Проблемы с проклятым (ЛП) - Харрисон Ким (список книг .txt, .fb2) 📗
— Тебя следовало оставить умирать от переохлаждения, когда ты была новорожденной. Раздави ее, демон Ходин, или я проткну ее насквозь, — сказал Барибас, и я напряглась.
— Стоп, стоп, стоп! — воскликнула я, когда Дженкс поднялся, явно расстроенный.
— Она браконьерствовала! — Барибас был озадачен.
— Она сказала, что потеряла свою шляпу, и я ей верю, — сказал Дженкс, и оборванная пикси напряглась, ее плечи поднялись еще выше от страха, а не от надежды. — Это, — сказал он, зависая перед Барибасом и хлопая крыльями, — моя земля. Или ты хочешь сразиться со мной за нее, Барибас?
Барибас отлетел в сторону, в испуге опустив крылья.
— Пикси не дерутся за землю.
— Тогда нет никаких проблем. Вот так. — Пыльца Дженкса сверкала почти нереальным серебром. Его мысли были такими же, как у меня. Неужели Барибас забрал ее шляпу, чтобы безнаказанно убить? Темным пикси не позволялось пережить рождение.
«Обычно», — подумала я. Джумок был одним из детей Дженкса, редким темноволосым и черноглазым сыном, которого обычно оставляли умирать от переохлаждения. Вместо этого его растили с любовью и дали шанс защищать сад. Пикси в руках Стеф тоже каким-то образом выжила, но ни один пикси не смог бы удержать землю в одиночку, и никто не женился бы на ней. У нее не было другого выхода, кроме как добывать пищу где только можно. И как она смогла продержаться так долго? Она, должно быть, была настоящим пикси.
— Никто не собирается ее убивать, — сказала Стеф. — Я тоже ей верю. — Она подняла мокрое от слез лицо к Ходину. — Пожалуйста. Помоги ей.
Мои плечи поникли, и я взглянула на Дженкса. Ходин был демоном, но его заперли в бутылке по меньшей мере на две тысячи лет. Он мог знать эльфийские предания, но новые, более сложные проклятия, которые могли бы спасти жизнь, были недоступны ему… недоступны нам обоим.
— не знаю исцеляющего проклятия, — признался он, и на глаза Стеф навернулись слезы.
Крылья Дженкса зашуршали, когда он поднялся.
— Я принесу аптечку.
Я перевела взгляд на колокольню, будто могла видеть сквозь потолок.
— У меня есть амулет от боли размером с пикси, — сказала я, начиная двигаться. — Стеф, держи ее в руках, — добавила я через плечо, направляясь к лестнице на колокольню.
Дженкс метнулся к двери, сделав быстрый разворот, когда со стропил донесся пронзительный жалобный вопль.
— Если хотя бы один из вас скажет ей грубое слово, вы все окажетесь на обочине. Поняли? — крикнул он арендаторам-пикси, и у всех вырвался тихий вздох.
— Она выглядит не так, как надо! Так нельзя! — запротестовал Барибас, и я остановилась в темном холле. Дженкс стоял лицом к пикси поменьше, положив руку на рукоять своего садового меча.
— Ни один из них не позволяет другому клану свободно входить в ухоженный сад, — сказал Дженкс, и его пыльца была чистого серебристого цвета по сравнению с тусклым, болезненно-оранжевым цветом Барибаса. — Должны ли мы теперь придерживаться всех традиций? Или мы можем продолжать их гнуть, чтобы вашим детям было куда пристраивать свои задницы и набивать животы нектаром?
Пикси взглянул на своих детей, сидевших на стропилах, взмахнул крыльями и вылетел, а все они полетели следом.
Стеф вздрогнула, когда на нее посыпалась их пыльца. С явным облегчением она разжала сложенные чашечкой ладони, и они с Ходином посмотрели на маленькую женщину, свернувшуюся калачиком, все еще сжимавшую кинжал.
— Она дышит? — прошептала Стеф в агонии. — Я не могу сказать.
— Она еще не ушла, — сказал Дженкс. — Я сейчас вернусь.
— Положи ее под теплый свет, — сказала я и побежала на колокольню. — Следи за кошками! — крикнула я через плечо и помчалась вверх по темной, тесной лестнице.
Я влетела в комнату, щурясь от яркого света, и вытащила один из крошечных амулетов, которые я сделала для Дженкса.
