставшихся в небе стахов, которые сейчас как раз перестраивались, чтобы атаковать анай. И при этом она не видела и не слышала ничего. Лишь огромный пылающий глаз, похожий на раскаленное жерло горна, смотрел на нее из бескрайней голубой шири и… улыбался.
Лейв ковылял в снегу, ковылял из последних сил, кое-как волоча за собой насквозь пробитую копьем ногу. Рукоять ятагана в его руке скользила, став мокрой от его собственной крови. Копье он давным-давно потерял, наверное, тогда же, когда какой-то поганый дермак зарезал под ним коня, и тот опрокинулся набок, пронзительно крича, словно человек. Лейв бил дермака мечом до тех пор, пока тот не стал похож на раздавленный по земле помидор. Но сейчас это уже ничего не значило.
Вокруг него был хаос, одна шевелящаяся черная масса сражающихся, что метались в глубоких черных клубах рухнувшего на землю неба, и Лейв озирался вокруг безумными глазами, уже окончательно не понимая, что происходит. В нем больше не было ничего от того человека, который всего каких-то несколько часов назад заливисто кричал пафосную речь, размахивая над головой мечом. Они проиграли эту войну, и Лейв знал это.
Ржание коней, грохот стали и пронзительные крики забили ему уши, и в голове гудело так, словно его били по ней ногами. Вокруг метались тени, скакали с бешеным ржанием кони, дермаки стаскивали с седел людей и рвали их на части, те отчаянно отбивались, но руки их были слишком слабы против толстых лап чудищ с горящими зеленью глазами и окровавленными звериными пастями. Мимо метнулась громадная одноглазая тварь, громогласно рыча, и на миг Лейв ощутил, как дрогнули под ним ноги. Потом бестия прыгнула куда-то в темноту, и он едва не упал, изо всех сил цепляясь за собственный ятаган, будто тот мог быть ему опорой. И не успел вздохнуть, как появившийся из черных клубов облака прямо перед ним дермак, с рычанием всадил ему в грудь копье.
Кольчуга эльфов уберегла его и в этот раз, как уберегала все это время битвы. Лейв упал на спину, во всю глотку закричав, когда пропоротая нога ударилась об землю, и невыносимая тяжесть дермака навалилась прямо на его грудь. Он попытался сопротивляться, попытался поднять ятаган, но дермак ловко вывернул ему запястье. Послышался громкий хруст, и Лейв закричал вновь, дикий ужас объял его. В зеленых глазах дермака над ним не было ничего, кроме ненависти. Тварь ухватила его грязной лапой за глотку, не давая вздохнуть, занесла над его лицом длинный тонкий кинжал.
Бьерн! — успел еще подумать Лейв, в страхе зажмуриваясь и сжимаясь в ожидании удара. Но его не последовало.
Хватка внезапно исчезла с его глотки, как и тяжесть на груди, а по лбу пребольно ударила рукоять упавшего Лейву на голову кинжала. Он пискнул и задергался, словно рыба с переломанным хребтом, а затем открыл глаза.
Золотой туман укрывал все вокруг, странное свечение, состоявшее из тысяч крошечных золотых пылинок. Никакого дермака больше не было, как не было и облаков, лишь голубое синее небо прямо над головой Лейва. Он пискнул вновь, боясь, что это небо сейчас тоже обрушиться ему на голову, и сразу же укорил себя за ребячество.
Вокруг было тихо, и эта тишина показалась Лейву такой звеняще громкой, что ему едва не разорвало уши. Он задергался вновь, пытаясь приподняться на локтях и оглядеться, а когда смог это сделать, просто открыл рот.
Никаких дермаков больше не было вообще. Ни одного. Лишь лошади, храпя и выкатывая глаза, крутились на месте, а корты на их спинах неуверенно оглядывались. Один корт недалеко от Лейва, пеший, сжимающий в руках лишь деревянную дубинку, которой он только что собирался кого-то ударить, бешеными глазами оглянулся вокруг и закричал, надтреснуто и высоко, упал на землю, закрывая голову руками и продолжая истерически вопить.
Лейв хмыкнул. Он не был уверен, что до конца понял, что только что произошло, но точно знал, что это его смешило. Одежда на нем была изодрана в клочья, и золотой туман укрывал его тело, словно россыпи снежинок. Кольчуга на груди сверкала на самом обычном дневном солнце сквозь дыры в одежде. Он оглядел все это и засмеялся снова. Это было смешно, это было так смешно, что хотелось плакать и грызть землю. Он выжил! Лейв понял, что хохочет во всю глотку, еще более истерично, чем визжит рядом маленький кривоногий корт, но ему уже было глубоко плевать, кто и что о нем подумает.