— Почему я не ношу их в сумке? — пробормотала я, уколов палец, активировав его, направляясь вниз.
В тесноте лестничного пролета царил приятный аромат красного дерева. В одной руке я держала амулет размером с мизинец, а другой водила по стене для равновесия. А затем я резко остановилась, когда волна лей-линейной энергии, казалось, поднялась из святилища и захлестнула меня. Прижав одну руку к груди, а другой прижавшись к стене, я заколебалась, чувствуя, как сеть светящихся линий, которыми горгульи обвили колокольню, вспыхнула ярким золотисто-красным сиянием, таким же видимым, как если бы я использовала свое второе зрение, когда волна энергии прокатилась по сети и вокруг нее… и получила отпор.
Если у меня и были какие-то сомнения в том, что светящиеся линии предназначены для защиты, то теперь они рассеялись. Кто-то установил над колокольней надежную защитную сетку, но зачем? И, возможно, что более важно, кто? Первоначальная мысль о том, что это был отец Биса, Этюд, показалась мне маловероятной после того, как я увидела сеть в действии. Магия горгулий была гораздо более изощренной, и мой желудок скрутило в тошнотворный узел, когда я вошла в святилище, чтобы увидеть Ходина, Стеф и Дженкса у детского рояля Айви, где яркий свет падал на темное дерево, отбрасывая на него блики. Заметив наигранную озабоченность Ходина, я резко остановилась. Ходин бы так не поступил.
Мой пульс участился, и я положила руку на арку. Это, должно быть, был Ал. Вероятно, когда он принес клетку со сверчками. Он защищал меня, даже когда я отказывалась слушать. И вот я была готова уйти и отказаться от надежды когда-либо обрести то, что у нас когда-то было. После всего, что мы сделали и через что прошли. «Неужели я действительно такая упрямая?» подумала я, и чувство вины выползло из темных уголков, где пряталась правда.
— С тобой все будет хорошо, — услышала я плачущий голос Стеф и подалась вперед. Женщина-пикси проснулась, прижимая к груди подушку размером с пикси, а из ее сломанного крыла опасно сыпалась пыльца. Дженкс стоял перед ней с набором для ремонта крыльев в руке, загнанный в угол, когда она грозила пырнуть его кинжалом.
— Держись подальше! — потребовала она, и Дженкс повернулся ко мне, желая помочь, и ущипнул себя за лицо.
— Я почувствовала заклинание, — сказала я, решив умолчать о том, что оно было отбито защитной сетью вокруг комнаты, где я спала. — Что ты сделала? — Хотя пикси и не исцелилась, она явно была не на пороге смерти. — Стеф? — осторожно надавила я.
— Теперь с тобой все будет в порядке, — сказала Стеф крошечной женщине, практически всхлипывая. — Мне так жаль, что я ударила тебя. С тобой все будет в порядке.
Мой взгляд упал на ее запястье, и я остолбенела.
— О, Стеф, — прошептала я, увидев метку демона. На ней было два пореза, один из них с красным ободком и совершенно новый. Два. Я даже не знала, что у нее была метка. Раньше это был настоящий смертный приговор. Что это значит сейчас… я понятия не имела. «Почему?» — подумал я, глядя на Ходина. Было очевидно, что заклинание, которое я почувствовала, исходило от него, и что Стеф заплатила за это третью своей души. Еще немного, и она будет принадлежать ему. Может быть.
— Э, Рейч? Дженкс захлопал крыльями и метнулся прочь от крошечной женщины, размахивая кинжалом. — Она все еще сильно истекает пыльцой. Скажи ей, что я не пытаюсь ее убить.
— Думаешь, она меня послушает? — спросила я, опуская активированный амулет.
Дженкс беспокойно задергался.
— Ты демон.
Да, я была демоном, и я взглянула на Ходина. Это еще не конец, и мы поговорим.
— С тобой все будет в порядке, — сказала я, и маленькая женщина, пошатываясь, поднялась на ноги. — Дженкс вырастил сына с такими же темными волосами, как у тебя.
Крошечная женщина посмотрела на Дженкса… а затем побежала к краю рояля, оставляя за собой след болезненно-зеленой пыльцы.
— Нет! — закричал Дженкс, взмывая в воздух вслед за ней.
— Ты все еще ранена! — закричала Стеф, протягивая руку, но женщина-пикси была быстрее, и даже с учетом сломанного крыла, с которого сыпалась пыльца, она взмыла в воздух.
